«Наш блохнот» из «Санаториума» Людмилы Петрушевской
В магазин «Москва» накануне «Библионочи» (22 апреля) пожаловала редкая гостья: экстравагантная и усиленно запрещаемая в советское время поэтесса, прозаик и драматург Людмила Петрушевская. Она не просто презентовала свою новую книгу «Санаториум», а на радость многочисленным поклонникам её творчества выступила со своей программой, зачитав несколько сказок из своего нового сборника.
Опоздав на добрых 35 минут (центр российской столицы перекрывали из-за проезда кремлёвских «слуг народа» — Авт.), Людмила Стефановна рассказала, что все тексты, которые вошли в издание, «абсолютно новые». «Там две маленькие повести, рассказы, маленькие и две большие пьесы, и сказки», — медленно, переводя дух заявила обладательница премии «Малый Золотой Остап». Над выбором ей долго думать не пришлось. Все свои сочинения — от пьес до стихов — Петрушевская пишет вразнобой ручкой в тетрадях и блокнотах, поэтому писательница не стала долго думать, а просто отдала в печать то, что есть, в порядке, так сказать, написания.
Она особо отметила, что пишет свои произведения очень тщательно, порой годами, поэтому на романы её не хватает. «…Я испытываю счастье, когда пишу тексты каждого героя, потому что каждый герой имеет своё словосочинение, — витиевато объяснила героиня литературного вечера, отметив, что особенно любит сочинять пьесы. — Театр в моей жизни — это всё. Меня запрещали и запрещали кардинально. До 50-ти лет у меня было опубликовано семь рассказов и пять сказочек, и одна детская пьеса в журнале «Семья и школа».
А вот читала в юности Люда взахлёб. Жизнь заставила. «Когда мама меня забрала в Москву, то все свободные часы абсолютно проводила в детской библиотеке имени Ломоносова на Пушкинской площади. Я туда шла каждый день после уроков. У меня не было дома, — вспоминает писательница. — Мой дед, великий лингвист Николай Феофанович Яковлев, которого знают все слависты по всему миру, был выгнан с работы и сошёл с ума. И я боялась идти домой: я сидела в библиотеке. И когда я закончила школу, поступила в университет и пришла прощаться в детскую библиотеку, библиотекарша перечеркнула формуляр и сказала: «Ты прочла больше всех нас книг…»
А вот сказки, которая как заправская актриса читала Петрушевская, отличались не только стройностью и лёгкостью слога, но и произвели весьма странное, по крайней мере на корреспондента «Пиши-Читай», впечатление. К примеру, «Наш блохнот» и «Ноль» рассчитаны на подготовленную аудиторию: сначала кажется никчёмной ерундой, а потом находишь весьма оригинальный сатирический замысел «дамы в шляпе». Поскольку публика хохотала от души и долго аплодировала драматургу, успех «Санаториуму» обеспечен.
Сергей МИЗЕРКИН
