Юрий Любимов о Достоевском: «Он ведь проходил в кружках бесовщину»
«Я много лет работал над «Бесами», потом я думал делать «Записки из Мертвого дома». Я очень люблю все его романы: «Братья Карамазовы», «Идиот»… Я думал даже о спектакле просто по одной главе – «Легенда о Великом инквизиторе».
Именно сейчас я чувствую себя ближе к Достоевскому, чем в прошлом». По многим причинам. Из-за его мировоззрения, из-за его нравственных основ, его прогнозов каких-то, предчувствий, его бесстрашия заглянуть внутрь себя. За его глубокую сердечность, сострадание к детям, к людям.
…Достоевский считал, что, если художник не страдает, он не может постичь страданий других, и что только страдание делает человека человеком. Может, и советское правительство так начиталось Достоевского, что решило, чтобы весь советский народ, вдоволь настрадавшись, построил бы что-нибудь уникальное – шутка!
Однажды собрались все великие – и самый великий Гоголь, — специально бегали покупали херес ему – он только херес пил. Пока они бегали, доставали херес, он заснул. Он очень хорошо знал Достоевского. Достоевский очень перед ним робел, и он сделал вид, что он его не узнал. Ему говорят: «Вот Достоевский, которого вы так превозносите». – «Кого я превозносил? Я знаю, что он написал «Бедные люди» и исчез, появился на небосклоне, вспыхнул и исчез». Достоевский был человек очень ранимый и болезненный, и он был совершенно обескуражен этим вечером. Вечер же был в том, что именно Гоголь что-то милостиво согласился читать, и все уже на него молились, и, значит, что-то хотел прочесть Достоевский. И Достоевский не стал читать. Я не помню, читал ли что-нибудь Гоголь или выпил херес и опять заснул. Но Достоевский, несмотря на то, что у него были свои проблемы с Гоголем, не мог одобрить грубость Белинского в адрес того же Гоголя. Да и просто у него был более широкий взгляд на всё после каторги, после тюрьмы. Он написал «Бесы». Он ведь проходил в кружках бесовщину».
Источник: Юрий Любимов «Рассказы старого трепача»
