Евгений Рудашевский: «Даже самую безобразную околесицу может с удовольствием прочитать ваша бабушка или ваши родители»

Евгений Рудашевский — необыкновенный молодой человек. За свои двадцать восемь лет он почти в прямом смысле прошёл огни и воды, где только ни побывал, кем только ни поработал! И, главное, стал хорошим писателем, успев завоевать несколько литературных наград. Сегодня Евгений в гостях у нашего литературного портала…
— Евгений, для такого молодого человека у вас очень богатая биография. И всё-таки, очень хотелось бы именно от вас узнать, как вы стали писателем? Как пришли к этому, изначально выбрав профессию юриста и даже проучившись в серьёзных вузах в России и за рубежом? Что, юриспруденция — это был неправильный или вынужденный выбор? И как хватило у вас храбрости и решительности начать всё сначала?
— Творчество для меня всегда было способом мышления. Я писал о чём-то и так это обдумывал. Своеобразный диалог с самим собой, со своими идеями. Непрерывный процесс, результатом которого в разные годы становились повести или рассказы, которые я и не думал публиковать.
Юриспруденция была осознанным выбором, я никогда не жалел о нём. Любой опыт важен, позволяет взглянуть на мир с другой стороны. И чем больше таких сторон узнаёшь, тем лучше понимаешь человека. О чём ещё писать, как не о человеке?
Мне хотелось путешествовать, и эта тяга пересилила желание стать адвокатом. Однажды я проснулся и понял, что моя жизнь должна быть другой. Тогда я учился в небольшом чикагском университете. Пропустив занятия, отправился на автовокзал, купил билеты на ближайший автобус в Висконсин. Так началось моё первое самостоятельное путешествие.
— Такие повороты судьбы, которые, по-видимому, не могли не вылиться в литературные труды, насколько они обогатили вас как личность? Жалеете ли вы о каких-то моментах своей жизни? Например, что работали уборщиком?
— Я ни о чём не жалею. Неудачные дни оказывались ступенью к дням удачным. Всё, как у Визбора: «Кручина твоя не причина, а только ступень для тебя». А в работе уборщика не вижу ничего плохого. Любая честная работа, благодаря которой человек содержит себя или свою семью, достойна уважения. До сих пор помню людей, с которыми тогда столкнулся. Помню и атмосферу той жизни, а это всегда ценно. Я работал в ночную смену, возвращался домой по пустынной дороге на велосипеде и каждый раз смотрел, как впереди над лесом встаёт солнце. Дышалось легко и свободно. Это было главным.
— Если можно, из какой вы семьи? Где вы родились и выросли? Была ли уже в юные годы у вас тяга к творчеству, к писательству?
— Я вырос в семье преподавателей. С детства мне приходилось часто переезжать. Я шесть или семь раз менял школу. Жил в разных городах. Возможно, поэтому везде чувствую себя одинаково хорошо. Везде чувствую себя дома и всегда готов к поездкам.
Первый рассказ я написал в пятом классе. Не помню, зачем я это сделал и что при этом испытывал. Но могу точно сказать, что в дальнейшем сочинение всегда приносило мне удовлетворение. О большем я не просил.
— Что вы читали в детстве и юности? Кто из авторов, возможно, дал вам жизненный посыл или развил ваш литературный вкус? Можно ли сказать, что вы и сами принадлежали к категории «думающие подростки», для которой пишете сейчас?
— Не знаю, был ли я «думающим подростком», но хорошие оценки за учёбу в классном журнале всегда сменялись двойками за поведение. Крики «Рудашевский, вон из класса» разносились на всю школу. Я был непоседлив. Часто попадал в переделки. Лазил по крышам, подвалам, бродил по болотам. Школьная программа по литературе прошла мимо меня. Но я всегда находил время для приключенческих книг. По ночам читал Фенимора Купера, Джека Лондона, Генри Райдер Хаггарда, Аркадия Фидлера. Самое яркое впечатление в своё время произвела «На краю Ойкумены». На мой взгляд, никто лучше Ивана Ефремова не передал завораживающее чувство таинственного, непознанного мира вокруг. Путешествие в неизвестное всегда вдохновляет.
— Первые литературные опыты и первая книга — это всегда незабываемо, но не всегда гладко. У вас сразу всё пошло успешно? Если можно, расскажите, когда и как это происходило…
— В юношестве я не задумывался о публикациях. Писал исключительно для себя. Всё изменилось в восемнадцать лет. Я увлёкся Маркесом. Прочитал где-то в его воспоминаниях, что он хотел во что бы то ни стало опубликовать первый рассказ в девятнадцать лет. Мне захотелось того же. Я начал рассылать работы, по большей части это были фантастические и мистические рассказы, по журналам. Долгое время не получал ответов, но в девятнадцать лет сумел-таки опубликоваться в небольшом, малоизвестном издании. Был очень рад, но после этого ещё долго никого не беспокоил своими рукописями.
— Сколько у вас уже литературных премий? И что, по-вашему, стало главным в решении высоких судей, когда они присуждали их вам? Какой у вас секрет? Дают ли эти награды что-то, кроме денег?
— Наиболее ценными для меня стали две премии. Это «Книгуру» — за повесть «Здравствуй, брат мой Бзоу!» Благодаря этой премии на повесть обратил внимание Виталий Зюсько, директор издательства «КомпасГид». И премия «За верность Слову и Отечеству» имени Антона Дельвига — за путевой дневник, написанный в Индии.
Сложно сказать, чем руководствовались судьи, выбирая мои произведения. Мне они, к сожалению, не очень нравятся. Я люблю то, что пишу — каждую строчку, каждое слово, но до тех пор, пока не поставлена последняя точка. После этого я с сожалением пересматриваю написанное и понимаю, что мог бы всё сделать лучше. Это стимулирует работать дальше. Возможно, написав своё идеальное произведение, я остановлюсь и займусь чем-нибудь другим. Буду столярничать или делать керамическую посуду. Почему бы и нет? Только сомневаюсь, что когда-нибудь это произойдёт.
— Как подолгу вы пишете каждую книгу? Пишете под вдохновением или просто умеете трудиться?  Легко ли уживаетесь с издателями и дедлайнами?
— Мне рано говорить о «книгах». Думаю, лет через десять этот вопрос будет более актуальным. Я только в начале пути. Пока что для меня создание каждого нового произведения — новая история со своими деталями. Что-то может созревать долгие годы, а что-то вспыхнуть и вылиться на бумагу буквально за несколько недель. Если вдохновение — это опьянение идеей, опьянение образом, то да, без него трудно работать.
Никогда не считал себя трудоголиком. Я умею лениться. Это не мешает работать месяцами практически без отдыха. Впрочем, я не верю в «лень». Лучше говорить об отсутствии мотивации. Найти мотивацию бывает непросто. Чем больше релятивизма в суждениях, чем более терпимым становишься к миру вокруг, тем сложнее писать. Начинаешь осознавать, что словами ничего не выразить. С этим приходится жить. Кроме того, оглядываешься и видишь, что сзади стоят гиганты литературы. Понимаешь, что едва ли достигнешь их высот. Желание стать самим собой для меня — лучшая мотивация в творчестве.
С издательствами одна проблема — не всегда издают. Других проблем нет.
— Вы пишете, как вам пишется, или держитесь какой-то заданной линии? Например, книга для юношества «должна быть такой-то и такой» и «не должна содержать того-то и того-то»?
— Линию задаёт сама история, логика её повествования. Против неё не пойдёшь. А если пойдёшь, то всё разрушишь. Так что я «пишу, как мне пишется», только первые несколько страниц. Дальше я становлюсь заложником рождённых образов.
Юношеской книгу делают её герои, их поступки и мысли, а не условные рамки. По меньше мере, так должно быть в свободной литературе. Иначе читателя неизменно будут преследовать запашок ханжества или привкус деланности.
— Кого из ваших современных собратьев по перу вы считаете действительно заслуживающими интереса и достойными прочтения?
— К сожалению, я не знаком с молодыми современными авторами. Но, безусловно, любой автор достоин внимания. Для каждого есть свой читатель. Вопрос в том, чтобы его найти. Даже самую безобразную околесицу может с удовольствием прочитать ваша бабушка или ваши родители. Почему бы и нет? Книга оживает, как только её прочитает хотя бы один человек. От того, что её прочтут тысячи, она не станет более живой. А измерить каким-то лекалом талантливость произведения не удастся. Если только не отдать его «Изпиталу». В конечном счёте, популярность книги определяет не «индекс гениальность», а НКЧТ (наивероятнейшее количество читателей текста).
— Над чем вы работаете в настоящий момент? Когда можно ждать новую книгу?
— Если всё сложится, выйдет моя книга «Куда уходит кумуткан».
— Что сейчас читаете?
— Если говорить о подростковой литературе, то на днях я прочитал «Город Бестий» Исабель Альенде — любопытная книга о приключениях американского мальчика в южно-американской сельве. А вчера начал «Зелёный круг» Стефана Касты.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА