Сергей Соколкин. Поп о мусульманах. Из романа Rusкая чурка

Чем неправду говорить, лучше молчать.
              Дагестанская поговорка

     Алина не могла пока читать книги, не хватало сосредоточенности, собранности. Поэтому, когда не плакала, лазила по интернету, смотрела новые фильмы, плевалась, писала короткие комменты на глупые посты и статьи.

Брала старый Лёшин исцарапанный ноутбук и уходила в дальнюю гостевую нейтральную комнату на первом этаже, садилась на диван и увязала в бестолковой липкой паутине сети. Как говорится, ни уму, ни сердцу. Это её как-то отвлекало от настоящего. Не примиряло, нет, упаси Бог, а именно отвлекало. Запудривало мозги, остужало раскалённые нервы, давало временно отдохнуть раненому, загнанному, просящему помощи сердцу. Изредка заходила на сайты московских храмов, читала вопросы священникам и ответы на них. Что-то понимала, что-то нет, пыталась постигнуть главное, как жить дальше, что делать. 
    И вот как-то прислали ей  по «емеле» ссылку на выступление достаточно известного московского батюшки с одной из самых популярных русских вино-водочных фамилий… Посмотри, мол, порадуйся. Алина перешла по этой ссылке, кажется, в «Ютюб» и с изумлением наткнулась на следующий ролик под названием «Проповедь попа о мусульманах». Потом, уже специально рыская по сети, как пёс, натасканный на наркоту, обнаружила ещё несколько подобных роликов с его участием.
   Седой, неторопливый, периодически как бы застывающий в пространстве  священник, протоиерей Димитрий, был одет в ослепительно белые ангельские одежды (в других роликах – в золотые). И отчётливо было видно, что он находится не дома, не в подпольной студии, а в Храме Божием, окружённый святыми, не замутнёнными временем старинными совестливыми иконами, перед паствой, благоговейно внимающей своему пастырю. Правда, лицо батюшки, красное, одутловатое, с козлиной, сбившейся куда-то под подбородок реденькой, но при этом от уха до уха, бородкой и выпуклыми, как у сыча, глазами как-то сразу не понравилось Алине. Да и дикция (фикция) батюшки оставляла желать лучшего. Некоторые слова он ставил не в тех падежах, глотал окончания слов, причмокивал… В общем, тот ещё проповедник, подумала девушка и устыдилась своих мыслей. Хотя сам он на свой счёт, похоже, имел совершенно иное мнение. В каких-то роликах, найденных Алиной, он представал такой теле-интернет-звездой, со снисходительной радостью позировавшей перед камерой, и даже пробовавшей самостоятельно вести некоторые передачи. В других он доверительно-дружески беседовал с мусульманским муллой, в некоторых – прохаживался по улицам ко всему привыкшей Москвы под ручку с еврейским раввином…
   «В тюрьме Бог близко очень, Бог рядом», — глаголил отец Иоанн (Крестьянкин) вторя Святому Филарету Московскому… «Наказание может служить началом к прощению и без него прощения быть не может», — говорил отец Тихон (Шевкунов)… 
    Алина даже не задумалась, почему она, слушая причмокивающего, одышливого батюшку, вспомнила именно эти высказывания, про тюрьму и наказание, которые в своё время выписала на чистый тетрадный лист. Она всегда так делала, читая хорошие или как-то задевшие её душу книги и находя в них что-нибудь отвечающее её настроению или её духовным и душевным запросам. Девушка сидела, не в силах пошевелиться, и внимала, внимала. Не слушала, а именно внимала. Впитывала, наполняясь недоумением, злостью, обидой, ненавистью, душевной и физической слабостью. Даже как-то раскисала, как дождливо-осенняя, готовящаяся к неизбежной временной смерти земля. Но разве такие чувства должна вызывать проповедь священника?! Разве не любовь обязана овладевать вдохновенным сердцем, разве не душевное умиление и духовная сила?
    «Мусульмане не хотят, чтоб у них было государство, которым правят педерасты».
    Это были первые слова, которые она услышала от священника, запустив ролик. Тут же подумала, а что, разве православные этого хотят… И второе, — он на что намекает, имеет ввиду кого-то конкретного? Кого же? Пусть тогда назовёт, зачем зря сотрясать воздух…Кто у нас сейчас правит государством, Буратины что ли? Люди без фамилий?
    «Мусульмане не хотят похабной эстрады, не хотят, чтобы по сцене скакали голые девки».
    — Ага, сейчас! Это там, у себя. А здесь, в Москве, кто потребитель всей этой шняги? Ты был хоть раз на всех этих корпоративах, — возмутилась в душе девушка, — проводимых всякими там бандюками, где были и айзеры, и даги, и татары и другие муслимы явно не христианского вероисповедания?! Там как раз частенько и заказывают — и стриптизы, и проституток, и певичек лёгкого поведения. Даже нас всегда просили, оденьте платья покороче и пооткровеннее. А мы бы и готовы были выступать в других местах, но у других денег нет. Перед солдатами и ментами или там в больницах мы бесплатно всегда выступали… А деньги у этих «честных мусульман», которые ни в Бога ни в чёрта не верят, зарабатывали. А потом частенько всей группой от них убегали, еле ноги уносили. Сколько раз это было! А Кирракоров или «шокнутая звезда» Зверюшечкин, человечек, понятно какой ориентации, которых не раз приглашало аж само руководство одной из мусульманских республик… Это что, от ненависти к ним? От глубокой нелюбви или презрения дарили им часы за несколько сотен тысяч долларов, как они, по крайней мере, потом всем рассказывали… И это не считая гонораров за выступления… Собчачку приглашали… Ещё казахи очень полуголых девушек любят. Многих певичек даже похищали на гастролях, увозили в свои дальние аулы и там насиловали. Придёт такой интеллигентный деятель в национальной шапке, почти как у Наполеона, в спортивных штанах и пиджаке с оттопыренными деньгами карманами и начинает грязным пальцем в продюсера и девчонок тыкать,
    — Хочу, чтоб пели в сауне. И без трусов чтоб, — сам лыбится и хитро подмигивает, предвкушая удовольствие. Вон, у Саши поинтересуйтесь, сколько скандалов было, скольких он послал, когда мог, от скольких скрывались потом, отказывались от концертов, к ментам и знакомым, правильным бандюкам обращались. И неважно, кто эти бабаи — мусульмане, буддисты или ещё кто-нибудь, но уж явно не христиане.
      «И полностью брошенные дети. А мусульмане детей любят».
      — Да, детей у нас сейчас мало рожают. Но ведь тут виновато и государство, и телевидение, ну, и усталость народа. И выработанный потенциал нации. И неверие в будущее. И приспособленчество верхушки нашей Церкви, как говорил Лёша. Русские-то потратились в двадцатом веке несоизмеримо больше других. Жизнями своими потратились.
    «А что сейчас христиане могут предложить мусульманскому миру? Что? Водку, проституцию, наркоманию? Ненависть друг к другу?».
    — Ну да, а в Космос первым мусульманин полетел…Великий Сергей Королёв у себя в лаборатории тайком намаз делал…, — продолжила виртуальные дебаты Алина, — Вышел на Северный Полюс, основал Цивилизацию Полярного Круга тоже первым хачик. И войну с Гитлером выиграли мусульмане, а потом атомные станции по всему миру настроили. Жорес Алфёров, нобелевский лауреат, видимо, дагестанец. А Шолохов или Юрий Кузнецов, наверное, азерботы…А Георгий Свиридов кто, туркмен? Ты мне лучше скажи, толоконный лоб, наоборот, а что мусульмане могут предложить русским? Кроме спортсменов-бойцов и бандитов,  что, впрочем, плавно перетекает одно в другое. Чем они ещё облагодетельствовали человечество? Только не надо вспоминать о врачах и философах-поэтах, живших тысячу или там пятьсот лет назад. Великих христиан всё равно несравнимо больше, в тысячи раз больше! Кстати, не знаю, как муллы, не бывала в мечетях, а умные, например, кавказские политики вовсю расхваливают русских, говоря, что их народы абсолютно всем им обязаны.  И государственностью, и письменностью, и медициной, и цивилизацией. И вообще жизнью. Вон недавно читала интервью с Саидом Амировым в газете «В Будущее». Если бы не русские, их бы поглотили турки, иранцы и прочие добрые люди. Правда, говорить-то хитрые политики говорят, а вот долги отдавать не хотят. Разве что на словах… Памятник вон в Махачкале поставили русской учительнице… А скольких их вначале изнасиловал, выгнал с насиженных мест весь этот благодарный «мусульманский мир»?! Один Таджикистан девяностых чего стоит, когда люди свои квартиры меняли на холодильники и убегали… А дудаевская предвоенная Чечня?!
   «Христианство – это вера алкоголиков и проституток. Любой крещеной женщине свистни, и они тут же улягутся двадцать человек. Гражданский брак у них».
    — Блин, ну, ты хоть научись по русски говорить… Да, наш народ выдохся, неся на своих плечах основное бремя войн и революций двадцатого века, да, он болен. Но его лечить надо, а не унижать! Лучшие мужчины первыми вступили в бой с фашистами и полегли, а эти прятались по горам, уходили в леса, не все, конечно, но большинство. А потом их депортировали (но ведь не расстреляли, кстати, ни одного), всего лишь переселили на другое место, туда, где живут не белые медведи, а другие люди, подальше от западных границ. Благодаря этому сохранили, кстати, их  генофонд. А у них ума и великодушия не хватает даже, чтобы это понять. Бегают, орут, мстят. Вместо того чтобы взять на себя все тяготы жизни. Если вы сейчас здоровы, так работайте, как раньше русские пахали. Так поступают братья и настоящие друзья. А они только под себя гребут. Да русских женщин здесь портят. Там у себя, особенно в кадыровской Чечне, им это не позволяется. Рамзан там порядки навёл. Хотя, впрочем, там и женщин-то русских давно нет. А со своими бабами так нельзя, братья по вере, как баранов, зарежут.
   «Это религия животных. И эти животные убивают собственных детей. А мусульмане, нет…Это не значит, что Христос оскудел любовью, это наше христианство оскудело…Религия животных… Христианство извратилось… Молодые люди только просят, дай, дай! Никто не хочет страдать за Христа!»      
    Девушка разволновалась, подумав, ну, да, хачи не просят, они уже давно захватывают всё в свои руки при помощи того же продажного государства, их агрессивной религии и наших всепрощающих батюшек. Чем болтать глупости, объявил бы крестовый поход на это грёбаное государство «педерастов», распустившего и «голубых» и бандитствующих хачей. У которых, кстати, у большинства, за душой ни Христа, ни Аллаха, никого. Баблосы одни. Не болтай, а мобилизуй народ, пастырь! И смотри за словом, учись правильно формулировать мысли и расставлять акценты.
     «Никто не хочет страдать».
     — А сам ты много страдал?! – Алину, словно прорвало, — Живот вон какой отрастил и физию, а вот про святого русского мальчика, про солдата Евгения Родионова забыл, не сказал. Будто его и не было. А может, и специально это сделал. А ведь он совершил подвиг, равный подвигу первохристиан, не отрёкся от Христа, чего требовали бандиты, кстати, называющие себя мусульманами. Ему голову отрезали! Это что, не подвиг? У него ведь мать чуть с ума не сошла. Как ей жить теперь?! А если она ещё и эту проповедь услышит, что с ней будет?!
    И ещё… А о проблемах в самой Церкви ты, поп, знаешь? О «голубых», о продаже водки и сигарет, о трафике наркоты, о трусости первоиерарха, побоявшегося выйти Крестным ходом против танков, стрелюящих по своему собственному народу и Дому Советов… Или думаешь, что это прибавило авторитета РПЦ?! Но ведь несколько батюшек, Лёша с Глыниным рассказывали, вышли, а один даже погиб, как герой, пытаясь остановить бойню. Так что всё не так просто. Не все ведь священники такие, есть и подвижники, есть и воистину святые, как рассказывают… Вспомни, кстати, про батюшку Даниила, убитого хачами в своём Храме. Забыл? А ведь он как раз мобилизовывал народ. Лёша рассказывал об отце Петре, старце из Боголюбского монастыря, которого народ просто боготворит.. Значит, Церковь русская живёт, просто в ней стало много лишних, духовно больных, развращённых цивилизацией людей. Зачем же всех русских мордой в грязь опускать?! Мне, полукровке, и то обидно.   
    «Молодые ходят, жалуются, ноют. Помогите, мол… Всё выродилось… Поэтому любой мусульманин является примером для подражания».
    Девушка аж подскочила: — Особенно Хоттаб, Басаев, Радуев и прочие Дудаевы, и деды Хасаны. А ещё те пятеро, что нагадили на Вечный огонь в Краснодаре… Или тот, что заехал на него на джипе у стен Кремля… Или тот спортсмен, что убил в центре Москвы студента. Или те, что стреляют из машин на центральных улицах столицы, зная о своей безнаказанности. И ведь все диаспоры, все представительства, вместо того, чтобы осудить их, ходатайствовать, чтоб их посадили, наоборот, все, как один, встают на их защиту… А те, что оккупировали наши рынки и паспортные столы, так те просто святые, видимо… Я молчу уж о деятелях «Аль-Каиды».
      «А мусульмане хотят умереть за своего бога. Обвяжутся динамитом… И идут умирать».
      — Что ж ты, тварь, говоришь такое, — у девушки просто дух перехватило, —  У тебя родственников или друзей эти «святые» взрывали?! Яйца и головы им отрезали?! Ты их видел когда-нибудь воочию? В глаза их обкуренные глядел?! Да они же под наркотой кромешной. И причём взрывают-то не только «неверных», но уже и своих – мусульман. Вон в Дагестане опять  нескольких шейхов взорвали. А уж про женщин и детей, отправившихся на тот свет по их воле, уже и говорить не приходится… Начинят машину взрывчаткой и оставят где-нибудь около торгового центра. А уж кто под взрыв попадёт, мужчины, беременные женщины, дети, неважно… Это об этой любви к детям ты вещаешь, зажравшийся, самонадеянный, глупый старик?! Да, правильно кто-то сказал, чуть ли не гимнописец Михалков, что старики не мудрые, старики – больные.
     Больше Алина не могла слушать эту ахинею. Ни про старушку, которая любит ездить в церковь на моторе. Ни про русских, которые берут с неё деньги, потому что они на работе. Ни про мусульман, которые в Храм отвезут её бесплатно. Да ещё и покатают по городу. Потому что она — Мать и едет молиться!!!
    — Вот ведь…не очень умный человек! С бабушки-то они, может быть, ничего и не возьмут. Да и что с неё взять — кроме анализов?! А вот с меня возьмут, — взорвалась девушка, — И с сотен таких, как я, возьмут, причём силой. И брали ведь. Сколько нападений, изнасилований в одной только Москве совершается этими, с позволения сказать, примерами для подражания. А со мной самой, что в Дагестане было?! Или ты, лектор от христианства, в другом мире живёшь?! Сам спокойный, умиротворённый, толстый. И жизнь, видимо, такую же ведёшь. А что на самом деле происходит, не знаешь. Ещё раз, если забыл, вспомни, — и про отрезанные муслимами головы и причинные места молоденьких русских солдатиков, пришедших к чечам не грабить, не убивать, а восстанавливать конституционный порядок. Вспомни и подумай. Подумай, прежде чем вещать с амвона в интернет, врубись, кто виноват. Начни с себя. И не обвиняй огульно. И учи людей на примерах нашего героизма. А если сам ничего не боишься, так предъяви  счет и Западу, и верхушке Церкви, и верхушке государства, виновным в безверии и деградации народа. Глядя на такого батюшку, — подумала девушка, — и верующий может разувериться. Было же ведь движение «Непоминающих Патриарха», и ты не поминай, если что. Не поминай «педерастов, находящихся у власти», не молись за педерастов, находящихся в Церкви.  И, кстати, кто больше деградировал ещё не известно. Русские, как животные, пьют, а муслимы, как животные, безжалостно убивают…
      — И ведь не сами по себе, — продолжила внутренний монолог девушка, — как грибы после дождя, а ещё и во многом благодаря таким вот попам (про Запад всё понятно) — в знак протеста появляются всякие «Пусси райоты», «Фемены» и прочие бешенные киски, как извращённый, преступный, но всё-таки протест против лжи и лицемерия.  И они мне, кстати, больше нравятся, чем такие вот то ли глупые, то ли просто купленные и обработанные антирусскими силами попы, — со злостью подумала Алина. Ей стало плохо и она выключила компьютер. И потом долго к нему не прикасалась.