Ирина Василькова: «Не понимаю, как можно писать «под заказ», разве что какие-то штучки для школьных капустников»
Ирина Василькова — автор замечательных стихов и повестей. Её произведения печатаются в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», у неё есть четыре самостоятельных стихотворных сборника и два — прозы. Между тем, писательница и поэтесса Василькова не считает себя профессиональным литератором. Она честно трудится на педагогической ниве, преподаёт в школе русскую литературу, и продолжает писать свою поэзию и прозу — на радость читателям. Сегодня Ирина Василькова — гостья нашего литературного портала
— Ирина Васильевна, расскажите немного о себе, о своём детстве, о родителях. Вы выросли в творческой семье?
— Во всяком случае, не в литературной, если вы это имеете в виду. Я выросла в семье военного инженера. Насколько творчески он занимался физикой ядерного взрыва, судить не могу — всё это, понятное дело, было засекречено. Но судя по тому, что он читал со мной, первоклашкой, «Занимательную физику» — наверное, был увлечён своей наукой. Мама, по образованию педагог-филолог, недолго преподавала в школе, потом была домохозяйкой, но творчество проявляла абсолютно во всём — в шитье, кулинарии, разведении цветов, в воспитании студентов (несколько лет она работала в Литературном институте, на заочном отделении). Но главное — в семье всегда много читали, и по книжным шкафам я лазила с детства.
— Кого читали в детстве и юности? Кто были ваши любимые герои?
— Самое обожаемое чтение в детстве — это сказки в неимоверном количестве (мама даже волновалась, заподозрив в этом признаки инфантильности) и Большой Энциклопедический словарь, в нём уж всё подряд. Потом, естественно, пошли Дюма, Вальтер Скотт, Майн Рид, Жюль Верн, Фенимор Купер — это уже лет в десять. Путешествия и приключения всякого рода, романтические герои. Любимым был Саня Григорьев из «Двух капитанов» В.Каверина, Натти Бампо — который «Зверобой». Ну, ещё Атос (от любви к нему даже записалась в секцию фехтования!). Любила Паустовского, Грина. Грина не за романтическую историю с парусами — он стилист великолепный! И обоих — за ландшафтные описания. «Герой нашего времени» — вне конкуренции. Ох, Гоголя забыла — любовь с пятого класса и на всю жизнь. Фантастику читала запоем… и ещё поэзию, конечно… Послушайте, я ведь так никогда не остановлюсь!
— Как и когда вы начали писать? Когда определились с литературной стезёй?
— А я до сих пор не определилась. Литература — это всегда было в параллель обычной жизни. После МГУ Литинститут закончила, потом лет 15 вообще ничего не писала, детьми занималась. Потом опять к этому вернулась. Сознательно начала сочинять стихи в шестом классе, а прозу и пьесы — совсем недавно, несколько лет назад. Но вообще я сейчас школьный учитель литературы, так что на какой именно стезе нахожусь — непонятно.
— Ваш литературный дебют — когда он состоялся?
— Дебют состоялся году примерно в 66-м, когда несколько моих стихотворений напечатала «Литературная Россия». Я была тогда первокурсницей геологического факультета, мне тут же стали приходить на факультет пачки писем от читателей, и меня очень ругали в учебной части — за захламление территории.
— Сколько раз вы издавались «в бумаге»? Сложно ли нынче издать свою книгу? Что для этого надо? Вообще, слово «пробиться» — оно актуально на литературной стезе сегодня, в эпоху интернета?
— У меня много журнальных публикаций, кроме того четыре книги стихов и две — прозы. Журнальные публикации в этом смысле весомее — всё-таки там не за деньги печатают, а за качество. Книги же я издавала за свой счёт, а для этого ничего не требуется, кроме небольшой суммы денег. Без денег сейчас что-либо издать практически невозможно. Я пробовала, но оказалось, что авторский договор — это филькина грамота, обещают и не издают. Термин «пробиваться» для меня лишён смысла — вполне достаточно того, что написанное прочитают люди, которых я уважаю и люблю. Пробиваться к чему? К читателю? К премиям? К известности? Не понимаю, я же в этом смысле не профессионал. Да и времени на это нет.
— Как вы считаете, интернет — это больше хорошо, чем плохо? Или наоборот? Авторское право и интернет — как вы относитесь к этому вопросу?
— Кому хорошо, кому плохо. Для учителя плохо то, что школьники сдирают из интернета готовые работы, да ещё дурно написанные. Для читателя главная радость — что почти всё желанное в интернете можно найти и прочитать. Авторское право? Не знаю, честно говоря, как-то не задумывалась.
— Какие писатели сформировали ваш внутренний язык, на котором вы говорите сама с собой, и в какой мере этот язык совпадает с тем, что вы пишете?
— Русская классика, конечно. Всё тот же Гоголь. Из двадцатого века — Грин, Платонов. В поэзии — Белла Ахмадулина. Но они — высокие образцы, сама я так не умею.
— Какое из своих произведений вы считаете самым сильным? Расскажите про него.
— Мне кажется, это «Садовница» — грустная и счастливая психологическая повесть обо мне и о моей маме. Возможно, ещё книга стихов «Террариум». Или рассказ «Стрелка». Но мне трудно судить, читателям всегда виднее.
— Над чем вы работаете сейчас?
— Над новыми рассказами и книгой стихов.
— Как вы относитесь к написанию стихов (да и прозы) «под заказ»? Можно ли относиться философски к коммерции в литературе?
— Не понимаю, как можно писать «под заказ», разве что какие-то штучки для школьных капустников. Наверное, для профессиональных писателей это важно, но моя жизнь устроена совершенно по-другому.
— Считаете ли вы, что творческому человеку все сюжеты и идеи его произведений диктуются «сверху», от некоего высшего разума?
— Что касается поэзии, то это определённо так. На тебя падает почти готовая матрица, которую надо лишь заполнить подходящими словами. Мучительно угадываешь, какое слово там уже было, и надо только его вспомнить. С прозой совсем по-другому, она в большей мере подчиняется волевому усилию.
— Можно ли прожить на доход от литературной деятельности? Вообще, приносит ли она вам какую-то ощутимую материальную пользу? Согласны ли вы, что творческий человек творит лучше, если он голоден?
— Ну вы даёте! Мне эта деятельность приносит только материальные убытки! Хотя нет, вру, один раз заплатили гонорар за пьесу — хватило аж на зимнюю резину для машины. Не знаю насчёт голода, но я пишу лучше, когда злая. Этакая спортивная злость, понимаете? А поскольку я человек по природе не злой, а очень мирный, то получается, что не такой уж продуктивный.
— Что сегодня переживает русская литература — упадок или подъём? Чего, по-вашему, ей очень не хватает? Кого из современных писателей вы рекомендовали бы в золотой фонд отечественной классики?
— По-моему, подъём. Но знаете, может быть, я просто такой благодарный читатель — мне нравится многое и разное. Хотя у многих авторов сейчас не хватает просто какого-то общего позитивного ощущения жизни, этакого «базового доверия к миру». Депрессивные они, что ли. Понятно и очевидно — жизнь жестока и непроста, но ведь и зрение можно сфокусировать по-разному. И ещё очень бросается в глаза преобладание «городского» ракурса — потеряно ощущение связи с живым, природным миром, с ландшафтом (не в пейзажном, а в системном смысле). Поэтому я очень ценю такого автора, как Александр Иличевский — у него как раз очень сильна эта сторона.
— В последнее время мир разделился на сторонников и противников глобализации. По-вашему, глобализация — это зло или добро?
— На мой взгляд, это игры с терминами, которые сейчас на слуху, но которые мало что обозначают в реальности. Глобализация в смысле того, что в самой глухой дыре можно найти Макдональдс и Кока-колу? Ну, и что хорошего? Или в смысле того, что все ходят строем под одну дудку? Ещё хуже. А если иметь в виду другое — что все сообща решают важные проблемы, вроде сохранения культурных ценностей или соблюдения экологического баланса — почему бы и нет? Но если глобализация — это когда утюжат другие страны под лозунгом демократии и при этом бомбят архитектурные шедевры — нет, тогда это зло. Поэтому я не могу быть сторонником или противником неизвестно чего.
— Как вы отдыхаете, расслабляетесь? Где провели это лето? Если бы вам выпал шанс прямо сейчас полететь в любой уголок планеты, то что бы вы выбрали, не задумываясь?
— Я отдыхаю только в путешествиях. Люблю Средиземноморье и Восток — Сирию, Ливан, Иран. Это лето, к сожалению, почти всё провела на даче, разве что в конце мая слетала в Армению со своими учениками. Если бы выпал шанс, то выбрала бы Анды — Мачу-Пикчу, Титикака, Салар де Уюни. Но если ещё два шанса — хотелось бы увидеть Тибет, Гималаи и плато Соссусфлей в Намибии. Проблема в том, что трудно найти на это время — вот сейчас в интернете одна чудесная девушка-фотограф набирает группу на трёхнедельную поездку в Южную Америку — но я же в школе! Я же «у станка»!
— Что вы читаете в настоящий момент? А кого перечитываете время от времени?
— Обычно читаю параллельно несколько книг. Сейчас это «Лёгкие миры» Татьяны Толстой (ну просто очень радует книга!), «Любовь к трём цукербринам» Пелевина, «Харбинские мотыльки» Андрея Иванова плюс ещё несколько сборников стихов — Ирина Ермакова, Елена Лапшина, Ольга Иванова.
Перечитывать люблю Гоголя, Булгакова, Платонова. И вообще, счастье учителя литературы состоит в том, что ему приходится всё время перечитывать классику. Из современников — Александра Иличевского и Лену Элтанг. И ещё многих, многих, особенно стихи…
Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА
