Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

Софья Купряшина: «Не думаю, чтобы мне работалось в своё удовольствие на Беверли Хиллз или на Манхеттене»

Самая хулиганистая из бесспорно состоявшихся литераторов, Софья Купряшина, большой мастер малых форм, вовсю использует в своих рассказах крепкие слова, одиозные фигуры и самые немыслимые сюжеты. Но делает она это настолько элегантно и изящно, что ни один критик не усомнится в том, что так и должно быть. Потому что её литература наполнена душой и искренностью. И потому что талант — это искра божья, от которой никуда не денешься. Сегодня Софья Купряшина в гостях у нашего литературного портала…

— Софья, как вы считаете, совместимы ли понятия писательство и карьеризм? И почему очень часто хорошую карьеру, даже в искусстве, делает как раз посредственность и бездарность? Вообще, как вашему слуху словосочетание «писательская карьера»?
— Писательство, как любая публичная профессия, включает в себя элементы карьеризма. Но паталогическое желание «звёздности» может профессии навредить. Тут важен баланс — кто-то может его соблюсти, то есть поддерживать градус заинтересованности к себе и плодотворно работать, кто-то пускается во все тяжкие ради популярности, кто-то бежит от публичности, как от огня. Второй и третий варианты — тупиковые, мне кажется.
— Вы задумывались над тем, что, возможно, творческому человеку лучше жить где-нибудь в Штатах или Западной Европе? Не хотели бы и сами жить где-нибудь там и работать себе в удовольствие, не ломая голову, как не просрочить «коммуналку» и на какие «шиши» дать ребёнку образование?
— Нет, не задумывалась. То есть задумывалась о том, что творческому человеку там будет хуже. Возможно, лучше материально, но ностальгия и чужой менталитет загложут и растопчут. Можно поездить, посмотреть — но не более. Не думаю, чтобы мне работалось в своё удовольствие на Беверли Хиллз или на Манхеттене. Голову всё равно придётся ломать, и гораздо изощрённее, где чего взять. А дома и стены помогают.

Безобразие перевода Чуковского как-то притягивает, может, своей образцовостью

— Софья, когда вы пишете, то пишете сначала для себя, потому что вам «пишется», или «имеете в виду» того (тех), кто потом будет вас читать? И вообще, ваш читатель — кто он?
— Я пишу потому, что пишется кому-то адресно. Есть такое понятие «идеальный читатель», который и поймёт, и простит, и скажет — «О, круто» — часто — персонифицированный, иногда слепленный из нескольких персон, значимых для меня в данный момент.
— Продуктивность в писательском цеху — этот «показатель» является сколько-нибудь значимым? Лично вы могли бы ставить себе «дневную норму», как это делал, к примеру, глубокоуважаемый Дюма-папа. И вообще, могли бы вы писать на заказ? Вам когда-нибудь такое предлагали?
— Для меня продуктивность — настораживающий показатель. Писать слишком много — подозрительно, слишком мало — тоже подозрительно, в смысле, что фонтанчик-то — тю-тю, и надо с этим что-то делать. Дневную норму ставить себе не могу, и даже годовую. Когда-то были такие заблуждения из серии «Nulla dies sine linea», но вымучивать из себя тексты не могу. Пыталась писать на заказ, предлагали, но если что-то и получалось — то заказчика это не устраивало кардинально.
— Софья, язык, которым вы пишете, целиком ли совпадает с вашим личным языком, на котором вы мыслите, говорите сама с собой?
— Язык отчасти совпадает, хотя я не слишком контролирую этот процесс. Люблю стилизации и ролевые игры, люблю вдруг залезть в чью-то совершенно чужую шкуру, даже в собачью — и оттуда посмотреть — чо-как. Иногда получается что-то совсем для меня неожиданное и несвойственное, казалось бы… на первый взгляд. Но люди себя плохо знают, и я в том числе. Там столько всего внутри… только успевай воспроизводить. И снаружи немало всякого.
— Что бы вы хотели, чтоб читали ваши дети? А сами что читали в детстве?
— У меня деть уже большой, пусть читает, что хочет. Иногда сам приходит и просит дать почитать что-либо интересное. Но читает только в метро. В детстве я больше помню, как читали мне, чем как читала я. Весь этот стандартный набор детской литературы — прекрасный, впрочем — Маршак, Чуковский и другие. Книжек-малышек и «читаем сами» для меня было закуплено щедрой мерой, они до сих пор почти все при мне. Множество прекрасных детских авторов… И куда они все подевались… На какие жуткие суррогаты были заменены… Но всегда предпочитала русскую-советскую литературу, иностранная шла со скрипом, и сейчас это осталось. Может, дело в несовершенстве переводов, или в моих завышенных требованиях — подсознательно. Например, мне кажется, что «Маленький оборвыш» в переводе Чуковского — это издевательство над языком, даже над двумя языками — русским и английским. Перевод калькированный, ходульный. И так у меня почти со всей иностранной литературой. Однако, безобразие перевода Чуковского как-то притягивает, может, своей образцовостью (простите за тавтологию), или просто в силу притягательности безобразия.

Держаться от системы лучше подальше и, желательно, иметь с ней стилистические расхождения

— Софья, если можно, расскажите, пожалуйста, о себе. Где вы выросли, где учились (возможно, помимо литературного). Кто ваши родители — литераторы, журналисты, артисты? Творческие люди? Или вы из «простой» семьи?
— Я росла в Москве, кроме Лита училась ещё и в школе, лет восемь меня мучали живописью и рисунком в кружках и других заведениях. Работала на разных «неумных» работах, познавала белый свет. Сами мы из интеллигенции в третьем колене, как раньше говорили. Бабушка у меня была совершенная self made woman, как говорят теперь, лектор-музыковед, музыкант. Вот она как раз прекрасно могла совмещать карьеру и насыщенную интеллектуальную жизнь… Бездна энергии, жизнелюбия, любознательности… до того момента, пока её не сковала болезнь. Мама — кандидат биологических наук, папа — художник Игорь Купряшин, рано умерший. Дедушка и прадедушка — тоже музыканты.
— Ваша юность выпала на эпоху хиппи и всяческих неформалов. А вы в какой-нибудь тусовке участвовали? Вообще, как вы думаете, по-настоящему творческий человек — может ли он мириться с какой-то системой, принадлежать ей?
— В тусовках я не участвовала по своей природной неспособности тусоваться. Хотя влекли многие. Но очень быстро отталкивали, начиналось отторжение и с моей стороны, и с их. Так, чисто формально что-то сделаешь у себя на голове в силу молодости, и у многих сразу срабатывал распознаватель «свой-чужой». А так — нет.
Если имеется в виду государственная система — то может, почему бы нет. «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого», как говорится в древней молитве. К тому же, нельзя жить в обществе и быть свободным от общества, как сказал Маркс. Но держаться от системы лучше подальше и, желательно, иметь с ней стилистические расхождения, как сказал Бродский.

C первых моментов вхождения в литературу поняла, что печататься мне будет сложно

— Вы принадлежите к какому-нибудь творческому союзу. И что такие союзы (писателей, художников, журналистов и т.п.) могут сегодня дать человеку?
— Да, я до сих пор числюсь и в Московском союзе, и ещё в каком-то объединении молодых литераторов, уже почившем. Мне туда посоветовали вступить с точки зрения льгот и стипендий, но был уже конец 1990-х, всё сворачивалось, хотя кое-что я успела ухватить, но копейки… Да съездить на творческую дачку без особого результата. Всё стало платным и общедоступным, кастовость в этом плане исчезла, требовали платить взносы. Из Московского Литфонда меня уже отчислили за неуплату взносов, из остальных союзов — ещё нет… Да толку-то от них никакого. Наоборот — их надо кормить почему-то малоимущему писателю. Хотя кто-то умеет этими ксивами и поиграть и чего-то себе выхватить. Только не я.
— Софья, у вас не очень много изданных книг. А сколько их написано? У вас бывает, что вы пишете, предполагая, что потом будет сложно или даже невозможно найти издателя?
— У меня книг нету, есть тексты, которые добрые люди для меня отбирали в книги. Они даже часто повторяются, эти тексты. К первой книге я «созрела» лет через 15 после начала писания, может, чуть раньше. Опять же — отобрали «ударные» тексты. Всё, что поплоше, вошло во вторую книгу, плюс немного стихов. А третья книга — компиляция из первых двух. Рукописи лежат всякие старые и отбракованные, я смотрю на них, как на трупы. Хотелось бы издать книгу стихов, которые писала параллельно с прозой — до сих пор не могу этого сделать, хотя вроде людям и нравится. Все как услышат про стихи — сразу шарахаются, как чёрт от ладана, или впадают в уныние. Я с первых моментов вхождения в литературу поняла, что печататься мне будет сложно, и так и было всю дорогу, и сейчас это так. Только король-случай, только связи…
— Если не секрет, то чем вы живёте «в миру»? Как зарабатываете на хлеб?
— Да чем придётся. Правда, сейчас заключила контракт с французским издательством, чтобы меня издали на французском, и получила гонорар. С подачи Артемия Троицкого, за что ему большое спасибо. Ещё продала квартиру в Москве, переехала в Подмосковье и получила за это небольшую доплату. А дальше — будем посмотреть.
— На кого из современных литераторов вы обратили внимание? Кто, по-вашему, заслуживает того, чтоб его (её) почитать?
— Да многие заслуживают, чтобы их читали. Я люблю прозу шестидесятников, которые ещё многие живы-здоровы, кое-кого из семидесятников, условно говоря. Есть интересные молодые авторы. Поэт и прозаик из Ярославля Александр Беляков, например. Про остальных я уже где-то говорила, кажется, на сайте «Лиterraтура»
— Вы хотели бы куда-нибудь слетать? Есть мечта?
— В детство хочется слетать. Там всё было хорошо.
— Софья, что бы вы хотели пожелать начинающим талантливым коллегам? И что сказали бы тем, кто, хоть и не гребёт деньги лопатой, но пишет честно и не торгует своим талантом?
— Удачи. Терпения. Любви (лучше — взаимной).

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА  

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика