Другой посторонний

Пол Боулз не так известен, как его современники — американские писатели-битники, например, Уильям Берроуз или Джек Керуак. Тексты Боулза отличаются от книг других битников отсутствием эпатажа и экспрессивности, минимумом внешних приёмов, максимально точными и простыми описаниями. Его книги написаны спокойно, почти холодно — и это даёт возможность читателю сосредоточиться на собственных эмоциях от той истории, которую ему рассказывают, не отвлекаясь на эмоции автора. В результате можно испытать довольно сильное потрясение — и ещё долго переживать прочитанное, находя в себе его отголоски и следы.

И в мире, и в России у Боулза есть немногочисленные, но верные поклонники. Широкому кругу писатель известен, в основном, самым первым романом «Под покровом небес» — благодаря знаменитому фильму Бернардо Бертолуччи (которым, кстати, автор книги остался недоволен). На русский язык переведено довольно много произведений Боулза, в том числе все четыре его романа — последним в этом году вышел «Пусть льёт» (или в другом варианте «Пусть падёт»). В качестве заголовка взята строка из пьесы Уильяма Шекспира «Макбет». Автор так объясняет выбор названия: «Лет с восьми или девяти меня завораживал тот краткий отрывок из «Макбета», где Банко выходит из замка с сыном и мимоходом роняет людям снаружи, что скоро будет дождь, а ему в ответ сверкает клинок и раздаётся достойная восхищения краткая фраза, сухая и жестокая: «Пусть льёт»». Так же сухо и жестоко Боулз рассказывает историю человека пропащего, не вписавшегося в мир и оттого наворотившего дел. Жизненный путь главного героя романа «Пусть льёт» выписан в духе античной трагедии: кажущаяся свобода выбора не отменяет неумолимой, жёсткой заданности судьбы.

Главный герой книги, Даер, — человек неглупый, со своим взглядом на действительность, способный на иронию и собственную искреннюю философию. Но он постоянно мучается тем, что в его жизни ничего не происходит — и никогда ничего не происходило: «Он был бы не прочь, чтобы каждый день складывался сам, — будущего мысли его не касались и близко. Будущему мешало настоящее». Пойманный в эту ловушку, неспособный планировать и видеть перспективы, Даер машинально перемещается, совершает какие-то действия, одновременно фантазируя о том, что однажды с ним произойдёт нечто невероятное и полностью изменит его жизнь. Это тип мечтателя, столь знакомый русской литературе. В силу характера Даер попадает в вечную ловушку — все свои надежды он возлагает на переезд в другое место. Поэтому как только появляется возможность уехать из скучного Нью-Йорка в загадочный Танжер — кипучий, многонациональный, открытый порт, так называемую «международную зону» — он не раздумывая едет. Но от себя не убежать и на край света — и в Танжере ему так же скучно, как было в Нью-Йорке.

Несмотря на то, что повествование идёт от третьего лица, внутренняя жизнь Даера открыта — читатель воспринимает историю через глаза и ощущения героя. Его скованность, потерянность, оторванность от жизни, невключенность в неё постоянно подчёркивается: «никаких выраженных мыслей у него не было». Постоянно описывается ощущение «онемелости», «анестезии где-то у него внутри», когда герой даже самому себе кажется «в высшей степени анонимным», незнакомым. Отсюда происходит и непонимание Даером того простого факта, что все поступки и действия имеют последствия: «В то же время происходившее снаружи было отдалено и не имело к нему никакого отношения; с таким же успехом этого могло и вообще не происходить».

Других людей Даер тоже воспринимает отстранённо — как вырезанные из бумаги силуэты, как непонятную ему силу, почему-то воздействующую на него: «…у него вдруг возникло чувство, что он сидит в окружении мёртвых — или, быть может, фигур из фильма, который сняли давным-давно. Они разговаривали, и он слышал их голоса, но на самом деле произнесение слов совершилось много лет назад. Ему не следует поддаваться обману и верить, что он может с ними общаться. Никто его не услышит, попытайся он заговорить». Из-за этого Даер невольно, не со зла, а в силу особенности восприятия использует окружающих людей: женщин — для любви, мужчин — для исполнения своих неожиданных и странных желаний, выскакивающих из него случайно и внезапно, как чёртик из табакерки.

«Пусть льёт» по духу, постановке проблемы, внутреннему миру главного героя напоминает роман Альбера Камю «Посторонний». Некоторые намёки в тексте позволяют предположить, что это сходство неслучайно — в книге Боулза один из героев даже путает Танжер, в котором происходит действие, с Алжиром, где развивается действие «Постороннего». Главное, что есть общего у двух этих книг, — выключенность, отстранённость главного героя, непонимание правил и законов мира людей. И эта разомкнутость, невозможность встроиться в систему приводит героев обеих книг к самому страшному и непоправимому — убийству.

В романе Боулза герой всё больше запутывается в сетях собственного равнодушия. Словно ребёнок, он пробует свои силы и возможности. А что если сделать так — и это получается. Или так — и снова получается. Он проходит путь от мелких махинаций к крупным финансовым и политическим преступлениям, но точкой в его пути становится убийство человека, совершённое от скуки, в наркотическом порыве, без какой-либо причины. Боулз точно описывает состояние, которое приводит героя к неосознаваемому им самим падению. И только когда Даера — одинокого, протрезвевшего, потрясённого, мечтающего о том, чтобы исправить сломанную жизнь, находит неравнодушная к его судьбе женщина, имеющая силу и власть, чтобы помочь ему вернуться в мир, Даер понимает, что судьба разрушена непоправимо. Убийство человека — та грань, которую он не должен был переступать — и всё же переступил. В отличие от романа Камю, здесь нет ни суда, ни казни, никакого общественного возмездия. Боулз просто бросает Даера в самой безнадёжной ситуации. Книга оставляет чувство плавного и оттого жуткого соскальзывания в бездну, экзистенциального ужаса перед жизнью, прикосновения к глубинам мрака человеческой души. А в сухом остатке, говоря словами Уильяма Берроуза, лишь «зловещая тьма, как в недопроявленной плёнке».

Дарья ЛЕБЕДЕВА