Влада Эмет: «Поэт-гражданин, как трибун, как реформатор, обязан иметь активную гражданскую позицию, отстаивать её открыто, смело, настойчиво»
И лиричность, и художественный размах, и глубокое человеческое неравнодушие — всё это свойственно поэзии замечательного автора, Влады Эмет. Сегодня Влада в гостях у нашего литературного портала…
— Влада, расскажите о себе, о своём детстве, о родителях. Вы выросли в творческой семье?
— Родилась я давно, в Сыктывкаре. Городок такой на Севере, теперь он известен многим. Раньше не могли выговорить правильно его названия, а теперь находятся и такие, кто намеренно искажает, дабы подчеркнуть свою цивильность и нашу периферийность, убогость. Теперь, правда, уже редко доводится слышать, что «по нашим улицам медведи бродят», вполне себе европейского типа городишко.
Школьное время провела в располагавшемся близ города маленьком посёлке Верхняя Максаковка. Там, кроме местных, жили пораженцы в правах, ссыльные, вынужденные переселенцы, вербованные, бывшие репрессированные. Тихий такой, самобытный посёлок был. Самобытный, многонациональный. Царили мир-дружба.
Мама была медиком, отчим — строителем. Они были совершенно не творческие люди, оба козерожки, любили искромётно пободаться, до предела «земные», конкретные. Не пропускали ни одного нового фильма в клубе, с сослуживцами дружили семьями, часто принимали гостей, ходили в гости сами. Я, имея огненный львино-змеиный потенциал, между родителями горела «синим пламенем». Отца не застала, он умер от ран войны ещё до моего рождения. Отчим был далёким потомком рода Ганнибала, темноволос, кудряв, смугл, невысок, характером крут, оттого не особенно счастлив. По причине болезни желудка ушёл из жизни рано. Мама — русоволосая дородная женщина, скромная, неамбициозная, много читала. Она как-то очень по-простецки «открывала» мне мир, объясняя общественные и природные явления. Но в то же время, образно говоря, она подрезала мне крылья, считая, что «взлетать высоко», «иметь талант», «быть на виду» — это не про нас. Отчим, напротив, восхищался моим стремлением к познанию, моей силой воли, выдержкой, поощрял мои стремления. Он был приверженцем идей коммунизма.
Была ещё в моей жизни старая няня, выселенная с детьми из Поволжья немка Лена. По вере лютеранка, она настойчиво приобщала меня к моей православной религии. Немецкий уклад жизни разительно отличался от нашего уклада, поэтому мне было что сравнивать, было о чём размышлять. С Леной жил её старший сын Антон, который был старше меня лет на десять. Долгими вечерами он демонстрировал мне на опытах законы физики, умение собирать радиоприёмники. Под большим секретом мы с ним слушали иностранные радиостанции. Он гордился своим талантом. Я восхищалась тем, что он из проводков и шурупчиков за несколько минут мог собрать всякие радио/электроштучки. В период моего детства и религия, и любые иностранные веяния были для народа под строгим запретом государства.
Формированию моего мировосприятия во многом способствовали и соседи: две многодетные семьи. В своей семье я была единственным ребёнком, и мне было интересно наблюдать их жизнь.
— Кого читали в детстве и юности?
— Меня, как и многих моих сверстников, воспитывал социум. Для его понимания, для развития умения взаимодействовать с ним мы подбирали соответствующие книги. В детстве со сверстниками читали одни и те же книги из неплохой поселковой библиотеки.
— У вас были любимые авторы?
— Николай Носов, Валерий Медведев (Маринин), Виктор Драгунский, Дмитрий Григорович; Анатолий Рыбаков, Валентина Осеева, Рувим Фраерман, Джеймс Гринвуд, Марк Твен, Даниель Дефо и т.д. Конечно же, сказки, притчи всех народов.
В юности читала произведения Юрия Нагибина, Юрия Трифонова, Николая Дубова, Веры Пановой, Виктора Савина, Виктора Гюго, Ги де Мопассана, Оноре де Бальзака, Фредерика Стендаля, Чарльза Диккенса, и др.
Из поэтов: Александр Пушкин, Фёдор Тютчев, Владимир Маяковский, Юлия Друнина, Вероника Тушнова, Борис Пастернак, Юрий Левитанский, Александр Дольский, Виктор Кушманов, Эдуард Асадов. Данте Алигьери, Гёте, Жан Николя Рембо, Роберт Бёрнс.
— Как и когда сами начали писать? Когда определились с литературной стезёй?
— Писательское ремесло как таковое мне унаследовать было не от кого. Писать начала поздно, после того как по состоянию здоровья вынуждена была оставить основную работу, и занялась общественной деятельностью. Писательство стало некой отдушиной, возможностью сублимировать в произведения весь мой накопившийся жизненный опыт. Похоже, было всё же какое-то «принуждение» свыше. Писательская стезя, как река, имеет своё начало. И вот, родник, питающий реку творчества, несмело, но настойчиво, забил. Меня буквально ведёт какая-то сила: заставляет браться за перо, подаёт идеи. Будучи не избавленной от фрейдовских комплексов-причуд, я бессознательно и сознательно сопротивлялась, но постепенно смирилась со своей участью. Теперь вот подумываю уже заняться писательством серьёзно.
— Ваш литературный дебют — когда он состоялся?
— Первые свои печатные строки я прочла в известном альманахе «Золотая строфа» за 2009 год.
— Где, кроме «Стихи.ру», можно почитать ваши замечательные стихи? В каких ещё изданиях публикуетесь?
— Мои стихи опубликованы уже во многих книгах: «Поэт года», «Российские поэты», «Вся Россия», «Ветер перемен», «Три желания», «Дышать любовью», «Стихи о любви», «Современная поэзия», «Пегас» и др.
Прозаические произведения — в журналах «ЛитОгранка», «Союз писателей». Вышла в свет хрестоматия для старших школьников «Вечные чувства в стихах поэтов», готовятся к печати ещё две хрестоматии: «Современный мир глазами писателей», «По ту сторону реальности». В них тоже есть подборки моих стихотворений.
— Есть ли у вас сборники?
— Недавно новокузнецким Союзом писателей был напечатан первый сборник моих стихов и коротких зарисовок «Чудеса случаются». Все расходы по выпуску книги Союз писателей взял на себя, за что я, конечно, его сотрудникам благодарна. Книга имеется в продаже на портале «Планета книг».
Есть ещё заказы и предложения публиковаться, надеюсь, найду время на претворение их в жизнь.
— Сложно ли нынче издать свою книгу? Да и надо ли, если есть такая вещь, как интернет?
— Издаваться теперь имеет возможность даже начинающий автор, прошли времена обилия терний на пути к звёздам. Другое дело, ему не придётся сразу рассчитывать на извлечение значительной финансовой прибыли, а поначалу кому-то из авторов нужно будет вкладывать свои, возможно немалые средства. Интернет интернетом, а бумажных изделий под названием «книга» никто не отменял, и вряд ли это случится, по крайней мере, в ближайшее время. Есть интернет, есть электронные книги, что только разнообразит ассортимент. Это даже не конкуренция, а сотрудничество. Интернет ещё и широко обнародует, исполняет роль пропаганды. А книгу в бумажном исполнении можно долго хранить, подарить, иметь всегда под руками…
— Как, по-вашему, всё-таки интернет — это больше хорошо, чем плохо? И как в связи с этим вы бы оценили вопрос авторского права?
— Мне интернет нравится, я — за интернет. Плохого и в жизни много, если не стремиться оградить себя от него. Мир — ловушка, как писал Кафка. Да, интернет — одна из его золотых клеток, в которые мы попадаемся. Я готова жить в такой клетке — если дверца всегда открыта. Интернет имеет свои особенности, но и в нём можно найти способы уйти от опасностей. Интернет, прежде всего, — это неограниченные возможности познания. Разве можно от его потенциала отказываться! Разве можно было раньше даже мечтать о чём-нибудь подобном!
Что касается авторского права, это то, что находится в плоскости юридических, нравственных вопросов. Кражи случались и случаются, что не есть хорошо. Это преступно. Случаются и ошибки, так, однажды приключился конфуз с одним «толстым» журналом, который напечатал под чужим именем стихотворения нашего замечательного поэта Андрея Попова.
— Какие писатели и поэты сформировали ваш внутренний язык, и в какой мере этот язык совпадает с тем, что вы пишете?
— Внутренний язык реализует мышление автора, отражает внутренний мир человека. Внутренний язык может быть и прост, и сложен до такой степени, что он используется лишь для общения с самой собой или с очень близкими мне людьми. При таком общении либо совсем не требуется слов, а понимание доводится до степени, когда всё читается по глазам, либо используются некие отдельные слова-доминанты, несущие в себе смысл и информацию без излишних пространных пояснений. Писать же и следует, и приходится общепринятым, понятным языком, используя потенциал внутреннего языка. Вычурность красива, обильный запас слов причудлив, но просто — писать сложней. Поэтому я стремлюсь писать просто.
Мой внутренний язык формировался под влиянием уже перечисленных мной писателей, поэтов. Неизгладимое влияние на меня оказало творчество Валентина Распутина. Свой след в моей душе оставили произведения Чингиза Айтматова, Василя Быкова, Светланы Алексиевич, Каллистрата Жакова.
— Какое из своих произведений вы считаете самым сильным? Расскажите про него.
— Как и многим, мне кажется, что самое сильное произведение ещё впереди, ещё не написано. Мне дороги произведения из цикла «За спиной её дыхание», написанные в жанре «domestic novel» бытовые романы-новеллы о жизни человека-гражданина в родном Отечестве. Это «Стёртая лестница», «Репетиция смерти», «Золотая Чернухина» и другие. Написаны они, казалось бы, просто, понятным ясным языком, но высвечивают глобальные проблемы рядового гражданина, человека, живущего в своём родном Отечестве. Произведения пунктирно, через жизнь героев, освещают девяностые годы: их ущербность, безысходность, трагедию. Другие временные отрезки описаны в произведениях «Предрассветный визит», «Небесная парочка», «Сила небесная». Герои произведений — люди, пытающиеся «выжить» в стране, где постепенно размывался «человеческий фактор», в стране тотального произвола.
Литературную деятельность я воспринимаю как борьбу за себя, за своих родных, близких, знакомых. За соотечественников.
— Как вы относитесь к написанию стихов на заказ?
— Литература — не оторванный от жизни общества процесс, с этим обстоятельством следует считаться. Временами назревает такая необходимость — писать на заказ, и, считаю, она имеет место быть. Но написание стихов «под заказ» не каждому под силу. Это же надо уметь быстро перестраиваться под определённую идеологию, под определённое событие, под определённое коммерческое сознание. Если даже многие события поэт/писатель может принять, то с чуждой, к примеру, идеологией не каждый согласится идти рука об руку. Мне поступали предложения написать стихотворение, гимн под некие события. Но по чуждости мне идеологии, которую проповедовали заказчики, приходилось отклонять такого рода заказы. Я, к сожалению, человек, тотально ангажированный своим эго, поэтому мне моё мировоззрение, вырабатываемое немалым жизненным опытом, долгими годами познания аспектов действительности и вселенских принципов, намного дороже и важней такой одномоментной славы, призов-орденов, обещанных виноградников. Я дорожу своей честью, своим достоинством.
Надо отметить, что заказные стихи, возможно, помогают каким-то авторам
совершенствоваться, осваивать неизведанные тропы стихосложения и области поэзии, кому-то, возможно, помогают преодолеть творческий кризис, развить фантазию и образное мышление, получить желаемый гонорар. Почему нет, если это их выбор, если у людей есть желание и умения. Но для меня, подчёркиваю, заказ должен быть конгруэнтен моим душевным порывам, а конгруэнтность не только математическое явление. И только тогда, когда на заказ благожелательно откликается душа исполнителя заказа, он выполняется более успешно.
— Можно ли относиться философски к коммерции в литературе?
— Философски, считаю, можно относиться ко всему, потому как философия — наука наук, способная проникнуть всюду, в том числе и в литературную коммерцию. Проявляемая терпимость к неизбежным процессам спасает, делает возможным и более безболезненным восприятие неисправимых ракурсов действительности. Как гласит народная мудрость: с тем, что не в силах исправить, следует смириться.
— Считаете ли вы, что творческому человеку все сюжеты и идеи его произведений диктуются «сверху», от некоего высшего разума?
— Сюжеты бытописатели, скорее всего, берут из жизни, перерабатывая уже знакомые им фабулы. Но идея обратить внимание на то или иное явление, видимо, на многих нисходит сверху. Отвергать существование некого Высшего Разума теперь уже неприлично, поскольку люди достаточно грамотны, осведомлены, успешно освобождаются от дремучести неведения. Для ликбеза в этой области достаточно хотя бы, для начала, ознакомиться с великолепными глубокого смысла произведениями Елены Блаватской или прочитать «Розу Мира» Даниила Андреева. Да, мне приходилось сталкиваться с такими явлениями практически «лоб в лоб», чувствовать это обволакивающее влияние Высшего Разума. Вот, к примеру, одна из таких встреч:
Сегодня диктовали мне стихи,
Я, жаль, их не успела записать.
Кружились надо мной они, легки,
Я продолжала сладко-сладко спать.
Знакомый голос хрипло напевал,
Рука перо искала — не нашла.
А голос всё идеи подавал.
Стихами восхищалась и… спала.
Проснулась, сладострастия полна,
Но ни строки не вспомнила из сна.
И сладкой негой висла тишина —
Я в комнате была уже одна.
— Можно ли прожить на доход от литературной деятельности? Вообще, приносит ли она вам какую-то ощутимую пользу? Согласны ли вы, что творческий человек творит лучше, если он, образно говоря, голоден?
— Если литература — основное занятие человека, то, полагаю, вполне можно прожить на доход от литературной деятельности. Но тогда, кроме написания произведений, человек должен умело и плотно заниматься к тому же коммерцией, таким продвижением своего творчества, какое приносило бы ощутимую прибыль, либо сотрудничать в тандеме с теми, кто будет продвигать его творчество по коммерческой стезе. Это по силам немногим. У каждого мыслящего и созидающего Маркса должен быть свой финансирующий Энгельс. Каждому Тютчеву должно быть воздано по Фету. А в жизни на всех марксов и тютчевых не хватает или не находится энгельсов и фетов. Можно, конечно, создавать заведомо доходные произведения, с коммерческим прицелом, на потребу читателю. Но такие произведения обычно утоляют жажду только низменных инстинктов, напрочь отказываясь от удовлетворения высших потребностей, связанных с моралью, нравственностью. Масскульт, политическая и идеологическая коммерция — своего рода бизнес на морали.
Ладно. Теперь поразмышляем на тему устоявшегося утверждения о том, что творческий человек творит лучше, если он голоден. Так или иначе, но в большинстве своём значимые сохранившиеся произведения были созданы людьми, если и голодными, но имевшими немалый запас и в материальном, и в денежном выражении. Само по себе чувство голода отнимает у человека много внимания, отвлекает его от цели, не связанной с желанием найти съестное, ублажить свой желудок или хотя бы «заморить червячка».
В нормальной стране человек, прилагающий к труду усилия, непременно должен иметь возможность удовлетворять свои хотя бы основные физиологические потребности. Если эти основополагающие потребности он удовлетворить не в состоянии, рано или поздно его человеческая сущность меняется, он скатывается в животное состояние. И тогда требовать что-либо от него, как от человека, становится неразумным и невозможным. А посему:
Прежде чем думать о высших материях,
Должен желудок быть сытым вполне.
Нам пребывать в философских мистериях
Сложно, коль хочется есть и во сне.
Думать легко на голодный желудок нам,
Если запасами полнится шкаф.
Сытым вдыхай фимиам и внемли словам,
Не налагай на желудок свой штраф.
Творчество дружит с реальной материей,
Хоть и идеи питают его.
Было б что кушать друзьям, и критерии
Были б другие. И мысль — «наголо».
— Что сегодня переживает русская литература — упадок или подъём? Чего, по-вашему, ей очень не хватает?
— Русская литература в нынешние времена точно не в упадке. Более того, она на переломе, и идёт на подъём. Правда, её кладезь можно сравнить с рассыпавшимися по полу бусинами из простых, полудрагоценных и драгоценных камней. Для оценки всей прелести, надо найти, поднять, протереть от пыли, нанизать эти бусинки на нить, собрать воедино. И только тогда можно судить о достоинствах современной русской литературы, когда все её пласты будут обнаружены, проанализированы, изучены.
Многих людей события и душевные порывы заставляют «взяться за перо», сесть за клавиатуру компьютера. Хорошую литературу формируют, в том числе, хорошая литературная школа и профессиональная критика. На мой взгляд, недостаёт ни того, ни другого. Многие старые литературные школы, утратив своих фаворитов, сошли на нет. Новые школы, я уверена, формируются, но кулуарно, при слабом объединяющем начале. Критиканство убивает хорошее в людях, а нужен профессиональный разбор полётов, изучение, корректировка и пропаганда изменяющихся литературных процессов. Ведь жизнь не стоит на месте. Сейчас часто в роли критиков пытаются выступать не профессионалы, а люди болезненно амбициозные, с ущемлённым эго, выскочки и даже не только недостаточно профессиональные, но, случается, малограмотные. Понятно, что их анализ малоценен, малополезен, если не сказать вреден.
— Кого из современных поэтов и писателей вы рекомендовали бы в золотой фонд отечественной литературы?
— Для того чтобы рекомендовать авторов в золотой фонд, необходимо в достаточной мере быть в курсе содержания и веяний современной литературы, поэтому не берусь оценивать кардинально, но могу отметить прозаиков Сенчина Романа Валерьевича, Каледина Сергея Евгеньевича, Мамлеева Юрия Витальевича, Сорокина Владимира Георгиевича, Шишкина Евгения Васильевича. Из поэтов — заслуживает внимания творчество Орлова Андрея Анатольевича (Орлуши), Губермана Игоря Мироновича, Растеряева Игоря Вячеславовича, Татьяны Дорофеевой-Миро, Виктора Артёмова. Талантливых авторов много, их надо выявлять и должным образом оценивать.
— В последнее время мир разделился на сторонников и противников глобализации. По вашему мнению, глобализация — это зло или добро?
— Глобализация имеет как позитивные, так и негативные последствия, а значит — она и добро, и зло. Позитивное: ускорение внедрения и распространение технических достижений и современных методов управления, новые экономические возможности для государств и граждан, возможности обеспечения достойного уровня жизни граждан.
Негативное: растущее неравенство, нарастание уязвимости и маргинализации слабых государств; тяжёлые последствия для нашей цивилизации; угроза целостности национальных культур и суверенитету государств.
Суверенитет и эффективность государства определяется уровнем экономического развития. Вес государства в мировой системе определяют его интеллектуальный потенциал, возможности формирования научно-исследовательской инфраструктуры, капиталовложения в образование и кадры. В современных условиях экономический суверенитет не предполагает замкнутости или самодостаточности национальной экономики. В условиях глобализации интересы направлены на долгосрочное развитие хозяйства как целостного и конкурентоспособного организма. Без интеграции в мировое сообщество полноценного развития страны не произойдёт. А Россия теряет эти связи, любуясь (уже дутым) своим величием, презренно и воинственно относясь к другим странам, даже некогда дружественным, и, как следствие, развитие страны тормозится, вплоть до стагнации.
Всячески поддерживается мнение, что современная Россия восстанавливает свой экономический потенциал. Но это, по-моему, не так. Это банальное очковтирательство. Тотальное умерщвление производственных предприятий свидетельствует как раз об обратном процессе. А массированное наступление на социальную сферу подрывает развитие экономики страны ещё сильней. Демонстративное массовое сжигание «санкционных» продуктов, притом, что около 23 миллионов граждан влачат жалкое существование, можно расценивать как акт социального мародёрства со стороны правительства. Всячески поддерживается мнение, что мы научились осознавать свои возможности и стремимся к равноправным отношениям со всеми странами. Это тоже далеко от правды. Россия перессорилась со всеми, с кем только смогла, превратилась в вечно грозящего мирового агрессора, ввязалась в необъявленную войну, нарушая покой своих и чужих граждан, отнимая самое ценное, что они имеют — их жизни. Всячески поддерживается мнение, что наша страна с учётом международного права последовательно отстаивает свои экономические интересы и использует свои конкурентные преимущества, как это делают все страны мира. Но мы-то знаем, что международное право как раз последовательно Россия пытается похерить. И с отстаиванием экономических интересов — тоже большая проблема. В последнее время Российская судебно-исполнительная власть ведёт себя абсолютно безалаберно, спешно штампуя сотни античеловечных законов, преследуя и наказывая граждан, вставших на защиту своих прав, свобод, интересов и чести России. Сегодня Россия превращена в деспотическое государство тотального беззакония, всячески поддерживающее жиреющую «верхушку» и уничижающее, уничтожающее российский народ.
Мир развивается, в том числе, по принципу единства и борьбы противоположностей. Поэтому закономерно возникновение антиглобализма. В России, по моим ощущениям, антиглобализм пока не особенно актуален, возможно, что он находится в зачаточной стадии формирования. В любом обществе и в мире в целом должен соблюдаться баланс интересов. Выступая против процессов глобализации, мы должны понимать, что рискуем непоправимо отстать от мирового развития, от новых технологий, даже в жизненно важных сферах, что собственно уже и происходит. Необходимо желать и уметь извлекать пользу из процессов глобализации, при соблюдении национальных интересов. Первостепенная роль государства в этом процессе — защита интересов его граждан. А с защитой интересов граждан в России, можно смело констатировать, полный провал.
— Должен ли поэт иметь гражданскую позицию и отстаивать её открыто, даже если она идёт вразрез с мнением тех, кого вы уважаете и чьей дружбой дорожите?
— Любой человек занимает какую-либо гражданскую позицию из разнообразия её форм. Это либо открыто пассивная форма, либо пассивно-равнодушная, пассивно-оценивающая, либо конформистская (потребительская), либо крайняя — бунтарская (протестная), либо созидательная и т.д. Формы могут переплетаться, изменяться в соответствии с жизненными ситуациями. Поэт, как любой человек, бесспорно, имеет свою гражданскую позицию. Вопрос в том, какую из форм он для себя выбирает.
Поэт-гражданин, как трибун, как реформатор, обязан иметь активную гражданскую позицию, отстаивать её открыто, смело, настойчиво. Россия раскололась надвое: с одной стороны 87% слепого бездумного «одобрямса», с другой — 13% желания законности, правды, человечности. Цифры могут иметь некоторые отклонения, но тенденция понятна.
Некоторые из моих знакомых, мнение которых я уважала и чьей дружбой дорожила, оказались «по ту сторону». Они согласились «одобрямсить» по любому поводу, исходя из своих каких-то меркантильных интересов или абсолютно слепого некритического доверия (даже если их патроны принимают решения красть из народного бюджета, подтасовывать результаты выборов, убивать их сыновей, посылая «в отпуска» на необъявленные войны). Можно, конечно, отвернуться от таких и ни разу о них не вспомнить, но мой обширный жизненный опыт предостерегает от скоропалительных выводов, подсказывает, что не всё так просто в этом мире, не все люди одинаковы. Некоторые там оказались от недостатка силы воли, кто-то от слабости физической, от недопонимания. Кому-то не хватило образования. В ком-то превалируют низменные чувства. Кто-то уже нахлебался горя и сдался. Кто-то в сложившихся условиях «ловит момент»: это и карьерные интересы, и финансовая обеспеченность. Есть фаталисты, есть фанатики. Как бы то ни было, выбор человек делает осознанно, даже в случае, если он себя оправдывает тем, что оказался там случайно, ненамеренно. Я всех готова понять, но не всем готова простить, и в крайних проявлениях несогласия во мнениях, понятно, речи о продолжении дружбы быть не может, она сама по себе сходит на нет, даже если общение продолжается.
Активная гражданская позиция хорошо реализуется в гражданском обществе, потому что именно там она формируется, развивается, крепнет. Гражданское общество — состояние социума, при котором создаются условия для соблюдения прав и свобод, развития гражданской самодеятельности и политической активности, реального участия граждан в политике. Россия всеми доступными и даже противоправными методами препятствует развитию гражданского общества, заменяет его псевдо-гражданским злокачественным новообразованием. Граждане, имеющие активную гражданскую позицию, без достаточных на то оснований преследуются властью, совершенно незаконно наказываются немыслимыми штрафами и даже тюремными сроками, назначаются экстремистами. Издевательство судебно-исполнительной власти России над гражданскими активистами проявляется во всей красе. Объединения гражданских активистов, занимающиеся защитой прав и интересов граждан, назначаются «иностранными агентами», «нежелательными организациями», также наказываются непомерными штрафами, закрываются. Таким образом, Россия подрезает свои корни, лишая себя и свой народ благополучия и процветания.
— Что вы читаете в настоящий момент? А кого перечитываете время от времени?
— Читаю Януша Корчака. Удивительный был человек. Писатель, врач. Педагог-пример. Повести «Когда я снова стану маленьким». А также Рудольфа Штайнера «Философия свободы». Его учениками были наши соотечественники Андрей Белый, Максимилиан Волошин, Михаил Чехов.
Люблю перечитывать произведения Михаила Михайловича Зощенко, Михаила Афанасьевича Булгакова, О’ Генри, Каллистрата Жакова.
— Над чем сейчас работаете? Что пишете?
— Начала писать бытовую новеллу под названием «Weekend». Это тоже о жизни человека в своём Отечестве. О любви, тяжёлой расплате за мимолётные удовольствия жизни.
Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА
