Ирина Горюнова: По-настоящему талантливая рукопись, пусть не сразу, но обязательно найдёт своего издателя

Ирина Горюнова — писательница, литературный агент, редактор, директор фестиваля и премии имени Корнея Чуковского, член Союза писателей и международного Пен-клуба. Ирина публиковалась во многих российских и зарубежных литературных журналах, её книги выходят в ведущих отечественных издательствах…

Проза, поэзия, литературная критика и драматургия, произведения для детей и взрослых, учебные курсы по литературному мастерству и профессиональная литагентская деятельность — казалось бы, объять необъятное невозможно, но Ирине это всё удаётся. В конце 2013 года в издательстве АСТ был опубликован её роман «Доминанты», в начале мая 2014 года в издательстве «Время» вышла новая книга Ирины Горюновой — сказка «Король-Рысь», а в июле издательство «Время» и ЦГДБ им. А.П. Гайдара объявили по этой книге детский литературный конкурс, принять участие в котором могут все ребята. Об этом и о многом другом мы сегодня беседуем с Ириной.

— Ирина, расскажите о себе. Откуда вы родом? Кто ваши родители?
— Я родилась в Москве, где живу и сейчас. Моя бабушка по материнской линии, которая меня в основном и воспитывала, врач, дедушка был полковником авиации, инженером, одно время руководил строительством аэродромов и других, связанных с авиацией, объектов по всему СССР. Мама — музыкант, композитор, пишущий симфоническую музыку, а папа сменил множество разных профессий. В этом плане я, наверное, пошла в него.

Необходимо оставаться ребёнком, не терять доверчивого детского взгляда на мир, уметь не только быстро обижаться, но так же быстро и от души прощать обидчика, забывая плохое

— Что вы читали в юности? На каких книгах выросли, и кто был вашим любимым книжным героем?  Насколько в почёте была литература в вашей семье?  
— В юности я читала много, взахлёб и всё подряд, в основном лучшую российскую и зарубежную классику. Книг у нас было много, к тому же я ещё постоянно наведывалась в библиотеку. Поскольку все члены моей семьи много работали, и развлекать меня было некому, книги стали моими лучшими друзьями.  Любимых книжных героев назвать сложно, ведь они, каждый в свою очередь, становились ими во время прочтения. Литература определённо была у нас в почёте, но мне никогда никто и ничего не навязывал, книги сами приходили ко мне, и я сама их выбирала по наитию.
— С чего началась ваша литературная биография?
— Не знаю, что можно считать началом литературной биографии… Детские и подростковые стихи, первые рассказы-зарисовки, сказки, которые я начала сочинять для дочки, когда она родилась? Очевидно, желание писать долго зрело во мне, как эмбрион, и проявилось тогда, когда я всё же поступила в Литературный институт на ВЛК (Высшие литературные курсы), окончив перед этим педагогический университет и получив диплом преподавателя русского языка и литературы. После ВЛК я больше двух лет проработала шеф-редактором издательства «Олимп», а потом открыла своё литературное агентство. Подтолкнула меня к этому замечательная Татьяна Догилева, с которой мы тогда плотно общались на тему романа, который она писала. Она попросила меня стать её агентом, а я подумала «Почему бы и нет» и оформила это официально. Последние три года я также являюсь директором премии и фестиваля имени Корнея Ивановича Чуковского. Первой моей серьёзной книгой, дебютом, стал роман «У нас есть мы», выпущенный «Олимпом» и вошедший в лонг-лист премии «Большая книга». Безусловно, это вдохновило меня на продолжение литературных экзерсисов (улыбка). Потом уже были опубликованы в разных издательствах: несколько поэтических сборников, рассказы для детей «Чебудушка», сборник рассказов «Божьи куклы», романы «Фархад и Евлалия», «Доминанты», книга «Как издать книгу. Советы литературного агента», сказка «Король-Рысь» и переиздан в издательстве ЭКСМО роман «У нас есть мы». Отдельные рассказы входили в состав нескольких авторских сборников, в основном издававшихся в АСТ. В общем, некоторая тяга к тщеславию была удовлетворена, поэтому мне ничто не помешало заняться литагентской деятельностью.

Если писатели очень долго стоят в очереди за медалями, они «застаиваются», когда настаивают на их получении – «настаиваются», и к старости, сос-тарившись, считаются сос-тоявшимися

— Ирина, расскажите про конкурс, который объявили издательство «Время» и «Гайдаровка» по вашему «Королю-рыси». Что это за конкурс и каковы его условия?
— Это конкурс всевозможных творческих работ по сказке «Король-Рысь», в котором дети могут представить рецензии, комиксы, рисунки, скульптуры, видеоролики и мультфильмы или придумать своё продолжение истории «Короля-Рыси». Покупать книжку не обязательно — её можно взять в библиотеке, в отделе семейного чтения по адресу м. Фрунзенская, 3-я Фрунзенская, дом 9, если завести там читательский абонемент. Работы будут приниматься до 20 сентября 2014 года, а в последних числах сентября — начале октября мы узнаем имена победителей, которые непременно получат замечательные призы. Они уже приготовлены и ждут своего часа. Условий конкурса немного, главное — ребёнок должен представить свою творческую работу, которую сделает сам лично, без подсказок и помощи бабушек, дедушек, пап и мам. Я очень рада этому конкурсу и с нетерпением жду работы читателей, надеясь, что строгие рецензенты не раскритикуют меня окончательно. Для меня это первый опыт подобного конкурса, в котором моя книга служит основанием для детского творчества и полёта фантазии, поэтому я волнуюсь и, затаив дыхание, жду — мне очень хочется, чтобы книга их не разочаровала.
— Ирина, какие условия необходимо выполнить и соблюсти, чтобы стать настоящим детским писателем?
— Сложный вопрос. Конечно, в первую очередь, необходимо оставаться ребёнком, не терять доверчивого детского взгляда на мир, уметь не только быстро обижаться, но так же быстро и от души прощать обидчика, забывая плохое. Уметь оставаться весёлым озорником и проказничать, как Карлсон и Пеппи Длинный Чулок, верить, что добро всегда побеждает зло и что даже злых волшебников иногда можно перевоспитать, потому что мир творится и существует любовью. Иначе как бы маленькая девочка Герда спасла Кая от Снежной Королевы, или не самый храбрый  и сильный хоббит Бильбо Беггинс выполнил свою миссию? Им это удалось, потому что душа их была чиста, и потому что они знали, что иначе поступить не могут.

Вместо того чтобы сетовать на оскудение литературы, не мешало бы обратить взоры в сторону бесхозных и заброшенных детей, часами сидящих в интернете или играющих в виртуальные игры

— Трудно ли писать для детей?
— Писать для детей гораздо сложнее. Детям не соврёшь, они чувствуют любую фальшь, презирают пафосность, надутый и чванливый морализм, поэтому-то детскому писателю и надо оставаться в душе ребёнком. Иначе как говорить с ними на одном языке?
— Кто ваши любимые детские писатели?
— Их много. Из классиков это Корней Чуковский, Самуил Маршак, Агния Барто, Борис Житков, Виктор Драгунский, Николай Носов, Астрид Линдгрен и многие-многие другие. Из современников люблю творчество Марины Бородицкой, Сергея Белорусца, Аи Эн, Евгении Пастернак, Андрея Жвалевского, Екатерины Мурашовой, Натальи Щербы и опять-таки многих других.
— Чего именно и насколько, по-вашему, сегодня не хватает детской литературе? А литературе вообще?
— Детской литературе не хватает на сегодняшний день многого. Например:
— государственной поддержки, финансирования, чтобы книги не получались настолько дорогими по цене и могли быть качественно проиллюстрированы;
— пропаганды и пиара;
— самоотверженных талантливых учителей, любящих литературу;
— директоров школ, приглашающих писателей к себе на встречи и активно занимающихся повышением культурного уровня воспитанников другими способами и креативными придумками;
— внимательных родителей, которые будут читать малышам перед сном книжки и приучат отпрысков любить чтение;
— детских фильмов и мультфильмов, снятых по сказкам, рассказам и романам современных детских писателей…  
Иногда не хватает глубины и тонкости, смысла и идей, именно отсюда в кино пошла мода на ремейки, а в литературе — на фанфики. Но это долгий разговор и непростая тема, быстро тут не ответишь.

Надеюсь, что самую удачную книгу я ещё не написала

— Что в наши дни означает фраза «состоялся как писатель»? Легко ли нынче «пробиться», стать знаменитостью, стать «раскупаемой»? И какие сегодня существуют «рычаги» для продвижения творческой карьеры?
— Для одного «состояться» означает получать высокие гонорары, для другого — стать лауреатом престижной премии. Каждому — своё.  Иногда, если писатели очень долго стоят в очереди за медалями, они «застаиваются», когда настаивают на их получении — «настаиваются», и к старости, сос-тарившись, считаются сос-тоявшимися. Ещё бы, приложив столько усилий, пробивая себе путь в литературу, порой даже нефигурально, желая стать продающимся и раскупаемым автором, они так активно занимаются вопросами «продажности», вариативно подбирая действенные «рычаги», что, отстоявшись, слово «отстой» начинают понимать в другом контексте, как и слово «рас-купаемый» воспринимаемое как «купаемый в славе и деньгах»… Извините, шучу. На мой взгляд, хуже всего, когда получается, как в пословице «Пуст карман, да красив кафтан», где за красивой обложкой скрывается напыщенное и бездумное чтиво, а за вальяжной и маститой фигурой «классика» скрывается жалкий  и пустой человек. Я верю и, более того, знаю, поскольку являюсь не только писателем, но и литературным агентом многих авторов, что по-настоящему талантливая рукопись обязательно найдёт издателя, пусть не сразу, но найдёт. Но если рукопись посредственная, или автор уже заранее убедил себя в том, что ему «никуда не пробиться», и опустил руки, если он не готов много работать, писать, идти учиться в литературный институт или на курсы, если не готов редактировать свои тексты и читать книги других авторов — тогда всё просто: мир спокойно обойдётся без его творчества, даже не узнав о дантовых кругах ада, устроенных самому себе начинающим писателем. Охота, знаете ли, пуще неволи. Хотите писать? Пишите. Вы молодой автор? Идите в литературный институт, подавайте свои произведения на литературный конкурс «Дебют», на творческий семинар Филатова в Липках, на семинар Союза писателей Москвы… Если вам это уже не по возрасту, идите на ВЛК при литинституте, на литературные курсы МедиаШколы «АиФ», на онлайн-курсы писательского мастерства при издательстве Астрель Спб… Вариантов очень много. Поэтому прежде чем начинать собирать «миллион» на продвижение своего романа, стоит убедиться, что овчинка стоит выделки, и не получится так, что с тем же успехом вы могли бы проиграть эти деньги в рулетку. Как литературный агент я писала в своих практических книгах-учебниках «Как написать книгу» и «Как издать книгу» обо всех рычагах продвижения и действиях, кои могут поспособствовать автору в его стремлении к вершинам литературного Олимпа, поэтому здесь я позволю себе опустить эту информацию. Желающие могут найти и скачать эти книги бесплатно в интернете.  

Шедевров не может быть много, они уникальны

— Каким вы видите будущее русской литературы? Как по-вашему, сегодня она переживает период  подъёма, или наоборот?  
— Литература отражает процессы, происходящие в обществе, потребности читателя в том или ином жанре, способность или неспособность писателя затронуть что-то важное для этого общества. Будущее у неё будет таким (простите за тавтологию), каким мы его сделаем, какими воспитаем детей и внуков. Поэтому многим, вместо того чтобы сетовать на оскудение литературы, не мешало бы обратить взоры в сторону бесхозных и заброшенных детей, часами сидящих в интернете или играющих в виртуальные игры. Я верю в то, что сейчас, после того как схлынул книжный постсоветский голод, мы наконец приходим к тому, чтобы читать, писать и выпускать качественную литературу.
— Если раньше существовал Самиздат, а запрещённые писатели пользовались невероятной популярностью,  то сегодня в литературе практически нет аутсайдерства. Напечататься может каждый. Хорошо это или плохо?
— Понимаете, какая интересная штука… Конечно, на моём месте многие тут же возопили бы, что это плохо и снижает литературный уровень и вкус читателя, что разгул графомании приводит к обнищанию культуры… Но люди хотят писать, выражать себя в творчестве — и это хорошо. А читателю подобное состояние дел на книжном рынке, вполне вероятно, может послужить своеобразным умственным тренажёром, что тоже явно в плюс. К тому же, каждому времени своя тенденция. Не время такое, мы делаем его таким, то есть мы получаем то, чего заслуживаем.
— Какую из своих книг вы считаете самой удачной? Как родилась её идея? Когда начали её писать, думали ли вы, что её ждёт такой успех?
— Надеюсь, что самую удачную книгу я ещё не написала. Сейчас я вернулась к сочинению сказок, но большая часть книг, выпущенных издательствами, написана для взрослого читателя. Из романов, пожалуй, два лучших, это «У нас есть мы» и «Фархад и Евлалия», а из детских книг — рассказы «Чебудушка», сказки «Матиус и Матильда», «Путаланцы исследуют Землю» и сказка, недавно вышедшая в издательстве «Время», «Король-Рысь». Кстати, для многих, и я не исключение, марка издательства «Время» — признак качественности выпущенной книги, поэтому я горжусь фактом выхода у них уже двух моих книг. Это небольшое издательство не имеет возможности выпускать широкий ассортимент, поэтому тщательно и скрупулёзно отбирает лучшее — недаром многие из их авторов становятся лауреатами престижных литературных премий, не только российских, но и мировых.

Тенденция к упрощению языка ведет к упрощению культуры в целом: к упрощению мысли, этикета, нравственности…

— Что вы думаете про литературную  классику? Нужна ли она детям?
— Ох… Вы бы ещё спросили, что я думаю про молоко, к примеру. Тогда бы я ответила, что про него совсем не думаю. Классика это классика — лучшие шедевры мировой литературы, отличающиеся от массового однодневного ширботреба тем, что остаются актуальными даже не спустя годы, а века. Шедевров не может быть много, они уникальны, а произведение искусства, закалённое в горниле столетий, и всё же оставшееся знаковым по сей день, — достойно чтения и изучения. На мой взгляд, проблема заключается в том, что некоторые преподаватели не любят свою работу, рутинно и без творческой искры проводят уроки, что для педагога и ученика категорически противопоказано. Ребёнку надо объяснить, почему это интересно, надо зажечь и увлечь его, предложить отгадать загадку, решить задачку, словно это захватывающий компьютерный квест, игра, а не унылая морализаторская дребедень, которую зачем-то (не иначе как из особого садизма) впаривают на уроках.
— Как вы относитесь к ненормативной лексике в литературе? Есть ли определённые условия, когда можно допустить её употребление?
— Я очень негативно отношусь к употреблению ненормативной лексики, как в литературе, так и в жизни. Пусть мне говорят, что она непреложная и давно сформировавшаяся часть культуры, о которой написано много статей и научных работ, что словарь мата тоже имеет право на существование…  Я могу её принять как теоретическую часть культуры, в исключительных разовых случаях, неохотно, скрепя сердце готова допустить употребление нескольких слов в кино — для правдоподобия характеристики определённого персонажа, но не более.
— Как литератор, что вы думаете по поводу сохранения чистоты русского языка, даже элементарной грамотности? Молодёжь читает в основном сайты. В российских школах всё чаще попадаются не слишком грамотные учителя. С этим можно что-то сделать?
— Да, нужно сохранять, повышать грамотность ребёнка, уровень квалификации педагога, не допускать на телевидение и на радио дикторов, перевирающих ударения и не умеющих грамотно строить предложения. Между прочим, приходится констатировать, что общий уровень профессионализма редакторов и корректоров в издательствах плачевный (по моему опыту, лучшие редакторы работают в издательстве «Время»). Пусть в нашу речь приходит много новых заимствованных слов, это не страшно, но повода допускать и поощрять безграмотность — нет. В последнее время многие писатели, педагоги, журналисты и литературоведы с тревогой обсуждают, что в России постепенно намечается тенденция к упрощению правил правописания и произношения. Я считаю, что инициаторы подобных предложений — безграмотные люди, не осознающие ценности доставшегося нам дара — владения по праву рождения одним из самых красивых и богатых языков мира. Тенденция к упрощению языка ведёт к упрощению культуры в целом: к упрощению мысли, этикета, нравственности… Результатом и следствием такого усечения языка и его вульгаризации может стать обнищание души, отсутствие потребности в духовном росте, созидании, творении… За период с октябрьской революции 1917-го года по сей день мы потеряли костяк русской научной и творческой интеллигенции, убитой или эмигрировавшей в другие страны в те или иные годы. Мы с ужасом наблюдаем, что вырастили детей, не знающих, кто такой Ленин, когда и на каких территориях велась Вторая мировая война, как зовут Пушкина и Гоголя,  кто написал «Му-Му», сомневающихся в ответе на вопрос: «Моцарт — это музыкант, художник или марка шоколадных конфет?» и так далее… Беспокоиться обо всём этом мы должны вместе: родители, педагоги, директоры средних и ректоры высших учебных заведений, государство и управляющие теми структурами, которые тоже к этому причастны: СМИ, издательства и пр.
— Если бы случилось чудо, и вы вновь вернулись в свои тринадцать лет, что бы вы себе пожелали?
— Знать и верить, что добро побеждает зло, быть сильной и никогда не сдаваться, позволить себе быть собой, научиться прощать и просить прощения, суметь в каждом видеть что-то хорошее, никогда не цепляться за прошлое и не терять по-хорошему задорной способности пускаться в авантюры. И хотя вернуться в прошлое я не могу, у меня есть другой вариант чуда — моей дочери сейчас тринадцать, поэтому я желаю всего этого ей.
— Можно ли нынче «прокормиться» литературой? Обеспечивает ли она вам достойную жизнь?
— Можно без преувеличения сказать, что меня «кормит» именно литература, но «кормит» как литературного агента, а не как писателя. Не так давно мне предлагали в одном крупнейшем издательстве мою персональную серию, но для этого надо было бросить всё и писать, что для меня оказалось неприемлемо. Во-первых, потому что я не хочу «высасывать сюжеты из пальца» и натужно кропать некий текст, не выношенный, не вызревший во мне, который придётся создавать, опираясь исключительно на ремесленнические навыки. Во-вторых, я люблю свою работу, в ней, в помощи авторам и продвижении рукописей, в издании новых хороших книг для меня не меньше  акта творения, созидания и духовности, чем в собственном творчестве. Благодаря моей работе я знакомлюсь с замечательными, невероятно талантливыми и чуткими людьми со всего мира, которые потом становятся моими друзьями. Когда выходят их книги, я радуюсь так, словно они мои. Поэтому мою «достойную» во всех отношениях жизнь обеспечивает именно работа, и та любовь, дружба, сотрудничество, которые связывают меня и многих других людей. Не думаю, что стала бы более счастливой, получая огромные гонорары и вкушая мимолётную славу за некий изваянный успешный коммерчески проект. Потому что тогда моё окружение по большей части составляли бы льстецы, сплетники, завистники и мошенники или такие же «дутые» звёзды, а не талантливые и удивительно прекрасные люди, окружающие меня сейчас. Если же говорить о возможности обеспечивать себе литературным трудом приемлемое существование, то в нашей стране это удаётся единицам, может быть, паре-тройке десятков человек, причём это не те мифические баснословные гонорары, о которых все грезят, а очень средний заработок при каторжном и дисциплинированном ежедневном труде, на который способны не многие. Именно поэтому приходящим в литинститут студентам преподаватели сразу говорят: «Если можете не писать — не пишите».
— Легко ли нынче издаваться? Да и надо ли, если есть такая замечательная вещь, как интернет?
— По поводу «легко» сразу вспоминается одно из самых употребительных в нашей речи выражений — «А кому сейчас легко?», которым собеседники часто философски «подбадривают» друг друга. А ещё вспоминается название поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». По большей части человек сам решает, насколько легко и хорошо ему живётся. Хорошо может жить нищий, а плохо — миллионер, поскольку эти категории выводятся не из материальной плоскости, а из личного отношения к миру и созданных для себя критериев счастья и персональных установок. Конечно, я могу сказать, что сейчас издавать книги стало сложнее, чем раньше, и книжный рынок сильно сократился (между прочим, некоторое время назад он был немыслимо раздут), но к этому замечу, что ушло много макулатуры, и постепенно повышается интерес как к современной детской литературе, так и к качественной литературе для взрослых. На самом деле легко издаваться нельзя —  противопоказано и для писателя, и для культуры. Недавно наткнулась на одно понравившееся мне выражение Дмитрия Медведева: «Сразу, конечно, пряники сверху не падают». Человек, далёкий от литературной сферы деятельности, не представляет, каким количеством рукописей завалены издательства, и сколько «тонн словесной руды» в поисках крохотных жемчужинок перелопачивают редакторы. И не представляет, как много работают те писатели, имена которых у всех на слуху.
Надо ли издаваться на бумаге, когда есть интернет, и электронная книга постепенно всё больше завоёвывает рынок, — каждый решает и выбирает для себя. Конечно, бумажная книга до сих пор остаётся неким, пусть и условным, гарантом качества текста, это в своём роде признанность некоторой степени таланта, влияющая и на самосознание, и на самооценку.  
В психологии самосознание понимается как психический  феномен, сознание человеком себя в качестве субъекта деятельности, в результате которого представления человека о самом себе складываются в мысленный «образ-Я». Эмоционально-ценностное отношение к себе логически требует повышения уровня самооценки, и это повышение каждый человек реализует выбранным им способом деятельности. Поэтому то, что достигается с большим трудом, больше ценится, в большей степени повышает собственную значимость. Таким образом, бумажная книга несравнимо ценнее публикации на каком-либо самиздатовском ресурсе. Лично для меня бумажная книга приятнее для чтения и понимания текста (не люблю читать серьёзную прозу в электронном виде). Я знаю, что сейчас существуют два абсолютно противоположных мнения учёных из разных стран, занимавшихся исследованиями на тему «Какой — бумажный или электронный — текст усваивается лучше?»  Лично я считаю, что смысл прочитанного на бумажном носителе понимается и усваивается эффективнее. Бумажная книга вещественна, она есть в пространстве (обложка, страницы, напечатанные буквы, рисунки), тогда как электронный текст легко стереть, удалить, да ещё и электронное устройство может прийти в негодность и сломаться, а текст может исчезнуть.  Мы привыкли, впитали в себя, приняли как аксиому, что книга — сокровище знаний и непреложный элемент культуры, будь то Библия, учебник или художественное произведение. Пусть бумага хрупка, её можно сжечь, и со временем она ветшает, но несохраненный электронный файл менее надёжен — только что перед глазами было произведение искусства… р-раз! — и перед тобой снова белый лист. В подсознании это нивелирует ценность и значимость текста, даже если мы это до конца не осознаём. Именно поэтому я бы не хотела, чтобы дети на уроках постоянно пользовались только планшетами, исключить бумажные учебники, на мой взгляд, было бы серьёзной ошибкой.
— Авторское право и интернет — как вы относитесь к этому вопросу?
— Интеллектуальное право на произведение литературы (в данном случае) является авторским правом как неотъемлемая часть других имущественных прав человека. Что касается интернета, то сейчас интернет-ресурсы постепенно пытаются прийти к созданию всевозможных защит от копирования, поскольку свободный доступ предполагает широкие возможности для нарушения авторских прав, пиратского копирования и плагиата. С другой стороны, интернет — мощная пиар-площадка для начинающих авторов, способ обнародовать произведение и получить отклик, возможно, найти соратников или издателей. Общедоступность интернет-ресурсов — одновременно и вред, и благо. Тут каждый выбирает для себя сам — использовать его или отказаться от предоставленной возможности. Поскольку доходы с продаж пиратских копий книг начинающих авторов в любом случае мизерны (более-менее весомы они у той же пары-тройки десятков топовых писателей, но, увы, несравнимы с доходами от продажи электронных прав на западе), то новичку беспокоиться бессмысленно — грезящиеся хрустящие пачки банкнот —  лишь утопическая иллюзия. А вот пиар, сарафанное радио и некоторая раскрутка в сети — вполне реальны. Меня лично не слишком волнует наличие в интернете пиратских электронных версий моих книг, при наличии официальной. Пусть люди читают, если им мои романы, рассказы, сказки придутся по душе, буду только рада, а беспокойство по этому поводу предпочитаю оставить издателю.
— Ирина, что вы сейчас читаете?
— Читаю книжку Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Типа смотри короче», рукопись нового романа моего автора Татьяны Успенской (оторваться невозможно, сразу говорю) и периодически ещё несколько книг, стопочка которых наличествует на прикроватной тумбочке.
— А что вы сейчас пишете?
— Только что закончила новую сказку-фэнтези для детей от 12 лет. По моей задумке это не одна, а несколько книг, серия, имеющая условное пока название «Маруська — Хранительница Мира». Первая часть «Уроки магии команды Z. Фойра, часы Казимира и ещё миллион несуразностей».  Мне кажется, она получилась по-хорошему хулиганской, полной юмора и аллюзий, зовущей пошалить, упражняясь в остроумии, и прочесть те упоминающиеся в ней книги, которые читатель ещё не удосужился взять в руки. Она ещё должна чуть-чуть полежать, чтобы я смогла взглянуть на неё свежим взглядом, что-то поправить и, может быть, дописать. А там посмотрим. Замыслы есть, но, как говорится, «хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах», так что я промолчу…

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА