Поиграли…

А что до чести, так до неё ли сегодня? И впрямь сказать, какая уж честь, когда жить так нестерпимо скучно

Не могу в этот раз быть объективной, не буду даже пытаться, потому что являюсь поклонницей творчества писательницы безоговорочно. Впечатления от прочитанного много месяцев назад сборника сказок под названием «Мильфьори…» свежи до сих пор.  Мне автор тогда показалась однозначно талантливой, очень тонкой и садняще откровенной. Я пребывала в несказанном восторге от манеры её письма, уверенности стиля и поэтичной живости языка. Переворачивая последнюю страницу, я чувствовала восторг, не желала расставаться с праздником, а счастье всегда хочется длить. И я принялась ждать новой встречи.

Дождалась, схватила роман, как голодный хватает пищу, даже не взглянув в аннотацию, не верила, что Ада Самарка способна разочаровать. Этого и не случилось. «Игры без чести» произвели такое же сумасшедшее впечатление, как ранее сказки «Мильфьори…»

Слог не изменился, манера повествования осталась прежней, и я поплыла на волнах удовольствия. Интересными и актуальными для меня оказались и парочка поднятых тем, и образы главных героев, которые являются моими ровесниками. Образы их жертв, объектов игрищ, также волновали, ведь не так давно и я ещё бродила по улицам и дворам с малышом в коляске. Правда, в Москве. Свои же бесчестные забавы закадычные приятели Славик и Вадик устраивали в Киеве. Кстати, никогда там не бывала, но писательница изобразила город столь объёмно и, вместе с тем, детально, что захотелось увидеть своими глазами и походить по площадям и переулкам в поисках ответов на два вопроса, оставшихся у меня после прочтения.

Во-первых, мне так и не открылась мысль: как благополучные, не глупые и не злые ребята, дошли до жизни такой, что позволили себе играть жизнями чужими, а именно жизнями молодых мамочек, ни в чём не бывших виноватыми непосредственно перед героями? Автор плавно ведёт рассказ, начиная с самого момента рождения Вадика и Славика, подробно воспроизводит картины детства и взросления, а также непринуждённого становления. Всё именно как-то складывалось само собой, я не увидела психологических травм, повлёкших извращённые наклонности. Нормальные ребята!

Единственный вариант, который я осмелюсь предположить, прост как всё гениальное. Самарка не сочла нужным даже намекнуть на причину, вероятно полагая, что она очевидна — скука. Бич наших дней: здоровым, молодым людям с приличным уровнем интеллектуального развития, тем не менее, как-то скучно и пусто жить. Успешные на зависть, они сами себе не нужны.
Предположу далее, что и девушкам, на которых чаще всего попадал экспериментаторский взгляд идеолога аморальной затеи — Вадика — также было скучно. Но это хоть объяснимо: социальный голод, существование преимущественно в четырёх стенах день за днём однажды толкнут на что угодно, лишь бы случился всплеск в болоте, только бы пережить ну хоть какую-то отличающуюся от стандартного набора эмоцию.

И второе загадочное для меня — наказание порезвившихся ребятишек. Не слишком ли сурово? Следует ли вообще искать логику в самом способе кары? Почему столь несопоставима порка для двоих заигравшихся за одну, общую на двоих, вину? Да и в целом, если автор наказывает, значит, считает-таки преступлением то, с помощью чего себя развлекали заскучавшие парни. Но, вы знаете, я как-то нигде не почувствовала собственно отношение самой писательницы, напротив, я наблюдала удивительно ровные и бесстрастные констатации. Вероятно, отчасти по этой причине и у меня не родилось зла на героев. Было лишь чувство, что сколь бы не вилась верёвочка, но конец-то всё едино где-то наступит. Славику с Вадиком неизбежно «светило» прозрение. Но ребята столь умны! А сколь тонкие они психологи, что касаемо глубин женской сущности! До чего изобретательны в каждом, гм-м… назовём так, проекте! А жертвы их, к тому же, бывали искренне довольны качеством продукта, то бишь тем, как именно с ними «поиграли»… В свете всех перечисленных обстоятельств, жаль. Жалко заигравшихся, а девчонок, как не парадоксально, в меньшей степени.

По мнению Вадика, женщины в подавляющем большинстве своём сами не видят греха в измене супругу. Своеобразная «проверка на вшивость», учинённая друзьями, на самом деле никакой жизни никому из дам не поломала, напротив, вскрыла гнойничок чуть раньше, чем это произошло бы естественным путём. Только и всего.

А обрушившийся, как ушат холодной воды, финал Самарка придумала, возможно, желая сказать: естественный путь всё же лучше. Оставьте, ребята, высшему промыслу свои провокации. Кто вы вообще такие, чтобы играть чужими жизнями?
Как поётся в известной песне из популярного кинофильма, «нет на свете печальней измены, чем измена себе самому». Ни одна из изображённых писательницей девушек себе не изменила, а только мужу. Получается, по наводке Вадика, Славик, соблазняя, лишь внутреннюю суть вскрывал. Печально в этой связи лишь то, что суть эта у девушек… недорогая. Хотя, Вадик оправдывает, мол, женщины всё сильнее делаются, а мужики всё амёбнее, иной амёбе не грех и рога наставить. Правда жизни, что ж поделать.

А женщины и впрямь чудо как хороши, выписаны автором с беспощадной откровенностью. Даже кажется, что, гуляя со своим карапузом, их всех я встречала в разное время на многочисленных детских площадках. Лишь отзывались они на иные имена.

Например, первая, не устыдившаяся блуда, Валерия с лёгкостью найдёт свой прототип во многих семьях среднего класса. И сытая Маринка, от недостатка серьёзных проблем, готовая рвануться в любой омут, да ещё не избавленная от банального греха — зависти, не редкость. Бесконечно воюющие с детскими болячками, «съехавшие» на нетрадиционном лечении, а ещё от одиночества, светланы жук тоже встречаются. Как не надо далеко ходить, чтобы узнать Алёну, дни которой проходят на фоне передач и ток-шоу о катастрофах. Как-то незаметно все эти ужастики сублимировались в… едва ли не животную сексуальную страсть, столь же неожиданную, думается, и для самой женщины. Голодная и очень какая-то святая по-русски что ли, сильная физически и трудолюбивая, а также вполне себе мудрая, Любушка — тоже, пожалуй, не раритет, но, тем не менее, как здорово, что Самарка её подметила. Равно как и удачно подловила типаж Маши, пребывающей в вечном стрессе из-за особенностей характера мужа-кормильца, но, как Любушка не желает сменить бедность на достаток, сменив заодно и мужа, так и она не желает сменить достаток на гордую, но бедную и полную достоинства свободу. А попробуйте скажите, что нет среди мамочек и жён уверенных и резких людмил, которые уж настолько самодостаточны, что им за «шалости»  и извиняться более не нужно, ибо их мужская суть давно диагностирована, и традиционная терапия не оспаривается.
Попадаются также и кукушки анжелики, трагедия жизни которых заключается в том, что по праву рождения они ощущают себя принцессами, но, по несправедливой логике вещей, вынуждены так и проживать с одним лишь пустым ощущением, а также с растерянным непониманием, почему не получается и когда же уже всё свершится на самом деле…

Вот и я сейчас, подводя итог, добавлю только то, что переживаю сегодня одно чудесное ощущение. И зовётся оно благодарностью к Аде Самарке за прекрасно проведённое за чтением время, за подаренное удовольствие от встречи с качественной литературой, за побуждение размышлять, проецировать и недоумевать. Быть может, конечно, все мои восторги  — совпадение. Т.е., я хочу сказать, мне просто встретился автор, совпавший с моими ожиданиями. Который пишет о том и так, о чём и как я люблю читать. Думается, это можно полагать крупной удачей.

Людмила ЧЕРНИКОВА