Юрий Горюхин: «Для многих авторов важнее размер аудитории, чем размер вознаграждения»

Сегодня у нас в гостях Юрий Горюхин, представитель славной группы русских писателей Башкирии, финалист многих литературных премий и настоящий мастер в жанре короткой прозы. Недавно Юрий Александрович отметил свой 50-летний юбилей, и мы спешим поздравить его вместе с коллегами и друзьями.

— Юрий Александрович, как вы начали писать, издаваться? Трудно ли сегодня прозаику «пробиться», даже очень талантливому?
— Сначала были дневниковые записи, юношеские стишки, потом из всего этого стали формироваться рассказы и повести, то есть из бесед с самим собой родился мой прозаический мир. Первая моя вещь была опубликована в московском журнале «Соло», тогда этот журнал был популярен, а сейчас даже и не знаю, существует ли он.
Неталантливому пробиться, наверное, даже легче — так было во все времена. Талант замкнут на своём творении, неталант просчитывает ходы продвижения, знакомится с нужными людьми и, как правило, очень настойчив. Сегодня с помощью промоушена звездой можно сделать кого угодно, нужен ли этот «кто угодно» литературе — другой вопрос.
— А необходимо ли издаваться, когда есть интернет? Авторское право и интернет — как вы относитесь к этому вопросу?
— Интернет — это всего лишь носитель информации, очень дешёвый и доступный в отличие от бумаги. Так ли важно, с какого носителя читает потребитель? Другое дело, доступность — когда можно не платить, копировать, компилировать, выдавать за своё. Но это вопрос не к Сети, это вопрос к законодательству, к программным разработкам, не допускающим вседозволенность. Да и, наверное, для многих авторов важнее размер аудитории, чем размер вознаграждения. Лев Толстой, помнится, отказался от всех прав на свои мысли, изложенные на бумаге.
— Нужен ли писателю литературный агент? И если да, то как его искать?
— Думаю, что нужен. Как уже сказал выше, чем больше человек сосредоточен на своём произведении, тем сложнее ему переключиться на продвижение этого произведения. Никого же не смущает институт адвокатуры, хотя по закону каждый вправе защищать свои интересы сам. А вот где найти — другой вопрос, возможно, время литагентов у нас ещё не настало.
— Расскажите про свои книги. Какое из своих произведений вы считаете самым сильным? Какое вы бы назвали своей «визитной карточкой»?
— Мой творческий багаж не очень большой, но довольно разнообразный стилистически. Выделить что-то одно программное мне сложно, потому что приоритеты меняются с каждым произведением. Сегодня я бы назвал свою повесть временных лет «Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза», первую часть которой уже опубликовал в журнале «Бельские просторы». Скоро допишу остальные части. В качестве визитной карточки я выбрал бы два рассказа, «Пазл» и «Ямантау», мне кажется, они полностью отражают мои приоритеты и стилистические пристрастия.
— Расскажите, пожалуйста, о себе. Где родились? Что окончили? Когда начали писать?
— Я родился в Уфе, поступил в Уфимский авиационный институт, окончил Московский технологический, потом Литинститут имени А. М. Горького. Работал в «Учительской газете» в Москве, сейчас почти девять лет руковожу «литтолстяком» — журналом «Бельские просторы». Писать стал в начале 1990-х.
— Что читали в детстве и юности? На каких авторах «выросли»? Насколько была любима литература в вашей семье?
— В детстве мы читали то, что было в книжном шкафу. Тогда во многих советских семьях — вне зависимости от социального статуса — были свои библиотеки, в которых стояли подписные издания. Вот мы все и начинали с Фенимора Купера и Майн Рида, запрещаемых взрослыми Золя и Мопассана. Очень важно было прочитать русскую классику до того, как её начнут преподавать в школе — пусть школа на меня не обижается — я, например, благодарен судьбе за то, что прочёл «Преступление и наказание» до его разбора на уроке литературы. В нашей семье литература присутствовала всегда, и как тут её было не любить?
— У обывателей стойкое представление, что за пределами Московской области культуры не существует, и что все значимые творческие люди должны жить и в основном живут в столице. Как вам живётся и пишется вдали от неё?
— Это стойкое представление обывателя, который сам только что переехал в первопрестольную из провинции. Конечно, никто не должен и не обязан жить в столице, чтобы реализоваться, хотя объективно можно сказать, что найти близких по духу людей в Москве легче, чем в далёком райцентре. Но, опять же, творческий человек должен быть и просто личностью, а значит самодостаточным и способным обрести себя где угодно. Мне, например, не стыдно за журнал, который мы делаем с коллегами, и считаю, что моя «замкадная» жизнь не прошла впустую.
— Самые близкие вам авторы — кто они? Есть ли кто-то «единственный»?
— Боюсь оказаться банальным, потому что сразу же хочется выпалить: «Пушкин-Гоголь-Чехов». Из XX века, наверное, Платонов. «Единственного», боюсь, нет. Нет даже «единственного» произведения.
— Что вы не приемлете в современной литературе? Чего ей, по-вашему, остро не хватает?
— В современной литературе меня раздражает почти исчезнувшая классическая форма произведения. Все почему-то решили писать от первого лица в формате «что вижу, то пою». Но видят все какое-то скучное, а «поют» потом очень нудно и тоскливо. Не хватает современной литературе, на мой взгляд, собственной мысли — неповторимой и ясной. А нет мысли, нет и сюжета — так, вялая рефлексия на фоне городского пейзажа.
— Кого из современных русских писателей вы считаете достойным прочтения?
— Прочесть нужно весь пул из заявленных писателей, это даст объективную картину существующего литературного процесса в стране, сформирует мировоззрение читателя. Что до конкретных имён, то навскидку можно назвать много имён, хоть Прилепина, хоть Иванова — почти у каждого есть достойные произведения.
— Что вы думаете по поводу сохранения чистоты русского языка, даже элементарной грамотности? Нынче это стало почти проблемой…
— Проблема есть, и, к сожалению, про неё вспоминают, когда выпускники школ начинают писать заявления о приёме на работу. Но кто тогда, спрашивается, отменял сочинение в школе? Ведь пять лет дети письменно не излагали свои мысли — какая может после этого остаться чистота русского языка? Тут надо что-то делать всем миром, иначе все мы будем только эсэмэсить друг другу.
— Писатель и тщеславие — понятия совместимые? Нужны ли писателю премии и звания? Дают ли они что-то?
— Тщеславие — это свойство конкретного человека, вне зависимости от профессии, оно либо есть, либо его нет. А премии и звании — это часть литпроцесса, если они провоцируют разговор, привлекают внимание к литературе, то что в них плохого? Лишь бы писатели не относились к ним слишком серьёзно и не превращали добывание «побрякушек» в самоцель.
— Что даёт вам силы писать, если литературная деятельность сегодня — дело неприбыльное?
— Творчество даёт человеку самое главное — смысл жизни. Если приобретён смысл, то количество рублей не имеет значения.
— Над чем вы работаете в настоящий момент?
— У меня в работе несколько произведений, как уже сказал, основная задача — дописать «Шофёра Тоню и Михсергеича Советского Союза», параллельно пишу весёлую этнографическую повесть от имени башкира-охотника и художественные воспоминания о том, как входил в литературу Башкортостана.
— И последнее: что вы сейчас читаете? А кого перечитываете время от времени?
— Сейчас я не перечитываю, а переслушиваю — берегу глаза, которые трачу на чтение в служебном порядке. Очень удобно — в автомобиле или на диване, слегка прикрыв глаза, погружаться в мир, который когда-то уже открыл. К сожалению, многие произведения лучше бы не переслушивал — постигло разочарование. А так, конечно, опять классика, видимо, на то она ею и является. С большим удовольствием недавно перечитал «Смерть Ивана Ильича» Льва Николаевича, а «Братьев разбойников» Александра Сергеевича переслушал, наверное, раз сто. В общем, есть у нас золотой резерв и никакой дешёвый баррель нам не страшен!

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА