Мария Метлицкая: «Переживу, если через 10 лет меня читать не будут»

В 40 жизнь только начинается, ну, или чуть позже. Не знаю, как насчёт жизни вообще, а вот писательский талант можно открыть в себе и в зрелом возрасте. Что и сделала востребованный женский прозаик Мария Метлицкая. По крайней мере, личного опыта ей не занимать. Да к тому же она по образованию медик. А душа и тело — единое целое. Но взяться за перо известного автора вынудила судьба: драматическая личная история и тяжёлая болезнь. «Ситуация была такова, что либо ползти по-пластунски на кладбище, либо попытаться стряхнуть эти камни, которые на меня обрушились, — а вдруг я ещё поживу? — говорит автор. — И вот писательство — это, видимо, было каким-то спасительным кругом. Я и не подозревала, во что это всё выльется». Сегодня Мария Метлицкая представляет «Пиши-Читай» свою новую книгу «Женский день».

— Авторов женской прозы у нас немало. А чем необычна ваша книга? Чем она может заинтересовать читателей?
— Я надеюсь, что сюжет необычный достаточно, что героини мои выписаны реалистично и с любовью к женщине — это моя основная тема. Я надеюсь, что «Женский день» — несколько необычная книга, я такого закрута ещё не делала. И всё же это книга о дружбе, это всегда интересно, об искренности, о любви, о порядочности, о непорядочности…
— Прототипы героев есть? Вот вы говорили, что вокруг вас только хорошие люди.
— Нет, всё выдумано, я стараюсь окружать себя положительными людьми. Я имею на это право — отметать то, что мне не надо: сил у меня уже нет на очень многое, потому что я много работаю, много пишу.
— А название — оно такое «говорящее»?
— «Женский день» — это праздник 8-е марта. Было два варианта: либо «8 марта», либо «Женский день». Но как-то маркетологи решили, что «Женский день» лучше. Давать окончательное название книги — не моя прерогатива. Но опыт доказывает, что маркетологам надо доверять. Когда я с ними спорила, жизнь доказала, что я была не права.
— Жизненные наблюдения помогают вам так тонко выписывать женские характеры?
— Тонко — это вам судить. Конечно, в 30 лет я бы не была тем, кто я сейчас, конечно. Безусловно, я наблюдаю, я человек внимательный, мне интересны человеческие судьбы.
— Вы считаете себя исключительно женским писателем?
— Да, это женская проза. Но я и не скрываю этого — женщины, вообще, больше читают, чем мужчины. И в театр женщины больше ходят… Но есть и мужики, которые «вполне себе», и мои книги читают, что очень приятно, кстати говоря.
— Что-то новое уже пишете?
— Уже пишу со вчерашнего дня. Уже отпуск мой закончился. Позавчера прилетела, сегодня уже работаю. Но пока я не раскрываю, о чём книга. Это секрет. Я ещё сама не понимаю, что там.
— Откуда вы черпаете идеи, сюжеты? Может, прямая связь с космосом?
— Я не знаю с космосом или откуда ещё. Понимаете, я не кокетничаю, мне безумно тяжело ответить на этот вопрос. Вот, видимо, сработала дискета, которая была поставлена. Я же не буду так пафосно говорить: Господь Бог. Но кто-то мне даёт, я не знаю точно кто. Но ведь как-то мне мысли приходят в голову. Не знаю. Жизненный опыт — да, внимание к людям, судьбам — да, интерес к людям — да. А вот откуда? Фиг его знает.
— В будущем амплуа своё будете менять? Сейчас модно писать «социально-философские» книги. Или это удел других писателей?
— Нет, я писатель не эпохальный, безусловно, я прекрасно отдаю себе в этом отчёт. Я бытовой писатель. Если я поднимаю темы на сегодняшний день, и они интересуют людей, то я вполне переживу, если через 10 лет меня читать не будут. Я без амбиций человек абсолютно. Мне и так, я считаю, уже столько судьба и Боженька дали… Мне хватит, я не жадная, любви мне хватает.
— На презентации вы рассказывали, кого из авторов читаете. А из конкурентов, женских писателей, конкретно можете кого-то выделить?
— Я бы не назвала это конкуренцией.
— Хорошо, коллег по цеху?
— Выделила бы Рубину гениальную, Марину Степнову, Иру Муравьёву, Людмилу Евгеньевну Улицкую, Токареву Викторию Самойловну, Татьяну Толстую обожаю. Плеяда роскошных женских писателей.
— Вы по образованию не связаны с русским языком, литературой, а стали писателем.
— Вы часто видели писателей из литературных институтов?
— Выпускники литвузов чаще становятся критиками, редакторами.
— Да, куда проще — покритиковать. Это же не созидательно. Писать — это ж какая-то  всё-таки работа. Улицкая по образованию генетик-биолог, Рубина — музыкант. Ну, Татьяна Толстая да, она литератор, Муравьёва — она тоже литературный институт закончила, она пушкинист. Ну, давайте, не проводя параллели между мной. К примеру, Чехов — врач и так далее. Тогда на писателей не учились, как вы понимаете, когда вся наша гениальная русская литература создавалась. Не было никаких литературных институтов. Значит, я права.
— И последний вопрос. У вас историй ещё много?
— Ой, пока мне бы на жизнь хватило. Но надо же когда-то на пенсию уйти, внуками заниматься. Но пока я не собираюсь — пока ещё не готова.

Беседовал Сергей МИЗЕРКИН