Живой язык Корнея Чуковского
Кто не слышал термин «канцеляризм»? Он обозначает использование в речи бюрократических, канцелярских слов и оборотов. А кто придумал этот литературоведческий термин? Замечательный детский сказочник, автор «Айболита», «Мойдодыра» и «Бармалея» Корней Иванович Чуковский
Неудивительно, что издательство «Время» переиздаёт главную книгу Чуковского о русском языке — «Живой как жизнь». Внучка писателя Елена Цезаревна Чуковская отмечает, что в новую редакцию вошла оригинальная версия рукописи без правок советских цензоров.
Как писал ранее литературный портал «Пиши-Читай», Корней Чуковский, как известно, остаётся самым издаваемым детским писателем. Но его «взрослые» книги не утратили своей актуальности в наши дни. «Его книга «Живой как жизнь» для моего поколения была всё время на слуху, — рассказывает соавтор Елены Цезаревны, литератор Евгения Иванова. — Когда вы открываете эту книгу, вы видите, что все те ужасы и страшилки сегодняшние — язык засоряют, он гибнет, иностранные слова появляются, что всё это ужасно — существовали всегда. У Чуковского прямо есть целая глава «Иноплеменные слова». Он пишет о вульгаризмах. В моё время самая популярная глава была «Канцеляризмы» — это изобретённое Чуковским специально для характеристики языка, который формируется под влиянием деловой речи. Сейчас этим даже бравируют и гордятся. И в этой книге много его живых наблюдений: как складывается язык, как старое сосуществует с новым. То есть эта книга о жизни языка, о тех процессах, которые в нём проходят, и о тех процессах самофильтрации, которые есть всегда в языке». Редактор привела в пример слово «лабуда», которое сейчас практически не используется. «Это, по-моему, очень оптимистическая книга назло всем ужасам о гибели русского языка под влиянием разных процессов», — заметила филолог.
Кстати, Корней Чуковский был большим поклонником творчества Александра Солженицына. За что в своё время и поплатился. «Чуковский был автором рецензии, когда был напечатан «Один день Ивана Денисовича». Начались гонения на Солженицына, и Чуковский дал ему приют.
Корней Иванович в издание «Живой как жизнь» включил примеры переводов Солженицына на иностранные языки. Из-за этого его книгу несколько лет не издавали, потому что он не хотел убирать эти примеры. В конце-концов, ему пришлось уступить», — вспоминает Евгения Иванова.
В свою очередь, читатели, пришедшие на презентацию книги, спросили внучку Чуковского: «Почему бы не включить произведения Чуковского в школьную программу старших классов?» «У Корнея Ивановича есть книга «Две души Максима Горького», потом его любимый автор Чехов, о котором он писал всю жизнь. И эта книга «Живой как жизнь», которую можно читать школьникам. Она написана не литературоведчески, — считает Елена Цезаревна. — Нужно 6, 7, 8 тома его сочинений включить в программу (с точки зрения того, что подходит для школы). Может быть, какие-то главы о Некрасове. Но на этот вопрос с ходу не ответишь — надо смотреть в сочетании с возрастом и программой».
Сергей МИЗЕРКИН
