Евгения Бильченко: «Нельзя отождествлять русскую культуру с русской политикой, американскую глобализацию — с великими творениями Марка Твена и Джерома Дэвида Сэлинджера…»

Украинская писательница, поэт, профессор Национального педагогического Университета им. Драгоманова — это Евгения Бильченко. Её уважают не только в Украине, но и в России, и в других странах — за её талант, за твёрдую жизненную позицию. Стихи Евгении читают на 23 языках мира…

— Евгения, вы помните ваше первое стихотворение? Когда оно было написано?
— Первое стихотворение, не относящееся к поэзии, а относящееся к феномену детства вообще, называлось «Подснежник» и было написано в шесть лет на клочке бумаге зелёным фломастером большими буквами без знаков препинания. Первое стихотворение, относящееся к Поэзии, было написано в десятом классе под влиянием первой любви. Вот оно (ясно, что его нигде нельзя печатать, кроме контекста интервью):

Вести свою библиографию — это форма духовной мастурбации

Exsistentia

Червонным золотом объяты
Края небес.
Проверила: и у закатов
Свой тяжкий крест.

Такой, что и не на караты:
Как у Христа.
Проверила: и у закатов
Свои счета.

Багряная, как накипь века,
Моя щека.
Проверила: и у рассветов
Свои века.

Но и рассветы, и закаты —
Всего лишь я.
Червонным золотом объяты
Мои края.

— Расскажите немного о себе, о своём детстве. Где вы выросли? Любили ли литературу, в частности поэзию, в вашей семье?
— Я выросла в двух городах — Киеве и Ивано-Франковске. Первый образ Киева — слишком много звуков: от машин, людей, домов. Ощущение страха. Вечное ощущение страха от принуждения что-либо делать: садик, школа, общение дома, общение с друзьями. Тяготило всё. Ивано-Франковск — первый образ тишины. Стук сандаликов по брусчатке. Длинные чтения Шевченко. Вся любовь к поэзии — от бабушки. Мы ходили с ней по улицам старинного городка, проходя вдоль каждой из которых я читала на память одну поэму за другой. Улица имени «Катерины». Улица имени «разрытой могилы». Потом — Цветаева, Тютчев, Бродский, Пастернак, Мандельштам. По нарастающей философии текста и убывающей его мифологии. Я развивалась вместе с поэзией, как поэзия — вместе с культурой. Первая попытка обрести свободу, которая так и связалась с Западом и Западной Украиной — как выяснилось, навсегда.
— Кто был вашим самым близким поэтом в отрочестве и юности? Унесли ли вы эту любовь во взрослую жизнь?
— Отрочество — Шевченко. Юность — Цветаева. Это те, кто «вполз под кожу». Я живу по философии дзен: то есть ничего не уношу с собой и тем самым уношу абсолютно всё.
— Был ли у вас творческий наставник? Учились ли вы в литинституте или окончили что-то ещё?
— Упаси меня Боже от литинститутов. Учиться мастерству можно только от сердца к сердцу. Своим первым и главным наставником считаю блестящего украинского поэта Игоря Павлюка. Я же — его главный и, надеюсь, единственный переводчик с украинского на русский. Игорь дал мне Душу поэзии: мысли, образы, архетипы. Своим наставником и в то же время возлюбленным соперником считаю поэта Юрия Крыжановского. Он дал мне Тело Поэзии: структуру, постановку голоса, композицию.
— Ваш поэтический дебют — когда он состоялся?
— В 16 лет в актовом зале моей родной школы на выпускном вечере в безобразном жёлтом платье с таким же безобразным текстом. Единственное, что тогда было от меня нынешней, — это манера выдирать микрофон из стойки. Я сделала это тогда в первый раз, чтобы потом повторить этот жест миллион раз.

Нет войны культур — есть война государств, выгодная для них обоих

— Сколько раз вы издавались «в бумаге»? Много ли печатались и печатаетесь?
— У меня 12 сборников, включая переводческий (Игоря Павлюка). Один из них — «Кто я?» (2014) — получил премию петербургского издательства «АураИнфо» в рамках Беляевского комитета за лучший сборник о Майдане, вышедший в России. Текст, давший название книге, переведён на 23 языка, как мне сказали, и стал сопровождением к международному проекту «Лица Майдана», который объездил все европейские столицы. Я не могу перечислить все публикации в журналах, потому что никогда их не считаю, не храню и не слежу за ними — видимо, они уже перевалили за несколько сотен, но за сколько — не могу сказать. Считаю, что вести свою же библиографию — это форма духовной мастурбации.
— Евгения, как вы считаете, то, что происходит сегодня между Россией и Украиной, — это окончательный разрыв? Возможно ли будет когда-нибудь восстановить наши отношения? И, хотя сегодня это звучит какой-то насмешкой, но играют ли хоть какую-то роль так называемые культурные скрепы. Поможет ли это хотя бы части из нас остаться друг другу «своими». Ведь у НАС были Гоголь, Шевченко, Леся Украинка, Тарас Шевченко…
— Нет войны культур — есть война государств, выгодная для них обоих. Нельзя отождествлять русскую культуру с русской политикой, американскую глобализацию — с великими творениями Марка Твена и Джерома Дэвида Сэлинджера и так далее. Пушкин — не Путин: если украинские националисты думают так, — они тем самым плодотворно кормят миф Кремля: «Православие — самодержавие — народность», − сваливающий в кучу ценности духа и ценности власти, образ Христа и образ Пилата. На этой войне важно сохранить умение различать оттенки, человечность и здоровый баланс между преданностью своим и открытостью другим. По обе стороны баррикад есть люди.
— Как вы считаете, интернет — это больше хорошо, чем плохо? Или наоборот? Авторское право и интернет — как вы относитесь к этому вопросу?
— Что для умного — хорошо, то для дурака — смерть. Интернет умному предоставляет возможность войти во Вселенную мировой культуры — от сокровищ Суахили — до — Китайской Стены, а дураку обеспечивает возможность оттянуться на троллингах умного и на поглощении фейков. Техника сама по себе не виновата, что попадает в лапы орангутангу: эволюционировать духовно просто надо научиться быстрее, чем это делает научный прогресс. Интернет защищает авторское право: любая твоя статья или текст, напечатанные в Сети, лишают плагиатчиков кайфа безнаказанного воровства, потому что программы по плагиату могут вычислить только те краденые тексты, в которых использовались цитаты из опубликованного в Интернете. Исходя из этого, считать, что публикации в Сети — это кормёжка плагиаторов — заблуждение: это как раз способ лишить их корма.
— Если можно, а какие прозаики вам интересны? Кто-то из них повлиял на формирование вашего литературного, творческого Я?
— Милан Кундера. Это лидер. От «Вальса на прощание» − до «Книги смеха и забвения». Очень люблю Чехова, Ремарка, Сэлинджера, Хемингуэя, Акутагаву. Я люблю в прозе недосказанность, подтекст и сдержанность писателя относительно моральных оценок своих героев, когда нет правых и виноватых, нет навязывания читателю своих дилемм,
— Считаете ли вы, что поэту все его стихи «снисходят» откуда-то «сверху»? Или они просто рождаются спонтанно, иногда под влиянием обстоятельств? Вообще, настоящий стих должен ли быть выстрадан?  
— Стих тебе вообще ничего не должен: это отдельное существо, которое само решает, когда прийти (Оттуда) и что тебе сказать. Зато ты ему должен всё — в частности, ты должен его принять достойно, не пачкая музыку своей языковой несостоятельностью. Раз родилось дитя — изволь приготовить ему Ясли и желательно с погремушками. «Выстрадан»? — это не долженствование: это роды. Нельзя же спрашивать женщину, «должна ли» она испытывать боль при родах. О естественном не вопрошают.
— Можно ли в Украине прожить на доход от литературной деятельности? Приносит ли она вам какую-то ощутимую материальную пользу? И согласны ли вы, что творческий человек творит лучше, если он голоден? Ваша работа в Университете — она приносит вам моральное удовлетворение? Вы — человек на своём месте?
— В Украине на доход от литературы живут только писатели, попавшие в «тренд». Это не означает их бездарности (хотя среди них есть и посредственности) или талантливости (хотят среди них есть и гении). Их имён я называть не буду: они у всех на слуху. Доход от литературы зависит от удачи и  умения приспосабливаться. Я не могу. Не потому что не хочу — хочу, не буду скрывать, −  но не умею. Не верьте тому человеку, который говорит, что «ни за что не продаёт поэтические книги, потому что это неблагородно»: их у него просто за деньги не возьмёт никто. Я живу за счёт преподавательской зарплаты профессора и отчасти (на седьмую часть где-то) — от продажи книг. Работу свою люблю из-за возможности читать философию, потому что для меня она — мать языка. И люблю своих студентов — это генерация, умы которой формируют меня и наоборот. Иногда даже не важно, присутствует ли здесь поэзия: важен сам диалог. Пришлось бы выбирать — ушла бы от Господа с тем же крестом.
— Кого из современных авторов рекомендуете к обязательному прочтению или в академическую программу?
— Игорь Павлюк, Роман Скиба, Влад Клён, Сергей Жадан.
— Что вы сейчас пишете? Над чем работаете?
— Как философ: работаю над проблемой противоречий в системе ценностей современной Украины, в частности между ценностью свободы и ценностью нации. Если мы исповедуем первую, следуя истокам революции, то, по логике вещей, должны уважать и свободу тех, кто нам не нравится, а не уничтожать их ради свободы своей нации. А то выходит, что мы весело ломимся в Европу на горящем поезде с паровозом, увешанном идеями, которыми на западе уже лет сто как не живут. Любые оправдания их «временной необходимости» перед лицом «общего врага» звучат как советские ура-оптимистические заговаривания.
Как писатель: мучительно замышляю сборник рассказов о своих волонтёрских поездках на войну под названием «Извините за временные неудобства»  (это — надпись на блокпосте на одной из обстреливаемых территорий): всё, что я знаю, — выразить можно сейчас только в художественной форме в виду цензуры.
Как поэт сознательно перешла от гражданского проекта «Generation 1st», имевшего целью рассказать ряду юго-восточных городов Украины о неканоническом раннем Майдане, либеральном и поликультурном, − к чистой лирике под неким символическим циклом «Медузы».
— А кого читаете? Кого-то, может быть, любите перечитывать?
— Сейчас — «Путь самурая. Сокрытое в листве» Ямамото Цунетомо. Перечитываю Сергея Жадана.
— Евгения, что бы Вы хотели пожелать творческой молодёжи, которая только ступает на самостоятельный путь и очень скоро встанет перед нелёгким выбором: 1. Писать честно; 2. Писать за деньги; 3. Бросить, потому что трудно пробиться.
— Выбрать свой вариант: иначе всю жизнь мучиться будет.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА