Майя Кучерская : «Счастье возможно, но лишь в сказке»
Известная писательница, автор «Тёти Моти», литературовед и профессор филологического факультета ВШЭ Майя Кучерская прочитала открытую лекцию «Мотив мёртвой невесты в русской классической литературе». Как и следовало ожидать, итог выступления филолога оказался неутешительный. «Невесте — молодой прекрасной девушке — лучше умереть, чем жить; писатели наши гораздо интереснее описывают таких девушек и несчастных, чем счастливых»
Традиция изображения в литературных произведениях русских классиков мёртвых женихов или невест идёт со времён баллад Готфрида Бюргера, Томаса Мура и Вальтера Скотта. Причём этот мотив больше не литературный, а фольклорный. Рассказчики прекрасно понимали, что слушателю приятно, как говорил Жуковский, «сладкий ужас». Так что европейскую традицию с удовольствием переняли русские писатели. Ведь в ней есть «источник выразительности», подчёркивал Александр Сергеевич Пушкин.
«До поры до времени» отечественные литераторы «зачаровывали» читателей, подражая европейским авторам. Но Карамзин в «Бедной Лизе» ввёл новую «огласовку» этой теме сентиментальной прозы. Главная героиня после разлуки с Эрастом бросается в пруд. Некрасов развивает тему и выводит собственную формулу «русской «женской доли»: (вспомним его стихотворение «Тройка»): «лучше умереть молодой, иначе ничего лучшего её не ждало бы», отмечает Кучерская.
Неудивительно, что тема мёртвой русской невесты прижилась и стала нещадно эксплуатироваться отечественными писателями: Тургеневым («Призраки», «Клара Милич»), Островским с его хрестоматийной «Бесприданницей», Буниным («Лёгкое дыхание», «Грамматика любви») или Набоковым («Возвращение Чорба») и многих других. «У женщины в России нет хорошей доли, женское счастье в России — нонсенс, — считает Майя Кучерская. — То есть к 20-му веку этот мотив превратился в матрицу, в которую каждый автор помещает свою информацию, которая для него важная, для него интересная. Это стало общим местом. Невесте — молодой прекрасной девушке — лучше умереть, чем жить; писатель наш гораздо интереснее описывает таких девушек и несчастных, чем счастливых. Мы с трудом находим в русской литературе авторов, которые готовы описывать семейное счастье. Семейное счастье — не самая любимая тема, за небольшим исключением» (Льва Толстого, например, и его «Войну и мир», которую, впрочем, великий писатель «уравновесил» трагической «Анной Карениной»).
По мнению преподавателя ВШЭ, счастье, конечно, наши писатели готовы живописать, но с одной оговоркой: либо оно в прошлом, либо будет в неопределённом будущем (достаточно вспомнить замечательный рассказ Чехова «Невеста»).
«И получается, что счастье невозможно. Но всё-таки оно возможно, — далее Майя Кучерская процитировала известные всем строчки «гения простоты» Пушкина из его вечной «Сказки о мёртвой царевне и семи богатырях» (Перед ним, во мгле печальной, Гроб качается хрустальный…). — Вот она наша мёртвая невеста. Счастье возможно, но оно возможно лишь в сказке».
Сергей МИЗЕРКИН
