Эдуард Лимонов вспомнил о 38-ми известных мертвецах и "похоронил" Украину
Складывается такое впечатление, что интерес читателей к прозе Эдуарда Лимонова падает. По крайней мере, такого ажиотажа, как на презентации книги «Дед», явно не наблюдалось, хотя народу на очередную встречу с прозаиком-поэтом пришло много
Возможно, оппозиционный лидер запрещённой в России Национал-большевистской партии (НБП) утомил книголюбов своей книжной серией про усопших, представляя «Кладбища. Книга мёртвых-3. Очерки». По крайней мере, в его выступлении не было ожидаемого «напора».
Автор Лимонов, как известно, не любит, чтобы его называли «писателем» — таким «уничижительным эпитетом». Правда, понять, говорит он это всерьёз или иронизирует — несложно. Вот и на третьем «списке покойников» 72-летний публицист огорошил публику необычным заявлением о сомнительной пользе литературы: «Я советую вообще не читать. Это не надо (смеётся под аплодисменты зала-Авт.). Нет, это знаменитое высказывание Мао Цзэдуна. И там было: «Много читаешь — умнее не станешь». Но в известном смысле он прав, умнее ты не станешь, просто магазин «Москва», где проходит презентация, хочет, чтобы вы читали. Меня только в последнее время стали приглашать, а, так, вообще, даже на порог не пускали».
И всё же отбросив скептицизм и ёрнический тон, «Кладбища. Книга мёртвых-3. Очерки» интересна хотя бы тем, что нарушает негласное табу — «О мёртвых либо хорошо, либо — ничего». Правда, в оригинале эта цитата древнегреческого мудреца звучит «…либо — ничего, кроме правды». И Лимонов не стесняется переворачивать мертвецов в гробу: говорит то, что человек заслужил, по крайней мере, с точки зрения главного национал-большевика России (с 2010 года возглавляет партию «Другая Россия»). Не пощадил даже свою третью жену Наталию Медведеву, с которой прожил 13 лет: «Я считаю, что она такая настоящая пропащая русская девка, заранее на что-то обречённая. В конце жизни стала худущая, ноги как руки. Я считаю, что не с теми ребятами в конце жизни связалась».
Досталось и знаменитым личностям, хотя многие из них помогали начинающему писателю. К примеру, муза Маяковского Лиля Брик писала рекомендательные письма. «Я познакомился с ней, когда она была таким размалёванным клоуном, глубокой такой старушкой. Я помню, она вышла, и супруг у неё был Василий Катанян. И мне её долго не показывали. И Катанян меня записывал на такой ленточный магнитофон. И вдруг из соседней комнаты появляется такого небольшого роста, такая вся сгорбленная, очень размалёванная: глаза синие…»
В скорбном списке 3-ей книги Эдуард Лимонов вспоминает о 38-ми ушедших в мир иной: от известных всем политиков Валерии Новодворской и Викторе Илюхине, поэте Андрее Вознесенском и режиссёре Юрии Любимове до друзей «французского периода»: литературного агента Мэри Клинг и издателя Жан Жака Повера. С кем-то он был знаком близко, с кем-то, как с Березовским, — шапочно, только разговаривал по телефону, кто-то его обидел, не издал книгу… А ещё в «мертвецы» политик записал страну Украину — ведь для него, «его» Украина «умерла». Незалежная не осталась в долгу — запретила книги «Эдички».
Сергей МИЗЕРКИН
