Дмитрий Глуховский: «Нужна ли будет человеку душа?»

Российский писатель-фантаст Дмитрий Глуховский, прославившийся своим культовым романом «Метро 2033», написал новую книгу. В романе под дерзким названием «Будущее» рассказывается о вечной юности, о бессмертии, о том, насколько важно в действительности для нас иметь детей, нужна ли будет человеку душа, когда его тело перестанет стареть, а все болезни на Земле будут побеждены…

— Дмитрий, «Будущее» получило рейтинг 18+, при том, что Ваши предыдущие книги были любимы подростками. Вы намешали в роман секса и насилия намеренно, так как запретный плод сладок?
— Вы знаете, волшебные законы, которые напринимала наша Дума, пытаются всю нашу кислую жизнь заметно подсластить. Скоро вообще всё будет запрещено. А в жизни запоминаются не те случаи, когда мы правила соблюдали, а те, когда мы их нарушили.
— И какое отношение это имеет к «Будущему»?
— В книге речь идёт о том, как человек изобретает способ взломать свою ДНК, переписать генокод, и «отменяет» старость. Никто в мире больше не обязан стареть и умирать… Но из-за этого мир становится перенаселён, ресурсов, воды, еды, места не хватает на всех. Размножаться дальше нельзя. И тогда каждой паре, которая принимает решение завести ребёнка, предлагается выбор: оставаться вечно юными – или рожать. За жизнь сына или дочери отец или мать должны заплатить собственной вечной молодостью. Придут специальные люди, сделают укол – и один из родителей за десять лет превратится в дряхлого старика и умрёт. Речь идёт о выборе между бесконечной жизнью молодого эгоиста – и возможностью продолжить свой род. Так ли нам нужны дети? На что мы готовы, чтобы нянчить их? Какова настоящая цена любви мужчины к женщине, и любви родителей к детям? Об этом по-разному можно было говорить. Я решил писать «Будущее» от лица штурмовика, который врывается в чужие дома и навязывает людям этот выбор: отказаться от будущего ребёнка или от собственной вечной молодости? Тут приходится жёстко…
— Но местами у Вас, действительно, через край. Эта сцена с борделем, который устроен в здании бывшего кафедрального собора…
— Я вот только что побывал в Голландии… Там рейв-дискотеки проводятся в действующих церквях, и диджейский пульт находится чуть ли не на алтаре. Действие «Будущего» разворачивается не в России, а в Европе. Там церковь не в состоянии оплачивать расходы на поддержание соборов, и просто сдаёт здания всем желающим. Вот скажите: если мы будем жить вечно,зачем нам тогда будет душа? Ведь душа – это способ уберечь себя, личность, в случае гибели тела. А если тело бессмертно? А бог нам нужен тогда будет? Вы не спорьте сразу, вы себя спросите. Если нет ни рая, ни ада, нет страха смерти, нет страха расставания с родными – что нам тогда может ещё бог пообещать? Чем нас подкупит? И вот в «Будущем» церковь оказывается никому не нужна. По крайней мере, в Европе. И кто уж там станет новым арендатором пустующих площадей кафедральных соборов – какая разница?
— А что же происходит в это время в России?
— Нечто совсем противоположное. По сюжету романа, изобретение «прививки от смерти» делают российские учёные. Однако если в Европе бессмертие становится частью базового соцпакета и доступно всем, то в России его узурпирует политическая элита. Народ продолжает мереть, как мухи, зато страной через пятьсот лет правят все те же люди, что и сегодня.
— И какая же, по-Вашему, идея может спасти нашу страну? Какая идея может стать для России национальной?
— Не уверен, что мы снова готовы к идеям. Нас идеями перепичкали, у нас до сих пор идеологическое похмелье после семидесяти лет злоупотребления верой. Наши власти двадцать лет искали новую идеологию – и не нашли, и решили вместо идеологии использовать старое доброе православие. Мне лично подошла бы идеология возрождения России. Новой России – опирающейся не на царя, не на бояр, не на ФСБ, а на каждого человека. Каждый человек должен быть защищён от преступников, от государства, должен быть свободен решать, как ему распорядиться своей жизнью. У нас вся страна до сих пор не освоена. Мы её можем покорять, как европейские колонисты Дикий Запад. Каждый сможет строить в ней своё счастье. Надо только перестать людей по рукам бить; но государство народа боится и поэтому свободы ему настоящей не даёт.
— Очень любопытно, что в Вашем «Будущем» Европа окончательно слилась в нечто целое, США, Канада и Мексика – срослись в грандиозную Панамерику… Вы считаете, что глобализация победит? Рады этой будущей победе?
— Это тектонический процесс, тут воля отдельных людей ничего не значит; континенты идут друг другу навстречу, что мы можем изменить? Это не хорошо и не плохо, это просто иначе, чем было до сих пор. Я не традиционалист, я не хочу, чтобы всегда было так, как в моём детстве. Мне любопытно посмотреть на этот дивный новый мир без границ и национальностей. Но растворения России я не хочу. Я патриот, вообще-то.
— А в Вашей книге большая часть населения страны живёт как в каменном веке, и средняя продолжительность жизни – лет тридцать… В то время, как элита бессмертна. Это патриотизм, по вашему?
— Быть патриотом – не значит Родине льстить; это значит её любить и желать ей лучшей судьбы. Думаете, все эти телепатриоты из ток-шоу действительно любят её? Я вот очень в этом сомневаюсь.
— Кто из писателей повлиял на формирование Вашего мировоззрения?
— И Платонов, и Булгаков, и Варлам Шаламов. И Маркес, и Кортасар, и Кафка. И Станислав Лем, и Брэдбери, и Стругацкие – это если о фантастах говорить.
— Фантастика – это как алгоритм развития мира. Верите ли Вы, что написанное Вами когда-то может стать реальностью, как у Рея Бредбери?
— Я уверен, что открытие человеческого бессмертия будет сделано уже в этом столетии. Не сразу, разумеется – сначала люди научатся отодвигать старость на сорок, пятьдесят лет, но это время поймут, как отменить её вовсе. Уже сейчас генными инженерами проводятся успешные опыты по омоложению на животных. И уверен, если дать нашим лидерам малейшую возможность оставаться во власти вечно – они ей воспользуются непременно. Всё очень реально. Всё так и будет.
— В чём Вы видите главную проблему человечества?
— Как раз в неспособности делать правильные прогнозы, да и вообще в не слишком большой заинтересованности в завтрашнем дне. Когда один человек живёт исключительно днём сегодняшним и гробит себя, как может – курит, не разгибаясь, убивает время за компьютером, жрёт, что попало – это вроде как его личное дело. Но от государств, от международных организаций, от человечества всего в целом ожидаешь всё-таки какой-то способности глядеть в будущее, подстраховываться, планировать. Ничего подобного. Человечество выжирает все невозобновимые природные ресурсы, промышленные страны не желают соблюдать Киотский протокол, и никто и слышать не хочет о глобальном потеплении, которое, скорее всего, и будет самой страшной угрозой жизни наших детей. Но это ж дети, это же не мы, а? Какое нам до наших детей дело!
— Что Вы сейчас пишете и что читаете?
— Приступаю к работе над романом «Метро 2035», который должен закрыть трилогию моих книг о постъядерной Москве. Читаю «Страдания молодого Вертера» Гёте и ещё массу текстов начинающих авторов, потому что вхожу в жюри литературной премии «Дебют».
— Как Вы отдыхаете после того, как «сдаёте» книгу?
— После «Будущего» было два месяца, которые я провёл в поездках по странам, где выходят мои романы: издатели иногда зовут лично представить книгу местным читателям. Только что вернулся из Голландии, завтра лечу в Венгрию – это не столько отдых, сколько новые впечатления. Но без них писать невозможно.
— Ну и напоследок… Какой, извините, у жизни смысл?
— Никакого. И это прекрасно, потому что это даёт нам свободу. Нет никакого единого предписанного и прописанного каждому смысла жизни. Каждый волен изобрести его для себя и быть счастлив, проживая свою собственную жизнь в соответствии со своим собственным смыслом. Смысл моей жизни – в развитии. А смысл своей придумайте себе сами.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА