Заблуждение Яна Хайгерера

«Папочка Аню подводит к кусточку,
Красненькой ягодкой потчует дочку.
В страшных мученьях дитя погибает,
Папа – писатель: он жизнь изучает»…

Начну, пожалуй, с цитаты из аннотации к роману: «Всё началось с того, что Ян Хайгерер убил человека. Вот так, просто, не раздумывая, нажал на спусковой крючок пистолета. (…) О мотивах этого странного и страшного поступка не знает никто, кроме самого Яна. Но у него есть причины скрывать правду».

Герой Глаттауэра очень симпатичный, потому особенно, страстно даже хотелось узнать эту причину, которая обозначилась спустя 300 страниц качественного описания страданий успешного и не бездарного журналиста и издателя Яна Хайгерера.
И, когда-таки причина эта страшная, наконец, обозначилась, ступора мне избежать не удалось. Уму непостижимо, какой это психический вывих! О себе Ян часто повторял что-нибудь вроде «но я не депрессивный тип». Ага, факт. Не депрессивный, только несколько приболевший… на всю голову.

Вот припомните-ка, вы в школе из-за плохих отметок переживали? Так чтоб очень сильно? Да? Тогда вы определённо в группе риска, то есть вы способны убить человека просто так. Спросите, где логика? Она есть, уверяю. Хотя о школе в книге нет ни слова, есть просто об опасности быть недооценённым. Ян Хайгерер у Глаттауэра (к сожалению, не знаю, с себя ли самого автор писал героя) достаточно нежный, романтичный, чувствительный тип, способный на глубокое чувство к женщине и имеющий амбиции показать миру своё детище – роман. Подозреваю, что стоящее это творение, потому что в бытность свою редактором Хайгерер выдвигал весьма правильные требования к хорошей литературе, каковой она должна быть. Соответственно, можно предположить, что, учтя свои же пожелания, он создал неплохую вещь. Однако издатель, отказывая в публикации, посоветовал никогда не писать о том, чего не пережил. Лучше б он этого не делал! А то эти австрийцы прямо как дети, ей Богу. Возмутился бы: мол, а судьи-то кто? Так нет же, пошёл послушно исправляться. Представьте только, вот бы все авторы детективов, особенно у кого убийцы – главные герои, сначала бы сами тренировались разряжать обойму! Да в живую бы мишень!

В общем, беда с этими замороченными иностранцами. В тему даже стишок вспомнился садистский: «Папочка Аню подводит к кусточку, красненькой ягодкой потчует дочку. В страшных мученьях дитя погибает, папа – писатель: он жизнь изучает»…  
Жюль Верн, как известно, путешествовал за письменным столом, и разве его романы пострадали от этого? Почему взрослый дядька, образованный, талантливый, интеллигентный, не вспомнил об этом и кинулся насиловать свою природу, чтобы было по-честному: пишу о том, в чём поучаствовал. Бред, друзья! Всё гениальное, как известно, всегда просто. Надо многое пережить – это будет опыт. Вследствие опыта будет что сказать. Мастерство же писателя выражается в том, как сказать. Вот и всё.

Тема мазохизма, желания пострадать, стремления быть униженным мне лично вообще глубоко чужда. Идея сама по себе надуманная и извращённая. Читая и сопереживая герою в его весьма натуралистично описанных злоключениях в тюрьме, я всё надеялась, что, заставляя себя мучиться, он, может быть, какую-то вину искупает. А когда поняла, что вины никакой нет, а есть лишь бессмыслица и заблуждение, пожалела, что время потратила.

Впрочем, за возмущением как-то забылось, что книга-то ведь и о любви тоже. Да, герой умеет беззаветно быть преданным, любить безоглядно. К счастью, автор дарует своему герою шанс излечить разбитое сердце.
«Я чувствовал себя убийцей, которого осень взяла на поруки». Так-то вот! «Осень» — это одновременно и образ новой женщины в жизни Яна, и поэтичность самого Глаттауэра. Ибо – да, рассказчик он умелый, словом владеет мастерски. Смысл же романа, прошу меня извинить, не просто не тронул, прямо-таки испортил всё впечатление. Получается, «Потому что» из разряда тех книг, где финал попросту неактуален.

Людмила ЧЕРНИКОВА