Хроника без жестокости. Классическая тема под новым углом

Японская современная литература — ниша, уже вполне полюбившаяся российскому читателю. Харуки и Рю Мураками, Кодзи Судзуки — автор знаменитого романа «Кольцо», ставшего основой легендарного «Звонка» — уже полюбившиеся нам её представители. Японская проза — очень своеобразная, самобытная, свежая для западного читателя.

Нацуо Кирино — японская писательница, которая уже добилась славы у себя на родине, и постепенно начинает покорять читателей по всему миру. «Хроника жестокости» — её второй по счёту роман, полная странных фантазий история взаимоотношений двух людей — похитителя и жертвы. Классическая тема мирового искусства с необычной точки зрения.

Наруми Коуми — знаменитая писательница тридцати пяти лет. Только самые близкие знают, что в десять лет её похитил человек по имени Кэндзи Абэкава, и держал в плену целый год. Девочка спаслась, но случившееся оставило неизгладимый след на её личности. Похитителя посадили в тюрьму на солидный срок, но — вот он вышел, больше чем через двадцать лет, и написал Наруми письмо, в котором говорит, что прощает её. Прощает? Чем она провинилась перед своим похитителем? Что за странные отношения их связывают? На эти вопросы ищет ответы муж Наруми — ведь жена исчезла, оставив ему вместо объяснения лишь рукопись со своими мемуарами.

Повествование представляет собой эту самую рукопись Наруми — с прологом и эпилогом от лица мужа. Наруми вспоминает тот год, который она провела в плену, но это далеко не самая основная часть рассказа. Кроме заточения, Наруми вспоминает свою жизнь после, осмысливает отпечаток, который оставило на ней пережитое, пытается разгадать личность своего похитителя, анализирует его странные отношения с соседом — человеком, который весь год жил через стену от клетки Наруми, и «не замечал» происходящего. Реальные воспоминания перемежаются с фантазиями и домыслами девушки, ведь отпустить и забыть произошедшее она не может, потому что год, проведённый в заточении, принёс не только страх, но и нечто гораздо большее…

Если честно, я начинала читать эту книгу с опаской, подспудно ожидая увидеть нечто вроде «Кинопробы» Рю Мураками — уж больно название намекает, да и прославились японцы своей любовью к детальному описанию жестокости. Но мои опасения не оправдались. «Хроника жестокости» — это глубокая, утончённая и, не побоюсь этого слова, изысканная драма. Название очень мало отображает суть — ведь жестокости как таковой в книге нет. Похищение ребёнка, удержание в плену… воображение сразу рисует ужасные картины насилия и пыток. Но напряжение, возникающее в начале чтения, постепенно сходит на нет, уступая место живому интересу — ведь похититель Наруми вовсе не банальный маньяк-извращенец, а гораздо более любопытная личность. Он меняется от грубого взрослого до сверстника девочки, борется с собственными демонами, играет с ней «в школу», учится писать. Наруми для него — игрушка, вроде котёнка или щенка, забавная и милая, но вызывающая противоречивые чувства. Ведь его прошлые игрушки иногда умирали…

Сама Наруми тоже вызывает интерес. После спасения из плена она скрывает от следствия многие детали, её преследуют «отравленные сны» про похитителя — фантазии о его жизни, но она ни с кем не может ими поделиться. Никто не поймёт, какой взрослой она стала в одиннадцать лет. В итоге, не выплеснутое напряжение заставляет её писать, прорывает шлюз, из которого льются слова — и она в шестнадцать лет становится знаменитой писательницей со своим первым романом, завуалированным героем которого является Кэндзи Абэкава, её похититель — и один из главных людей её жизни. Впрочем, сложно понять, где Наруми говорит правду, а где лжёт — она прячет от чужих глаз многое, даже в своей исповеди.

«Хроника жестокости» — это чисто японская книга. Невозможно даже в воображении перенести место действия в Европу, а героев представить, скажем, англичанами или немцами. Тут всё, начиная от манеры повествования и заканчивая душевной организацией героев, абсолютно восточное — не совсем понятное для нашего менталитета, но от этого ещё более интересное.

Роман представляет собой своеобразную «шкатулку с секретом» — невозможно понять вначале, где говорит правду и где врёт героиня, а разгадка, в итоге, хоть и подспудно ожидаемая, но всё-таки немного шокирующая. Чужая душа — потёмки, а уж восточная — и подавно.

Кристина МУРАТОВА