Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

О привязанности и горькой потере

Автор книги: Донна Тартт
Название книги: Щегол
Издательство: АСТ
Год издания: 2015

О первой любви и настоящей дружбе, об одиночестве и становлении личности, даровании и доброте. А также о целительной силе искусства, во многом, к сожалению, оставшейся за кадром

Да уж, со «Щеглом» Донны Тартт, которого на каждом углу сравнивают с Диккенсом, у всякого взявшего его в руки, связаны «большие надежды» и ожидания. Что и говорить, все мы жертвы навязчивой рекламы, эх. К сожалению, лично мои чаяния остались неудовлетворёнными.

Тем не менее, совершенно нет никакого желания на все лады громить «великий американский роман», огромное количество откликов на который, безапелляционно восторженны. В конце концов, он и впрямь до мозга костей американский. А если не показался мне достаточно великим, так пусть это будет делом вкуса, и не более того.

Всё-таки я искренне рекомендую всем читать этот неподъёмный том и верю, что каждый читатель найдёт что-то для себя. Небольшое напутствие: лучше стремитесь воспринимать «Щегла» через эмоцию, ибо он по-хорошему сентиментален.

В целом, для меня третья книга Донны Тартт стала не более чем приключенческим романом с весьма туманными претензиями на высший смысл и философию. Когда я тщилась постичь глубину, которую Тартт демонстрировала посредством оглушающего, утомительнейшего многословия и мудрёными эпиграфами к каждой части книги, мне делалось смешно и неловко за писательницу, которая, проникнутая идеями Достоевского, например, столь неуклюже старалась изобразить в своём «Щегле» нечто подобное. Я бы сказала, бледное подобие. На мой вкус, совершенно зря она затеяла всё это подражание Фёдору Михайловичу и соревнование с Чарльзом Диккенсом: абсолютно не удалось ей художественно обрамить все свои идеи и даже очарования не получилось.

Напротив, одни сплошные «не верю», «так не бывает» и «а что, собственно, такого случилось-то, чтоб замахиваться столь масштабно».

А ведь идея, полагаю, была недурна. Патологически, болезненно привязанный к маме подросток теряет её в результате взрыва в музее. Старый антиквар, умирая здесь же, заставляет мальчика взять картину (того самого «Щегла» Карела Фабрициуса). Далее, по замыслу, она должна бы была хранить ребёнка и наставлять на путь истинный. Ничего не вышло. Хотя сам Тео Декер, в память о маме-искусствоведе, надо думать, привязался к этому миниатюрному полотну поистине с исступлением. Действительно, все последующие годы, в течение которых Тео выступал невольным хранителем сокровища, жизнь окрашивалась настоящим цветом лишь в те моменты, когда упоминалась картина.

Однако, повторюсь, святое благоговение перед шедевром голландского мастера, не спасло Тео от падения. Весьма скоро постоянными спутниками подростка становятся наркотический дурман и беспробудное пьянство. Не защитила гордая птица и от совершения целого ряда неблаговидных поступков, которые мама не одобрила бы ни за что, но вот презираемый и ненавидимый героем папаша сопроводил бы художества сына бурными и продолжительными овациями.

Описания скитаний сироты, опять-таки по логике, должны были бы выдавливать слезу у сердобольно настроенного читателя буквально на каждом шагу. Снова мимо. Знаю, что рискую навлечь на себя негодование целой армии поклонников книги, но всё же скажу: ничего из ряда вон выходящего мальчик по имени Тео в возрасте от 13 до 18 лет не пережил. Не надо пенять на злую судьбу, свой выбор быть несчастным он делал сам снова и снова, никто его не подталкивал. Если кто знаком с реальными сиротами либо читал более талантливые книги на данную тему, те со мной согласятся.

Меж тем он вырос, кое-как, превозмогая наркотический туман, выучился и занялся торговлей антиквариатом, а также сбытом подделок, прямо под крышей своего учителя и благодетеля краснодеревщика Хоби. Попутно он всё так же маялся от присутствия в своей жизни картины, которую разыскивает Интерпол, и страдал от неразделённой любви к Пиппе, девушке, так же как и он сам в детстве, пережившей тот кошмар взрыва.

Читаешь и понимаешь, что как-то всё не так, не то придумывает писательница. Разве так шедевры живописи спасают своих обладателей? Так вот, если вам, как и мне, тоже будет чего-то не хватать, то, видимо не исключая подобную реакцию читателя, Донна Тартт подробно и нудно, страницу за страницей, будет вам всё разжёвывать. Почти как в школе, помните? Прочитал младшеклассник рассказец, а учительница его и спрашивает, о чём, мол, тут говорится, что писатель имел в виду? Дитё тушуется, а взрослая тётя рассказывает, о чём, собственно, речь тут шла. Школьник соглашается, чтоб не приставали, но всё равно продолжает пребывать в недоумении: разве?

Вот так у меня вышло со «Щеглом». Только я расслаблюсь на волнах экшена, как вдруг вступает голос автора, который устами кого-нибудь из персонажей начинает излагать идеи, на мой субъективный взгляд, к действию никак не относящиеся. Самое ужасное, то же произошло в финале! Мало того, что и сам по себе он смазан, вымучен и неправдоподобен, так потом ещё 10 страниц поясняющего текста! В общем, искусственное авторское философствование на пустом месте раздражало примерно в той же степени, что и бесконечное «понукание» в речи главного героя. Правда, сначала в этом обнаруживался даже некий шарм, мальчик любую свою фразу, либо ответ на вопрос начинает с частицы «ну-у», но потом, когда уже вроде и не мальчик, и с высшим образованием, продолжает «нукать», решаешь, что это, видно, приём такой специальный. Наверняка что-нибудь да подразумевающий. Надо только дождаться, когда автор подведёт под эту тонкую деталь философскую основу. Однако эта линия провисла, осталась не пояснённой. Да и слава Богу! В конце концов, не она единственная осталась неувязанной.

Вы знаете, а ведь сам язык у Тартт весьма на высоте. Описания природы и погоды, а также нюансов живописного творчества весьма поэтичны и самобытны. Т.е., делаю вывод, она умеет красиво рассказывать хорошие истории, только не стоило бы вплетать сюда стилизации подо что-то более высокое, а также намекать на множественность смыслов.

Мне случалось читать рецензии к книге, в которых утверждалось, что изображённый Фабрициусом щегол является символом! Ну, ясное дело, не для средних умов написала Донна Тартт свой роман. Тем, что попроще, приходится и довольствоваться более скромным впечатлением.

«Щегол» — история испуганного ребёнка, впоследствии вырулившего на путь одинокого взрослого, нечистого на руку, безнадёжно влюблённого и не способного сделать даже малое усилие, при помощи ли магии бессмертного полотна либо без оной, дабы выдернуть себя из трясины бессмысленности и саморазрушения. И, к чести писательницы, подобный образ как раз  не раздражает, напротив, своим несовершенством он и обаятелен. Правда, в кульминационных пояснениях писательницы припоминается смутно большое количество восклицательных знаков и в целом оптимистический настрой, но… я опять не сумела узреть чудесное исцеление убеждённого наркоши, как ни старалась.

Не скрою, что вот линия дружбы в романе показалась мне интересной. Детской дружбы. Именно сближение в пустыне Лас-Вегаса двух брошенных подростков, Тео и Бориса, удивительно харизматичного паренька славянских корней. Но не встреча в Нью-Йорке, спустя многие годы, одного из заправил русской мафии и по-прежнему рефлексирующего, но теперь уже великовозрастного, торчка-антиквара. Воссоединение, на мой взгляд, выглядит буквально карикатурно. Предсказуемость, прошу прощения, прёт изо всех швов. Ну, естественно, на что ещё мог рассчитывать персонаж русских кровей? Не преподавателем же ему в Гарварде быть, да и не газонокосильщиком вроде. Посередине же, как раз, получается бандит, если кто не знал. В немалой степени такому моему восприятию опять-таки поспособствовал эмоциональный монолог Бориса по раскрытию образа князя Мышкина. Это было просто больно читать, такой чистейший да и мощнейший образ рушился на глазах. Так и хотелось возопить: «Борис, замолчи, до сих пор ты был чуть ли не единственным светлым и живым пятном во всей этой галерее личностей, похожих на кого угодно только не на самих себя!» Ох, ну да пусть. Всё равно приятно: мы, русские, пусть и водку хлещем как молоко едва ли не с пелёнок, да и речь наша зачастую заставляет покраснеть рафинированных граждан, так зато ж вон как дружить-то умеем! Единожды окрестивши Поттером, то бишь приручив, теперь уж навсегда за него в ответе. Как-то так.

Что ещё сказать про книгу, отзывов на которую уже и так наберётся на достаточно пухлый том? Несмотря на то, что у меня не получилось проникнуться ключевыми идеями, даже более того, я не сумела их толком расслышать, всё равно оформилось довольно лояльное отношение к столь внушительному фолианту. Как бы то ни было, но потеря близкого человека, кромешное одиночество в огромном мире не могут не вызывать по меньшей мере сочувствия.

Я помню, с какой гордостью я сообщила всем своим коллегам, бросившим «Щегла», не преодолев и сотни страниц, как мне нравится роман. Кажется, я в то время проплывала мимо появления на пороге мастерской Хоби грязного и больного Тео с Попчиком под мышкой, разрыдавшегося на груди добряка-великана… Это было так сильно… В общем, потом так уже больше не было.

В душе всё равно осталась нежность. Да ещё лёгкая досада. Либо на собственную твердолобость, которая не позволила мне в полной мере вкусить щедрот совместного шедевра Донны Тартт и  Карела Фабрициуса. Либо на неожиданную неуклюжесть автора, не позволившую благой философской канвой, изящно и непринуждённо, обрамить сюжет и основное действие.  

Резюмирую так: пара-тройка мощных эмоций, настоящих, пронявших до глубины души, в моих глазах всё-таки являются достаточным основанием, чтобы не сожалеть о потраченном времени. А если не то ожидалось либо просто надеялась на большее, так то уж только мои проблемы. Субъективные.

Людмила ЧЕРНИКОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика