Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

Всегда ещё один поезд. О романе Себастьяна Фолкса «Возможная жизнь»

Автор книги: Себастьян Фолкс
Название книги: "Возможная жизнь"
Издательство: Синдбад
Год издания: 2015

«Возможная жизнь» – один из последних романов британского писателя Себастьяна Чарльза Фолкса, на родине писателя вышедший в 2012 году. Несмотря на то, что на счету автора более пятнадцати книг, на русский переводилось не так много: роман о Джеймсе Бонде, остросоциальный «Неделя в декабре», а в прошлом году отдельно вышла книга из «французской» трилогии – прославившая британца вещь о Первой мировой войне «И пели птицы…».

Можно искренне порадоваться, что для дальнейшего знакомства с миром Фолкса была выбрана именно «Возможная жизнь» – роман и зрелый, и с необычной структурой, и со своеобразной узнаваемой авторской фактурой. С одной стороны, никуда не исчезают все те проблемы и вопросы, которые волновали Фолкса прежде, с другой – автор определённо выходит на новый эстетический уровень, обрушивая на читателя не столько литературу, текст, сколько саму жизнь.

Чувствуется, что между романом «И пели птицы…» и «Возможной жизнью» прошло двадцать лет. Фолкс достигает здесь пронзительной чистоты. Ему больше не нужно озвучивать моральные сентенции, констатировать что-то – всё есть в самой истории. И она, лишённая тяжести прямого высказывания, выводов и объяснений, становится лёгкой и живой, ничем не обременённая, разворачивает перед читателем жизнь со всеми её сомнениями, странностями, взаимонепониманием, болью и радостью, со всеми случайностями и неожиданными поворотами. Этой книге невозможно задать вопрос, который так любят задавать иные критики: «Что хотел сказать автор?» Он почти ничего и не говорит, только показывает истории, одну за другой. Мы словно подглядываем в щёлочку за чьими-то жизнями, огорчаемся и радуемся вместе с героями, испытываем к ним нежность. И вдруг, захваченные потоком, что-то понимаем и о самих себе. Хоть писатель и говорит голосом одного из персонажей, что это невозможно: «Не думаю, что вы когда-нибудь поймёте свою жизнь – во всяком случае, до того, как она закончится, да и потом навряд ли».

«Возможная жизнь» представляет собой пять разрозненных новелл, не объединённых ни сюжетом, ни героями, ни временем. Сила и насыщенность новелл такая, словно в каждой заключён роман – пять маленьких романов, сжатых, как пружина, и оттого яростно выстреливающих в читателя. Но нечто общее у них, конечно, есть. Все они о том, какие мы разные, и как это красиво, какие волшебные узоры и кружева создают наши судьбы, сплетаясь друг с другом. О столкновении с другими людьми, с чуждыми мирами: с тёмной человеческой стороной, жестокостью, или с талантом, гиперчувствительностью, ранящей эмоциональностью, или злых шутках собственного подсознания, которое может украсть у вас половину жизни (об этом – жутковатая история «Вторая сестра»). О том, что травмирует, корёжит нас, оставляя индивидуальные выбоины и трещины на том, что когда-то сошло с общечеловеческого конвейера. О том, что можно полюбить того, кого даже близко не понимаешь, и он оставит в тебе дыру, воронку от взрыва.

Для Фолкса важен возраст – проблеск понимания случается с каждым из героев примерно в пятьдесят-шестьдесят лет, и в этом проблеске, у каждого своём, заключено понимание, что все люди связаны незримой нитью, что жизнь – бесконечна и не заканчивается с твоей смертью, что «порой вся моя жизнь кажется мне сном; а иногда я и вовсе думаю, что кто-то ещё прожил её за меня», «жёсткие грани фактов, истории, её личного прошлого, каждой клетки, делающей её тем, что она есть, на самом деле так же текучи, как время», и что в конце концов «мы все тут навсегда, нравится нам это или нет». Это желание раствориться в человечестве, осознание себя частью непонятных «других» вытекает, словно кровь, из полученных в течение жизни незаживающих ран: «Пусть кто-то другой влачит за меня мою жизнь, думал Джеффри, ощущая под щекой грубую ткань кушетки. Я любил её, был неистово верен себе, ну и довольно с меня, пожил и хватит».

Время не имеет значения. Любопытно, что в этом романе вообще нет современности – есть эпоха Наполеоновских войн, Второй мировой войны, есть полные музыки, свободы и лёгкого безумия семидесятые, есть даже ближайшее будущее – середина ХХI века, а сегодняшнего дня нет. Потому что для той мысли, того ощущения, которое пытается передать Фолкс, время не имеет значения: «события, чувства, истории, вещи – всё, сделавшее меня тем, кто я есть в глазах других, перечень фактов, из которых состоит моя жизнь… они могли быть моими, а могли и вашими». Писатель устами одной из самых ярких героинь книги сравнивает время и живущих внутри времени людей с поездами: «Я обычно ходила на вокзал и пялилась на поезда. (…) Часами. Мне нравилось. Приходят. Уходят. Смотришь на них и чувствуешь, что всегда есть будущее. Всегда ещё один поезд. Ничто не навсегда». Маленькие, иногда кажущиеся совершенно незначительными люди живут внутри большой истории, которая катит их, как паровоз, куда-то в бесконечное будущее: «Как странно, думал Марсель, что эти лавки закрылись всего на один день – на время, пока творится нечто, называемое историей, – а завтра снова станут торговать хлебом и гвоздями». И всё-таки даже самая маленькая песчинка проживает свою маленькую персональную жизнь, мучается вечными вопросами, даже если не умеет их сформулировать. И это двойственное ощущение одновременно большого потока – времени, пространства, событий и свершений, – и маленького упрямого человеческого сознания, всё-таки решительно выбирающего свой путь, точно схвачено Фолксом.

В одной из самых интересных новелл «Всё объяснимо» описано незримое противостояние, в котором побеждает человек, отстаивая свою призрачную уникальность в мире будущего, где научно доказано, что самосознание, ощущение человеческой самости – лишь мутация, и «люди образованные знают ныне, что состоят они просто-напросто из вещества, достигающего – на миллисекунду – гармоничного согласия, которое затем прерывается, и процесс этот повторяется бесконечно». Фолкс посмеивается над сегодняшней наукой, пытающейся так или иначе доказать, что человек – всего лишь продукт химии, или физики, или мутации, или чего-либо ещё, свести всю его сложность к одному простому объяснению. Доказывать самой себе, что она человек, интересный и уникальный, приходится женщине-учёному, совершившей это самое открытие, перечёркивающее теории «души», «личности» и индивидуальности. Её история оказывается настолько пронзительной и странной, что заводит в тупик – как то, что она открыла строгим научным способом, может уживаться с бурей чувств и пережитым опытом, с надеждами и страхами маленькой девочки, молодой женщины, которой она была, со всеми эти царапинами и шрамами, который жизнь нанесла на неё неповторимым узором?

Но лучшая вещь книги «Ты в следующий раз» мудро поставлена автором в конец – она завершает, собирает воедино все разбросанные по другим новеллам мотивы, намёки и вопросы без ответов. Говорят, писать о музыке – то же, что танцевать об архитектуре, но Фолксу удаётся описывать музыку словами так, что она начинает звучать в голове. Пронзительная история любви без начала («…мне показалось, будто я знал её всю жизнь и вот наконец дождался») и конца («глядя в будущее, я вижу, как годы выматываются  из меня, будто лента из разладившегося магнитофона, вылетают, спутываются, обратно не смотаешь»), история огромного таланта, который напрямую связан с умением честно, сознательно быть в мире: «если ты собираешься черпать что-то из собственной жизни, тебе нужно прожить её всерьёз», который, выходя из самого нутра, разрушает это самое нутро: «пока она пела, я чувствовал масштаб того, что попыталась сделать Аня, – этой попытки преодолеть пределы воображения, почувствовать, как твоё сердце бьётся в чьей-то ещё жизни, – и понял, сколь многого ей это стоило». В конце концов, и эта – лучшая, и другие – тоже очень сильные – новеллы, вместе превратившиеся в многогранный, сумрачный и одновременно полный света роман, рассказывают о тех сильных чувствах, которые «способны раздавить человека», и о том, что на краю пропасти у каждого из нас «вроде как есть выбор – прыгнуть в неё или плюнуть и отвернуться».

Дарья ЛЕБЕДЕВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика