Марк Солонин: «Полки книжных магазинов сегодня завалены горами псевдо-исторической макулатуры»
Марк Солонин не считает себя писателем. Скорей историком, а свои труды — историческими исследованиями, реже и меньше — политической публицистикой. Однако совокупный тираж его книг для нашего времени просто невероятен — четверть миллиона экземпляров. И это не может не вызывать уважения к человеку, который берёт факты для книг не с потолка, а кропотливо, день за днём, год за годом изучает и анализирует исторические документы. О том, легко ли сегодня писать правду, мы и беседуем с Марком Солониным.
— Марк Семёнович, не боязно вам было: писать-то начали в 1984 году, в самый расцвет развитого социализма? Даже за рукописный труд могли объявить шпионом и посадить.
— Каждый человек — и я тут вовсе не стал исключением — делает в своей жизни много такого, от чего страшно. Кто-то ползает по горам, кто-то дерётся в тёмных подворотнях, кто-то работает испытателем, многие с риском для жизни пьют и нюхают вредные вещества. Да, я выбрал не самый распространённый в России способ искушать судьбу, но и у этого есть простое объяснение. Я с детства страдаю повышенным чувством интеллектуальной брезгливости, т. е. когда мне приходится слушать наглое враньё, то испытываю почти физическую боль. Мои исследования в области истории ВОВ — это попытка унять боль, вызванную многолетним советским враньём.
— Всё-таки как поразительно точно в рецензии на одну из ваших книг писал в журнале «Звезда» Самуил Лурье (к несчастию, безвременно ушедший из жизни): «Более полувека тысячи и тысячи специальных людей в специальных же институтах, академиях, управлениях, издательствах производили и воспроизводили Специальное Военное Враньё». Почему же такие правдивые историки, как вы, остаются в меньшинстве, как вам кажется?
— А почему лошади едят овёс, а зайцы любят морковку? Закон природы. Историк — это человек, который производит продукт, продать который за более-менее ощутимые деньги можно только одному покупателю. Этот покупатель — государство. Основное сырьё для производства (архивы) находится в безраздельной собственности одного монополиста — государства. Такие обстоятельства делают любого историка чрезвычайно зависимым, подневольным человеком. Эпоха Интернета парадоксальным образом нанесла сокрушительный удар по последним островкам интеллектуальной свободы. Причём я это всё проверил на себе: если в начале «нулевых годов» при моих тиражах (а они ненормально высокие для интеллектуальной литературы) можно было хотя бы обеспечить простое физическое выживание (еда, коммуналка, билет в трамвай), то сегодня — уже нет. А затраты на производство очень высоки — я же не писатель, который может извлекать текст из созерцания цветущей сакуры, мне надо работать с документами, а это долго, нудно и, если ты не живёшь в Москве, довольно дорого.
— Сергей Мироненко не устаёт повторять: архивы открыты — их просто никто не хочет читать. Это правда?
— Интересный вопрос. Кажется, именно Ленин про подобные случаи писал: «По форме — верно, по сути — издевательство». Да, архивы открыты. Переместить своё физическое тело через проходную ЦАМО в Подольске проще простого — приходишь с паспортом и подписываешь сугубо формальное заявление с просьбой допустить до работы с документами. Ни «направления», ни «рекомендации», ни учёного звания не требуется. Правда, очень скоро выясняется, что огромный объём фондов всё ещё («ещё — это через 70 лет после окончания войны) засекречен. Дальше — ещё интереснее. В так называемых «особых папках Политбюро», которые с огромным шумом и помпой были рассекречены и выложены на всеобщее обозрение в РГАСПИ, ничего нет. Ни одной бумажки, ни одного словечка про визит Риббентропа в Москву, про подписание Пакта, про финскую войну… Про оккупацию Прибалтики одно слово нашлось — решение Политбюро от июня 1940 года про увеличение норм выдачи махорки и курительной бумаги для красноармейцев воинских частей, выполняющих «особое задание»… Вы думаете, что я шучу? Если бы… А в архиве у г-на Мироненко есть огромный фонд Комитета обороны (не путать с «Государственным комитетом обороны», созданным во время войны), из которого вычистили почти всё, но кое-что мне удалось найти. После того, как я опубликовал пару-тройку документов, эти дела ПОВТОРНО ЗАСЕКРЕТИЛИ. Я уж молчу про архивы ФСБ, архив Внешней политики (МИД), загадочный «архив Президента» (у нас в России президентство с 1991-го года, откуда архив-то взялся, и почему в нём прячут бумаги 1941 года?), работать в которых практически невозможно.
— Трудно ли переносить тот факт, что Специалисты Военного Вранья и их сторонники постоянно обвиняют вас в антипатриотизме?
— Легче лёгкого. Я действительно не считаю себя патриотом той страшной страны, кусочек истории которой я изучаю. Сталинскую империю зла я своей родиной не считаю, усатого выродка «отцом родным» не зову. Кстати, в порядке эксперимента попробуйте спросить у немецкого историка — любит ли он Гитлера, «третий рейх», и не плачет ли он от обиды, когда его публично обвиняют в недостаточно восторженном отношении к концлагерям. Впрочем, я как-то сразу и припомнить не могу — кто и когда обвинял меня в недостатке патриотизма? Обычные «предъявы» связаны с отсутствием у меня учёной степени и диплома, полученного на советской кафедре истории КПСС. Ещё технически безграмотные люди очень любят критиковать меня (инженера по образованию с опытом работы в авиационном ОКБ) за то, что я ошибся (как им кажется) в указании диаметра заклёпки на верхнем триммере киля «мессершмитта» — по их мнению именно из-за этой нано-заклёпки Красная Армия и откатилась до Тихвина, Москвы и Сталинграда.
— Вам не угрожали за правдивые книги? К суду не пытались привлекать за «клевету»?
— Угрожали чем? Уволить с работы? У меня нет ни работы, ни зарплаты. «Зарубить» защиту диссертации? Я не хожу к ним с подобными вопросами. А мои книги люди читают без разрешения от профессоров и «научных советов». Посадить или убить? И то, и другое денег стоит, а кто их станет платить? За бесплатно нынче только птички поют, а «заказать» меня некому, так как я никому не мешаю заниматься любимым делом, то есть рулить денежными потоками. По крайней мере, на сей момент всё это так; что будет дальше — сказать трудно, т. к. страна наша катится в пропасть с ускорением.
— И в советское время, и сейчас у нас огромное количество бездарных литераторов-графоманов. А вы: раз — и более четверти миллионов совокупного тиража.
— Если это вопрос, то на вопрос отвечаю: тиражи моих книг выше, чем у бездарных графоманов, по той причине, что я не бездарный графоман. Если вы спрашиваете, как мне это так ловко удалось («раз — и в дамки»), то отвечаю стихами: «Видишь, там на горе возвышается крест / Под ним десяток солдат / Повиси-ка на нём…».
По настоящему интересно совсем другое: почему полки книжных магазинов завалены горами псевдо-исторической макулатуры? Вопрос не в том — откуда набралось столько бездарных графоманов, их всегда было и будет много. Вопрос в другом — почему всё ЭТО издаётся? И вот только не надо говорить про «рынок» и «спрос, рождающий предложение». Какой спрос? На что?
Некий г-н Осокин сделал гениальное «открытие» — оказывается, Сталин заключил с Гитлером наисекретнейшую договорённость, в соответствии с которой Красная Армия концентрировалась у западных границ СССР для того, чтобы сесть в вагоны и отправиться к берегам Ла-Манша завоёвывать Англию! В качестве ответной любезности Сталин, якобы, разрешил немецким войскам проехать через территорию Советского Союза в Иран. Однако Гитлер подло обманул Сталина: немцы повыскакивали из вагонов с автоматами и с «засученными рукавами» (последнее обстоятельство г-н Осокин особо отмечает) разгромили Красную Армию. В качестве одного из подтверждений своей гипотезы г-н Осокин приводит факт выдачи личному составу некоторых частей Красной Армии трусов вместо кальсон — в трусах, по его мнению, удобнее переплыть Ла-Манш. Другим «доказательством» является обилие плавающих танков в Красной Армии, по мнению Осокина, плавающий танк (в лучшем случае способный переправиться через лесную речку) может пересечь Ла-Манш.
И вот такой феерический бред издаётся в прекрасном полиграфическом исполнении, на бюджетные деньги снимается «документальный» (как это???) фильм, с большой помпой презентованный в Москве; талантливый «первооткрыватель» раздаёт охапками интервью для центральный российских СМИ. Это покупатели своим рублём на рынке так проголосовали? Некий проходимец под псевдонимом Кремлёв сочиняет т. н. «дневники Лаврентия Берия», и это издаётся, печатается на бумаге, продаётся в книжных магазинах — даже без предупреждения о мистификации хотя бы самыми маленькими буковками. Один за другим печатаются уникальные по своему невежеству тексты некоего «танкового специалиста», который без тени смущения презентует себя так: «Не окончил два института — медицинский и педагогический, активист движения клубов любителей фантастики».
Для этой технологии я придумал замечательное название: «Утопить в дерьме». Работает безотказно. Если на полке магазина стоит сто книг с названиями типа «Роковой июнь 41-го», «Трагедия июня 41-го», «Страшная тайна июня 41-го», «Вся правда про июнь 41-го», и содержание 99 из них соответствует описанному выше бреду, то нормальная книга честного историка сможет оказаться в руках потенциального читателя только по удивительной случайности. Конечный итог — окончательно сбитая с толку публика, которая бормочет: «Все они врут… Правду мы всё равно не узнаем… Да и что такое правда…».
Кстати, именно эта технология, отработанная ранее на такой «мелочи», как история войны, предстала перед нашими глазами прямо сейчас. Я имею в виду бесовскую свистопляску в центральных российских СМИ вокруг сбитого над Донбассом «Боинга». На голову несчастных телезрителей вылили и «испанского диспетчера Карлоса», и секретного свидетеля, который видел как «Боинг» был сбит украинским Су-25, и «трупы были несвежие», и «никто его не сбивал, он сам взорвался», и «это был Бук, но не наш Бук», а вот у нас «спутниковая фотография», на которой украинский МиГ-29 сбивает самолёт длиной в 4 км… В результате публика уже готова к конечному выводу: «Правды мы всё равно не узнаем, поэтому не надо и не спрашивать, но во всём виноват Обама». И дёшево, и сердито…
Беседовал Виталий КАРЮКОВ
