Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

Эти летние дожди. Фрагменты

Автор книги: Татьяна Шереметева
Название книги: Эти летние дожди

Из дела № KН/278-08 (Зачеркнуто)

Стр. 1                                  
Решила, что эти записки будут называться именно так. Почему? Потому что каждый раз, когда начинает невыносимо благоухать и  утверждаться лето, я мысленно повторяю слова одной старой, заезженной песни:
«Эти летние дожди, эти радуги и тучи, мне от них как будто лучше, будто что там впереди.  Будто будут острова, необычные поездки, на листах росы подвески, вечная свежая трава…»
Я вижу эту траву и продолговатые капли, свисающие с листьев деревьев. Чувствую, как пахнет эта трава, какое смятение и боль дарит этот аромат и как хочется сказать спасибо за эту боль, потому что она – это жизнь.
Много лет назад мне казалось, что все лучшее  ушло и надежды на будущее нет. Забавно, что это было  в то время, когда все лучшее в моей жизни еще только готовилось состояться.  

И сейчас я повторяю те же слова. Я говорю, что «мне от них как будто лучше».
Пусть всё будет «как будто».
Когда нет ничего, цепляешься и за это. Я готова играть в эту игру.
Всё «как будто», и живу я тоже «как будто».
И я благодарна строке: «будто что там впереди». Знать, что впереди ничего нет, и радоваться тому, что «как будто» есть, – может, в этом тоже мудрость жизни.
Стр.2 – отсутствует.
Стр.3
Все эти глупости  особенно больно били меня во времена, когда для меня отсутствовала перспектива жизни.
Потом оказалось, что она есть, – бесконечная, манящая, таинственная.
Потом оказалось, что она конечна.
Потом оказалось, что ее уже не стало.  

Перспективы нет, и жизни нет, но все равно: как прочно засели внутри эти слова, как трудно их произносить, как хочется плакать, когда рядом есть и лето, и дожди, и роса, и трава, но все это уже не для тебя.

Надо встать и закрыть окно. Ветер задувает в комнату, и дождь заливает подоконник. Нет, не сейчас. Главное, не упустить, успеть, пока помню.
Стр. 4-15 – отсутствуют.
Стр. 16.
Я люблю фильм «Пять вечеров». И когда смотрю его, всегда плачу. Потому что каждый из них – персонажей этого фильма – это я. Я так чувствую.  
Когда Любшин в ресторане пытается вспомнить песню и все повторяет: «Придет весна не для меня, и в небе жаворонок взовьется … и кто-то в роще отзовется с восторгом чувств не для меня», –  я – там,  вместе  с ним, в том ресторане.
И я тоже пытаюсь пробиться к тем людям:  «Услышьте, меня, пожалуйста…»
А песню эту я знаю наизусть. После фильма выучила. И каждый раз мне так хочется подсказать, помочь ему.

Когда уже в конце фильма Гурченко – конечно, не она, а ее Тамара  –  рассказывает ему, какой он замечательный, а он, стоя у двери, слушает спиной, от этой спины невозможно оторваться. Он ею вбирает в себя то, что слышит.
Когда слова летят тебе вдогонку,  они, как дротики: кто скорее и больнее вдарит.  И тому, что ему в спину летят признания в любви,  он совершенно не верит. Он – как  приговоренный к расстрелу, который еще не может поверить словам о помиловании.
В этой спине все: и боль, и судорожная  надежда,  и неверие в то, что приговор отменен. Потому что он  – невиновен.
Стр. 17 – отсутствует.
Стр. 18
Разорвано.
Внизу:
Я тоже через силу улыбаюсь, справляя, по-существу, поминки по своей жизни и стараясь все же выглядеть молодцом. Жизнь не получилась. Петь и играть она будет теперь не для меня тоже.
Пропущено.
Стр. 19
Разорвано.
Далее:
Я ухожу. Ухожу с той половины жизни, где живет радость.
А когда она только готовилась к тому, чтобы  обратить на меня внимание, я уже заранее понимала, что означают эти слова: «Время, когда радость меня любила, больше не вернется ни за что, никогда».  
Потом, потом – после счастья  – настанет время, когда  оно уже не вернется. Зачем тогда я об этом думала?
Да, но ведь есть: «Пролитую слезу из будущего принесу…». Значит, все-таки я не одна. Бродский тоже заранее думал о будущих слезах, о том, чем придется потом расплачиваться.  

И еще: «Как тревожен этот путь, не уснуть мне, не уснуть, деревеньки, купола и метель белым бела… »
Почему всегда, с самого первого раза, я представляю тот высокий висячий мост через безымянную речку и ту занесенную снегом  деревню на противоположном берегу?
Зима. Всегда одна и та же картина, как будто я знаю, что так все и должно быть. И не иначе. Голубой снег, на мосту горбятся сугробы,  перила кажутся зубастыми от сосулек.  Мост деревянный, он скрипит, идти по нему страшно, но надо.

Небо темно-синее, почти черное, звезды чуть помутневшие.  Вокруг – никого.
 «Как тревожен этот путь, не уснуть мне, не уснуть», – я повторяла эти слова, как заклинание. Впереди действительно был  тревожный путь и мои маленькие подвиги, которые дожидались меня и которые  мне только еще предстояло совершить.

И сейчас я тоскую по тому мосту, по той тревожной темноте и неизвестности, по тому времени, когда мой путь был еще впереди и  я еще ничего не знала ни о себе, ни о своей жизни.
А теперь все уже произошло. И надо честно признаться, что хорошего там, в той жизни,  было  много. Да, конечно, когда-то радость любила и меня, когда-то росы подвески светились и для меня тоже, когда-то  тревожный путь обещал мне что-то неведомое и прекрасное. И он меня не обманул.  И спасибо ему.

Жаль, что уже нет никого, кому можно было бы это объяснить и  даже себе самой на бумаге этого не описать. Зачем-то приходится все это чувствовать  так остро и глубоко. Это очень мучительно.
Стр. 20-21 – отсутствуют.
Стр. 22
Если бы меня спросили, что такое жизнь,  я бы ответила, что это, прежде всего, боль.
Мы рождаемся в боли, причиняя боль своей матери, мы познаем жизнь через боль – и не только от наших неудач или унижений.  Но также от необратимости жизни,  невозможности  вернуть лучшее,  от безжалостных клыков совести.
И главное – от потерь.
Боль пронизывает нас при большой радости. Даже счастье – это разновидность боли. Именно поэтому в радости и счастье люди не только улыбаются, но и плачут.
Ну, а что уж говорить про любовь? Кто прошел через это, тот знает.

«Я по лесенке по этой  поднимусь к тебе, И останусь до рассвета я в твоей судьбе. А как стану я немилой, удалюсь я прочь, И, скатившись по перилам, удалюсь я в ночь, Прочь».
Сначала я стояла у окна, потом сидела на подоконнике, потом опять стояла. На рассвете, пока еще не проснулись собачники,  сбежала на минутку с шестого этажа вниз, в заросли кустов.
В восемь часов он вышел из квартиры, удивленно вскинул брови, молча довез меня до работы и ласково попрощался. Навсегда. Господи, ну почему он сделал это так ласково? Это было самое унизительное. И это было так давно.

А сейчас я благодарна ему и за ту муку, и за ту ночь. И когда я проезжаю по Ломоносовскому, то с удивлением смотрю на его дом и не верю: неужели это я  сидела тогда на выщербленных ступеньках и, обняв колени, тихо шептала про себя, надеясь на чудо: «И мое сердцебиенье уж который год слышит каждая ступенька, что к тебе ведет»?

Боль, которую проклинаешь, которую боишься и к которой  испытываешь благодарность.  
И даже нельзя сказать, что это плохо. Просто так устроена жизнь.
Известно же, что мы для тех,  кто придумал все это, как лягушки на лабораторном столе, – если дергаемся, значит, живы.
Вот и я еще дергаюсь, и сердце мое  разрывается.  Это проникающие ранения  воспоминаний, тоски по самым любимым, наслаждения от того, как непостижимо прекрасна жизнь.
Стр.23-34 отсутствуют.
Стр. 35
Вверху – зачеркнуто.
Далее:
У меня в комнате уже много лет висит большая репродукция Климта «Поцелуй». Когда-то я увидела ее в Вене и сразу купила. Мне так давно хотелось, чтобы можно было рассматривать эту картину до бесконечности, отмечая каждый изгиб тел, каждую линию, каждую деталь. Эта картина всегда у меня перед глазами, даже если я далеко от нее.
У нее закрыты глаза, и она стоит на коленях. На лице у нее изнеможение: любовь так  велика, что непереносима для нее. И вся она, эта изумительная женщина, –  легкая, прозрачная. Это то,  какими мы видим  себя изнутри и какими никогда не увидят нас другие. Разве что те, кто полюбит и сможет разглядеть в нас эту волшебную, пленительную силу женской тайны.  

Его руки. Как важны они в этой картине. Они обнимают,  поворачивают и удерживают ее лицо рядом со своим. А она с благодарностью обнимает и прижимает к себе его большую, сильную ладонь, которая наклоняет ее лицо для поцелуя.   
Почему-то это волнует меня больше всего. Много раз я мечтала, чтобы в мужских руках было бы не мое тело, а именно лицо. Чтобы его ладони  раскрывались двумя большими листьями и мое лицо помещалось бы между ними бутоном. Твое лицо в мужских руках… Даже той божественной женщине  вынести это просто не под силу.
Далее страница  порвана.
Стр. 36-48 – отсутствуют.
Стр.49
Вдруг вспомнила, как я обрадовалась, когда услышала, что у кого-то тоже есть свой «маленький плот, свитый из песен и слов».
Когда я была маленькая, то думала, что это диагноз. Я стеснялась, старалась никому не рассказывать о своем несчастье, прятала под кроватью альбомы со стихами  и рисунками, в девятом классе выбросила в мусоропровод все свои детские дневники – пять толстенных тетрадей.  Не могу себе этого простить. Какая дура.

Ведь там было все: о жизни, о доме, о нашей необыкновенной бабушке, о книгах, о всех дружбах  и любовях. Одна тетрадь чудом уцелела, я нашла ее здесь, на даче. Восьмой класс, мне было четырнадцать. Спустя  почти полвека я поняла, что за это время  не стала умней. Опытней, циничней, противней – возможно. Но ума за все это время  я, оказывается, не набралась.
И все,  что определяло меня как человека, сформировалось уже тогда. Я до сих пор пребываю  в  недоумении. То ли я  сейчас еще такая глупая, то ли я тогда была уже такая умная.  Кто бы помог ответить на этот вопрос? Помочь некому.

«На маленьком плоту  Сквозь бури дождь и грозы, Взяв только сны и грёзы  И детскую мечту, Я тихо уплыву, Лишь в дом проникнет полночь, Чтоб рифмами наполнить Мир, в котором я живу». Это ведь то, что происходило в моей жизни многие-многие годы. И это было удивительно. Как хорошо, что есть эта песня  про плот.
Стр. 50-66 – отсутствуют.
Стр. 67
Вот опять эти летние дожди. Крупные капли гулко лупят по крыше и яблоням, гром  взрывает ночь, в окно вместе с сиренью  рвется влажный воздух.
Для счастья нужно только одно – чтобы все были живы.

Занавески колышутся, и кажется, что я не одна.  Больше всего боюсь снов, и каждый вечер прошу, чтобы мне ничего не снилось.
«А после стольких снов уже не плачут утром…».  Странно, оказывается, строчка – моя собственная. А я подумала, что это опять из какой-то песни. В каких  закоулках моего истерзанного мозга родилась она?
Есть еще что-то, сейчас вспомню: «И если так болит, тогда уже не больно, а жизнь еще хрипит, не говорит: довольно…». Да, это тоже, вроде, мое. По форме неважно, но  по своему существу – правильно.
Бог с ним, не надо отвлекаться.

Почему
Зачем
Как
Когда
Куда
За что
Я до сих пор не знаю ответа на эти вопросы. И только иногда…  Нет. Не так.  Мне кажется, люд
Запись обрывается.
Утром ее нашла соседка по даче.  Входная дверь была открыта.  Бездомный кот – известный в поселке бандит – сидел на столе, свирепо оглядываясь по сторонам и подмяв под свой  пушистый живот какие-то  желтые листки  из школьной тетради в клеточку. Тетрадь была разодрана в клочья, и только  несколько страниц уцелело.

Пришли люди, вызвали «Скорую» и милицию.  Обрывки  тетради присовокупили, было, к делу. Хотя  дела никакого не завели. Диагноз был самый обычный: сердечная недостаточность.
Весь бумажный мусор  выбросили.  Туда же  отправилась и кассета с песнями. Она была никому не нужна – даже милиции, поскольку время кассетных магнитофонов давно прошло.  

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика