Не судите – да не судимы будете. Чужая душа – потёмки. А русская – так особенно

Своеобразный роман журналиста Антона Понизовского о нецелесообразности глубокого анализа чужой жизни прочитала месяца полтора назад. Помню, что было трудно. Не скучно или неинтересно, а именно тяжело. Ведь многие из нас горазды поискать соринку в глазу ближнего (или дальнего, не важно) вместо того, чтобы обратиться к бревну в своём. Долгое время думала: да что ж такое, никак не пишется, не находится слов, чтобы сформулировать своё отношение! А происходило это, оказывается, потому что глубоко подействовало. Ни ругать, ни хвалить, ни аналогий проводить, ни будущее прорицать, ничего этого не нужно. Основная мысль книги – просто слушать. А еще она о том, как это непросто.

Сюжет, если очень коротко, то выглядит так. Аспирант Федор, уже несколько лет проживающий в сытой Швейцарии (в гостинице на горнолыжном курорте!), получает задание от профессора иноземного же университета на основании расшифровок интервью очень простых, не сильно образованных русских людей попытаться обосновать «загадочную русскую душу». Обстоятельства складываются так, что юный исследователь обретает для сего нестандартного мероприятия троих помощников: «тёмную лошадку» девушку Лёлю и супружескую пару из России, Дмитрия и Анну Белявских, также весьма далёких от простого люда, как его представляет автор в своём романе, но зато мыслящих, думающих, учёных, одним словом. В итоге выяснится, что все эти достоинства от лукавого, ведь еще и Грибоедов давно заметил: горе от ума.

Основная мысль книги – просто слушать. А ещё она о том, как это непросто

И вот, спасаясь от вынужденной скуки, они развернули нешуточную дискуссию, комментировали, оценивали и откровенно «умничали». Примечательно, что дебаты по объёму материала превосходили источники – те самые истории простых людей, которые выбирались ими самими чисто интуитивно, не по принципу особой значимости того или иного эпизода в их жизни.

Анализ, таким образом, был силён. Страсти горели нешуточные, но почему-то сегодня, спустя пару месяцев всего, вспоминается весь этот накал весьма скудно. А именно: собеседники «мучили» Достоевского, дойдя до разбора его личности и творчества по Фрейду. Мне было интересно, честно, аргументы выглядели более чем убедительными. Тем более Федор Михайлович славен тем, что будто специально набивал идеями свои творения, прямо как нарочно, чтоб весь этот горячечный бред анализировать, делать выводы, читать между строк и вычленять откровения.

Имя главного героя произведения, как ни посмотри, всё едино – народ

Помнится, доморощенные исследователи тайны загадочной русской души разделились, по традиции, на два враждующих лагеря. Юноша Федя, не нюхавший пороха, грубо говоря, незрелый, но потому, вероятно, и свежий какой-то, лишённый цинизма и фальши, защищал страдающих и малограмотных с позиций любимой им идеи «богоизбранности» русского народа. Успешный же Дмитрий, переживающий фазу в жизни под названием «седина в бороду, бес в ребро», нападал, обзывая быдлом этот народ-богоносец. Почему я помянула в этой фразе, если можно так выразиться, «кобелиность» умника, так, наверное, потому, что сам он и есть банальное быдло, упакованное в дорогой костюм и оперирующее учёными понятиями. Его жена Анна запомнилась субтильностью, маленькими белыми клычками и теорией про жечек и мучиков (женщин и мужчин), а ещё – вполне заслуживающей своего бегающего налево супруга. Хотя, вспоминаю, её высказывания (да и не только её, но теорию полов особенно) я даже цитировала, так они мне импонировали. А молчаливая Лёля, как оказалось, ближе всех к истине стоявшая, выделилась татуировкой и неожиданностью реплик и взглядов.
В отличие от споров благополучных представителей русской национальности, каким-то волшебным образом совершенно выветрившихся из памяти, несмотря на произведённое впечатление,  невозможно забыть сами рассказы столь неизменно страдающих, но счастливых, не догадывающихся подчас даже о том, что они страдают, русских душ. Этот документальный материал, эти живые человеческие судьбы буквально повергали в шок своей невозможной обыденностью и неосознаваемой беспросветностью, а вот художественная составляющая, словопрения матерого западника и идеалистичного славянофила, особенно по мере приближения к финалу всё больше, напротив, утомляли. Развязка ожидалась уже чуть ли не как избавление.

Вывод, к которому он столь трудно, местами невыносимо, вёл читателя, всё равно ошеломляет

А когда избавление наступило-таки, подумалось вот о чем. Хорошо, что Понизовский написал такую книгу, обратил внимание, поднял тему, как говорится. Пусть четверка обсуждающих выглядела неестественно, надумано, но всё-таки где-то глубоко в сознании нет-нет да всплывут вопросы, отвечая на которые, так яростно бодались бумажные персонажи. А, значит, важен всё же весь этот трёп, потому что заставляет самого думать о проблеме, принимать чью-то сторону.

Только имя главного героя произведения, как ни посмотри, всё едино – народ. Со своим непостижимым, нелогичным и великим характером. И тут уж автор не нов, потому что когда ещё  Тютчев изрёк (и всем нравится!): «умом Россию не понять…», ну и т. д. Не будет никогда, я думаю, разгадан секрет нашего национального характера. Спасибо, тем не менее повторюсь, что журналист Понизовский напомнил. И вывод, к которому он столь трудно, местами невыносимо, вёл читателя, всё равно ошеломляет. Мы так много говорим, кричим, самовыражаемся, желаем быть услышанными. Но хотим ли мы сами услышать другого?.. Едва он (кто угодно другой) скажет несколько фраз, как мы принимаемся оппонировать и слушаем уже только себя. Всегда и снова.

Человек обязан бросать взгляд, пусть эпизодически, на ад внутри себя

В общем, уж как получилось у автора обратить наше внимание, так и ладно. Я вот сама себя спрашиваю, а какого ответа ты ожидала, чего-то нового, что пропустили классики пару веков назад? Да вроде нет. Тогда стоило ли ради простой истины, известной, но в суматохе будней подзабытой, столь сложно перепахивать несколько сотен страниц текста? И, пожалуй, всё же, думаю, смысл был. Например, я лично для себя открыла, наконец, в чём же секрет магии Достоевского. Ведь, задумайтесь, у автора тяжелейших, как сегодня говорят, «грузящих» вещей огромное количество поклонников не только в нашей сложно осознаваемой умом стране (по помянутому уже здесь Тютчеву), но и во всём мире. А оказывается всё просто: человек обязан бросать взгляд, пусть эпизодически, на ад внутри себя, на всё то неприглядное и разлагающее, в чём и признаться себе не решается, не то что сформулировать.
Кроме того, актуален в наши дни как никогда призыв про необходимость не судить и не рядить, а просто услышать. И в определенный момент «услышать» может оказаться тождественным «понять».

Людмила ЧЕРНИКОВА