Захар Прилепин: «Издатели сплошь и рядом вообще ни черта не понимают»

Захара Прилепина представлять не надо. Любой мало-мальски читающий россиянин знает этого молодого, но уже ставшего культовым писателя. Впрочем, знают и любят его не только в России. Сейчас Захар находится в Европе с творчески-деловым турне. Об этом он, в частности, упомянул в интервью, которое нам удалось взять у него «удалённо» …

— Если можно, расскажите немного о себе, о детстве, о родителях…
— Мой отец родом из Липецкой области, деревни Каликино. Замечательно красивые места, там половина деревни Прилепиных. Как известно, в русском языке «лепота» значила «красота». И я так вывел для себя, что в Каликино поселились «калики» — бродяги, и поселились они при лепоте — то есть, в красоте, в красивых местах. И стали Прилепины.
А мама моя из Рязанской области, деревня Казинка.
Детство я провёл в соседней деревне — Ильинка, там до сих пор стоит наш «учительский» дом: отцу, как учителю истории, а потом директору школы, предоставили жильё.
Родился я в маленьком городке Скопин — это 10 минут езды от Ильинки (там не было роддома).
В Скопине, между прочим, родился композитор Анатолий Новиков — один из крупнейших советских композиторов, автор культовых песен «Смуглянка», «Эх, дороги», «Вася-Василёк», «Эту песню запевает молодёжь…» и прочих нетленок. Ещё там родился кинорежиссёр Владимир Лукинский, поставивший фильмы «Чук и Гек», «Солдат Иван Бровкин», «Деревенский детектив» и множество культовых советских картин. Философ и переводчик Джойся Хоружий — тоже наш, скопинский. Полководец, маршал Бирюзов — который командовал Советскими вооружёнными силами в момент Карибского кризиса — и если б тогда началась Третья мировая, то это он бы её начал — он тоже скопинский. В общем, в этом смысле достаточно аномальное место — кого только в этом маленьком селении ни родилось! Я далеко не всех назвал.
— Как Вы начали писать? Когда определились с литературной стезёй? Кто из писателей повлиял на Вас в юности? Остаётся ли он Вашим любимым автором и сейчас?
— Я начал писать стихи в самой ранней юности, когда моя семья перебралась из Ильинки в город Дзержинск тогда ещё Горьковской области — видимо, смена пасторальных картин на трубы и корпуса химического гиганта так повлияли на меня. Я безумное количество поэзии читал — началось всё, естественно, с Есенина, которого я по сей день считаю гениальным поэтом, а дальше были влюблённости в Хлебникова, в Северянина, в Андрея Белого…
Я читал много исторической литературы, особенно по истории крестьянских войн в России — не только Соловьёва и Карамзина, но всё, что вообще написано по этому поводу в прозе: «Емельян Пугачёв» Шишкова, «Разин Степан» Чапыгина и «Степан Разин» Злобина, «Я пришёл дать вам волю» Шукшина, «Кондратий Булавин» Петрова-Бирюка, в общем много-много всего — и о Болотникове тоже, и так далее. Меня очень в связи с этим занимала тема казачества — моя бабушка по материнской линии говорила, что она казачка, но, думаю, это не так — просто она была воронежская, с верховьев Дона — и это накладывало свой отпечаток.
Историческую литературу, которую я читал в детстве, я не рискую перечитывать сейчас — не хочется разочарований. Но она вся собрана в моём доме, и я иногда глажу корешки этих книг, вспоминаю, какие чувства я переживал, когда читал, скажем, «Святослава» Скляренко или «Обречённое поле» Лебедева.
— Ваш литературный дебют – когда он состоялся?
— Я написал несколько серьёзных стихотворений в период с 16 до 22 лет. На самом деле в общей сложности около полусотни. Почти все они вошли в книгу «Грех». По-моему, в 2001 году в каком-то журнальчике, названия не помню, впервые появилась моя подборка стихов.
Тогда же я начал активно публиковаться в газете «Лимонка» как публицист — позже все эти статьи вошли в книжки моей публицистики.
Прозу я публикую с 2004 года — когда собственно дописал свой первый роман «Патологии».
— Над чем работаете в настоящий момент?
Четвёртый год пишу большой исторический роман «Обитель» — Соловецкие лагеря, 20-е годы. Надеюсь, дописать его этой зимой. Но говорить об этом пока рано ещё.
— Как Вы относитесь к написанию книг «под заказ»? СтОит ли относиться философски к коммерции в писательстве?
— По-моему, это миф какой-то, неведомо кем придуманный. На заказ что-то там пытался писать из числа более-менее известных литераторов Илья Стогоff — собственно, и результат соответствующий — это истаскавшийся человек, пребывающий в состоянии хронической мизантропии.
Всё остальное, что мы подразумеваем под современной литературой, никакого отношения к коммерции не имеет. Улицкая пишет ровно то, что она хочет писать. Проханов пишет то, что он хочет писать. Быков сочиняет то, что у него сочиняется. И так далее — Пелевин, Сорокин, Дина Рубина…
Как вообще можно заказать книгу Александру Терехову или Олегу Ермакову? Лёше Варламову? О ком вы вообще говорите?
Некоторые люди думают, что на заказ можно написать «хит» — и соответственно те книги, что продаются написаны «нечестно», а честные книги — не продаются. Всё это несусветная блажь. Последние «взрывы» книжного рынка — беру нарочно с самых разных сторон книги — от «Несвятых святых» о. Тихона Шевкунова до «Бегства из рая» Павла Басинского, от «Метро» Мити Глуховского до «Лавра» Евгения Водолазкина — всё это не имеет ни малейшего отношения к коммерции.
Сейчас объясню почему. Многим кажется, что пишущему человеку нужно «попасть в тренд» — и тогда всё будет хорошо. Но всё куда сложнее. Чтоб быть успешным и читаемым — нужно не «попасть в тренд», а создать «тренд». Вот, скажем, написал Дмитрий Быков отличную биографию Пастернака — и создал тренд в жанре нон-фикшн. Это не потому, что имели место «коммерция» и «заказ» — не было ни того, ни другого –  а потому, что книга получилась отличная.
Та же история с чем угодно — и «Господин Гексоген» Проханова создал тренд, и «День опричника» Сорокина и «Несвятые святые», кстати, тоже. Но суть в том, что сначала была искренне, прочувствованно написанная книга — а потом уже «коммерция» попыталась идти по следу — да и то не очень успешно.
Мы, если честно, преувеличиваем гений коммерции и прозорливость издателей. Издатели сплошь и рядом вообще ни черта не понимают. Тренды создают писатели, которым плевать на все на свете тренды.
Ну, была «рублёвская» тема, ну лепили из неё тренд — ну и где она теперь? Вы ещё помните фамилию Оксаны Робски? А настоящим писателям никакое тренды не страшны. Проханов — сам себе тренд, человек и пароход. Придёт вам в голову слово «тренд», когда вы видите Даниила Гранина или Валентина Распутина?
— Смысл жизни, каков он, если не говорить высокопарно?
— Давайте не говорить высокопарно, а просто жить людьми. Все мы знаем, что такое хорошо и что такое плохо, ничего не надо никому объяснять.
Но если кому-то кажется, что «мир изменился», что отныне все мы «люди мира», «история закончилась», «институт семьи исчерпался», «родина — там, где кормят» и «я ничего никому не должен» — то надо заметить, очень мягко и вкрадчиво, что это не так.
Если кто-то хочет жить, как мудак, не надо всех этих слов. Просто скажите: «я хочу жить, как мудак».
— Считаете ли Вы, что творческому человеку все сюжеты и идеи его произведений диктуются «сверху», от некоего внеземного разума?
— Так только шизофреники думают про себя. И сочиняют они, как правило, ужасную графоманию.
— Кто из современных писателей Вам близок и интересен?
— А я называл их много раз. Александр Терехов — сильнейший писатель современности. Михаил Елизаров написал несколько отличных книг — в том числе сборник его рассказов «Мы вышли покурить на 17 лет» — просто замечательный. Денис Гуцко написал сильный роман «Бета-самец». «Лавр» Евгения Водолазкина — безусловный шедевр. Очень хорошо работают Марина Степнова и Сергей Шаргунов. Я всем сердцем люблю прозу Олега Ермакова и Михаила Тарковского.
Эдуард Лимонов, которого по глупости читают меньше в последнее время, зато не по делу раздражаются на него — классик, писатель Божьей милостью.
— В чём проблема человечества?
— Этот вопрос из числа тех, что надо задавать Богу.
— Для России какая идея могла бы стать национальной?
— Демография. Вложение сверхсредств и сверхвозможностей в то, чтоб мы через 20 лет имели 20-30 миллионов здоровых, образованных, владеющих гуманитарными и точными знаниями детей. Нефть может подешеветь, газ улетучиться — а люди, способные к решению сверхзадач — останутся. Но для этого, говорю, надо их нарожать и обучить.
Рожать, впрочем, сейчас не модно. Страна совместно решила пожить «для себя». Ну, сегодня мы живём «для себя», а завтра нам придётся поработать «на других». За все придётся платить, конечно.
— В последнее время мир разделился на сторонников и противников глобализации. По Вашему мнению, глобализация – это зло или добро?
— Посмотрите, как в пригородах Парижа горят машины. Это только начало. Посмотрите, как живут люди в африканских и азиатских странах. Вы знаете, что глобализация и либеральная экономика привели к тому, что в африканских странах за 20 лет уровень жизни упал на 12-14 процентов? А то белые люди искренне уверены, что они несут повсюду цивилизацию и гамбургеры. Всё совсем не так.
Глобализация — это красивая сказка для бедных, которым «открыты все пути». Но реализуется эта идея путём ввода войск в суверенные страны с целью завладеть их ресурсами. В интересах, естественно, «богатых».
У каждого народа должен быть свой дом. Если в ваш дом лезут гости в окно, ночью, и с топором в руке — это плохая глобализация. Давайте уже сворачивать своё участие в этих самоубийственных процессах. Давайте ходить друг к другу в гости через дверь и по приглашению.
— Верите ли Вы, что написанное Вами когда-то может стать классикой?
— Только и делаю, что сижу и верю в это. Если вера ослабевает — я выпью грамм двести, и сразу верю гораздо крепче.
— Как Вы отдыхаете, расслабляетесь? Ездите ли на море или в Европу? Ваш любимый курорт?
— Я и так езжу, в связи с выступлениями и переводами моих книг на другие языки, непрестанно. Мой отдых — это вернуться в свою деревню на берегу реки Керженец, выключить все телефоны –  и затаиться в тишине.
Вот сейчас я вам отвечаю из города Местре в Италии, через час я поеду в Рим, где будет представлен итальянский спектакль по моей книжке «Грех», оттуда я полечу сразу же в Магнитогорск, где на театральном фестивале будут представлены две новые постановки по моим повестям «Лес» и «Допрос», а оттуда – подряд в Хельсинки, в Ригу и в Таллин — везде будут встречи с читателями. Потом я на 2 дня заеду домой, и на новый круг — Сургут, Тюнинген (город в Германии, где местный немецкий театр поставил спектакль по «Саньке»), Владивосток (куда приедет с гастролями спектакль «Допрос», поставленный театром «Предел» по моей повести). И это я ещё не все города перечислил, наверняка что-то забыл.
Куда я после этого могу поехать?
Недавно моя жена Марыся взмолилась и сказала, что дети ни разу в жизни не были за границей. Мы сорвались и улетели в Тайланд. Ну что — с семьёй везде хорошо. Сняли себе два бунгало на берегу моря и сидели тихонько…
— В чём Вы находите своё счастье?
— В жене и детях. В русской литературе и в литературе мировой. В музыке – когда слушаю чужую и когда делаю свою, со своей группой «Элефанк» и с рэпером, которого зовут Рич. В общении с друзьями, в развесёлом нашем пьянстве. Счастья — везде полно. Его так много, что на него времени не хватает. Счастье — нормальное состояние человека… Ещё я баню люблю.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА