«Душа — это глагол (…) Не существительное…»

Рецензия на роман Дэвида Митчелла "Тысяча осеней Якоба де Зута"Когда русские говорят «жизнь прожить — не поле перейти», что имеется в виду?

Неожиданно для себя нашла ответ у Дэвида Митчелла, британца, написавшего жутко японскую книгу. Делай,  что должен, прими удел свой со смирением. Наш мир не совершенен, а изменять его — забота революционеров. Нам же остаётся… жить, выполнять свои обязанности, руководствуясь понятиями о совести и чести, опираясь на субъективное представление о правильности. Примерно так я бы сформулировала резюме, обретённое после прочтения «Тысячи осеней Якоба де Зута». Пожалуй, все положительные персонажи этого весьма колоритного и очень многопланового повествования понимали свою земную задачу подобным образом. А национальность, менталитет и временной период совершенно не важны. Душа — это наши поступки. Вот и вперёд! Надеюсь, вы не настолько примитивны, чтобы ожидать, что будет легко?

Жить по совести — и впрямь не поле перейти. А чтобы было интересно ещё и читать об этом, Митчелл сие удивительное откровение поместил в обёртку жизнеописания честного голландца Якоба де Зута, добавив приключений, науки (медицины, в частности), политики, даже одно морское сражение и, конечно же, любви. Разумеется, несчастливой. Почему это вдруг разумеется? Да хотя бы потому, что счастливое чувство дарует крылья для свершений, а вот ты попробуй сохранить достоинство, когда вместо крыльев свинцовые путы страдания, боли, утраты…

Тысяча осеней — замечательная метафора, не так ли? Она происходит от одного из поэтических названий непостижимой и величественной Японии — страны Долгих Пяти Тысяч Осеней. А что такое осень? Это безусловная красота, но также и неизбежная грусть. Такова и книга Митчелла.

В романе всё донельзя убедительно, и на всём лежит флёр печали. Огромное количество персонажей, ни один из которых не выглядит лишним. Историческое обрамление только добавляет увлекательности. Не стоит забывать и о том, что Восток — всё же дело тонкое, потому и без интригующих намёков на тайну не обошлось. Так, могущественный предводитель секты сластолюбцев утверждал, что ему 600 лет… Однако, как показали события, не зря недоверчивый западный разум «не повёлся» на наглое шарлатанство.

В качестве украшения всей истории, но не более того, можно рассматривать редкие эпизоды мистики. Но смысловой нагрузки, на мой взгляд, они не несут.

Текст внушительного по объёму произведения структурирован по частям. В зависимости от читательских вкусов и предпочтений, части могут вызывать и разную степень интереса. Например, я в начале «буксовала» отчаянно и не раз порывалась отложить книгу. Только что-то неуловимое завораживало и удерживало от опрометчивого поступка. Снова не зря. Потому что после двухсотстраничного вступления, где десятки действующих лиц сменяли друг друга на сцене в поклоне приветствия, вдруг довольно резко стало интересно! Магия. Попала в плен невыразимого очарования и непостижимых поступков — так я определила свою неожиданную, как с неба упавшую, увлечённость рассказом.

В диалогах читатель найдёт не только произносимые героями фразы, но и мысли. И это, по-моему, очень удачный приём. Мы действительно, согласитесь, говорим далеко не всё, что думаем, хотя и не являемся выдержанными японцами. В книге же это помогает легче понимать личности ведущих беседу.

Что ещё добавить, чтобы выразить своё искреннее потрясение этой прекрасной сагой? Пёстро прожитая тысяча осеней Якоба де Зута просто обречена оставлять след в душе читателя любого толка: думающего либо чувствующего, ищущего отдых и красоту либо смысл и совет.

Митчелл написал, во-первых, хорошо, во-вторых, о важном. О бесправности человека перед слепой судьбой, в роли которой, кстати, зачастую выступают другие такие же просто человеки, а не какой-то бестелесный и абстрактный рок. О беззащитности перед лицом обстоятельств, когда не имеет никакого значения, японец ты или иностранец, раб или господин, гость или хозяин, потому что каждый из нас — не больше песчинки в масштабе вечности. Ещё о  вдребезги разбившихся мечтах, но также и о долге, чести и честности во многих пониманиях.

Дымкой печали и неподдельной прелести подёрнуто буквально всё. Вот вроде бы ближе к финалу читатель находит Якоба и Орито как будто вознаграждёнными за свои прекрасные человеческие качества и праведную жизнь, но… как-то не так, как ожидалось. Но уже через минуту становится стыдно за своё малодушное стремление к слащавому хэппи-энду. Это же, как-никак, Япония. И автор честно её изображает. Я вообще не могу припомнить ни одной лёгкой книги о ней. Кроме того, а как же про то, что жизнь — это вам не поле? Вот то-то же.

А как иначе написать роман о ежедневном выборе, совершаемом человеком, в осознании ответственности за его последствия к тому же? Много раз писатель вставляет в общий сюжет эпизоды, чтение которых заставляет болезненно сжаться сердце, столь далеки они от легкомысленности и беззаботности, эгоизма и шкурничества. В этих фрагментах задействованы сам Якоб де Зут, переводчик Огава Узаемон, доктор Лука Маринус, магистрат Широяма, безупречная Орито Аибагава, талантливая акушерка, даже британский капитан Пенгалигон. Поступки многих из них можно было бы расценить как подвиги. Только это не так, они просто не умеют иначе. И уж на награду-то никто из них точно не рассчитывал…

Ну и последнее замечание, по традиции, о языке и стиле изложения. Какая мозаичная манера: зашкаливающий натурализм в сочетании с тончайшей поэзией! И это тоже уместно: ведь в жизни, по которой мы бредём, каждый в меру своих представлений о добре и зле, всё именно так и соседствует. Одинаково лживо было бы как отрицать низменное, утверждая абсолютную красоту, так и игнорировать существование прелести под сколь угодно толстым слоем нечистот.

Думаю, пожалуй, это основное, что я могла бы рассказать в рецензии об этой удивительной книге. А вывод мой выглядит следующим образом: если кто не знал, что душа — это действие, советую роман Дэвида Митчелла, ибо убедиться в этом крайне важно, ведь данное открытие в хорошем смысле повлияет на качество вашей жизни. Ну а те, кто приблизительно так и полагал (подозревал, догадывался), получат великолепный шанс посетить Страну Тысячи Осеней и услышать невыразимо прекрасную и беспощадно минорную, как, впрочем, и сама жизнь, если вдуматься, историю.

Людмила ЧЕРНИКОВА