Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

Вадим Ярмолинец: «Любовь — лучшее средство для преодоления временных трудностей»

Сегодня в гостях у нашего портала русско-американский писатель и журналист, учредитель литературной премии имени О.Генри «Дары волхвов» Вадим Ярмолинец.
— Вадим Александрович, пожалуйста, расскажите о конкурсе «Дары волхвов». Как родилась его идея?
— Конкурс и премия обязаны своим появлением на свет Роману Сенчину и его «Елтышевым». То есть, у премии есть все основания носить его имя, а не О.Генри. Роман этот — замечательный, запоминающийся, из тех, которые остаются с тобой надолго, но, прочитав его, я подумал: всё, традиция в которой он написан, достигла пика, лучше, в смысле беспросветней, не будет, и в целях сохранения многообразия литературы, имеет смысл начать поощрять другую традицию — веры в то, что жить, всё же, можно и даже получать от этой жизни какое-то удовольствие. Может быть, находясь последние 26 лет в Америке, я что-то просмотрел, но ощущение такое, что русская литература перестала улыбаться, тем более — смеяться. Мне показалось, что хорошо было бы попытаться это исправить. И в основу этого оптимистического предприятия было решено положить рассказ «Дары волхвов».
— Какое место О.Генри занимает в вашем личном литературном пантеоне?
— Парадоксально — почти никакого. У него есть прекрасные сюжеты, персонажи, диалоги, но его стремление из каждой или из каждой второй фразы соорудить шутку, меня как читателя утомляет. Но «Дары волхвов» рассказ уникальный, в его сюжете есть все те качества, которые так выделяют в Ветхом Завете Книгу пророка Ионы: идеальная сюжетная формула с неожиданной развязкой, проповедь бескорыстной, жертвенной любви и назидательность, смягчённая долей иронии. Неспроста «Дары волхвов» давно вышли за рамки американской литературы и стали частью мирового литературного сознания. Скажите, кто из наших современников не знает этого сюжета, хотя рассказ был написан более века назад?! Целью конкурса и премии было продолжение именно этой традиции — веры в то, что любовь — лучшее средство для преодоления временных трудностей.
— У истоков конкурса были нью-йоркская газета «Новое русское слово» и «Новый журнал». Какова была их роль?
— Их роль была огромной. «Новое русское слово» было информационным спонсором и основной трибуной. Редакция «Нового журнала» стала тем краеугольным камнем, на котором была создана судейская коллегия. В первом отборе текстов участвовала литсотрудник журнала Наталья Гастева, главный редактор — Марина Адамович вошла в основное жюри. Всем им — огромное спасибо.
— Трудно ли далась организация?
— У этого конкурса относительно лёгкая судьба. С финансовой стороны его сила вYarmolinets Vadim 1 том, что премия относительно невелика — последние годы — одна тысяча долларов, которые собираются небольшой группой друзей куратора и русской литературы. Что до административных расходов, то их просто нет. Второй организационный вопрос —  создание авторитетного жюри. Мне повезло с тем, что многие авторы, которых я люблю и за чьим творчеством постоянно слежу — мои друзья. И благодаря этому в жюри имена Олега Ермакова, Александра Иличевского, Дмитрия Данилова, других. А когда их пятилетний срок судейской службы истекает, они передают эстафету своим друзьям и коллегам. Для меня стало настоящим событием то, что в этом году в жюри вошёл Роман Сенчин — тот самый!
— Много ли авторов откликнулось в первом сезоне? Насколько он оправдал ваши ожидания?
— Конкурсный портфель пополняется из двух источников. Первый — толстые журналы и литературные страницы текущей прессы. Второй — самотёк. В первом сезоне лауреатами стали профессионалы — живущий в Германии Александр Хургин и россиянин Александр Карасев. Первый текст был опубликован в «Частном корреспонденте», второй — в «Неве». Самотёк в первом сезоне принёс порядка 800 текстов. Сейчас он стабильно приносит 500-600, в финал выходит семь-восемь. Но именно самотёк принёс нам лауреата Второго сезона — Николая Фоменко из Донецка. В этом прелесть конкурса, он — открыт для всех, и он обещает открытия.
— Помогает ли конкурс начинающим писателям, даёт ли путёвку в большую литературу?
— 1000 долларов за рассказ, объём которого не должен превышать 2000 слов, на мой взгляд, может вдохновить на литературные подвиги и любителя и видавшего виды профессионала. И — да, конкурс открыл нескольким начинающим авторам двери редакций толстых журналов, в том числе и упоминавшемуся Николаю Фоменко.
— Много ли сейчас активно пишущих авторов, которые могли бы рассчитывать на премию О.Генри?  
— Наверное, не очень много. Семь лет существования премии вряд ли сказались на состоянии того жанра, который интересует её основателей. И даже появление хорошего текста в числе финалистов, не обещает, что его автор создаст нечто аналогичное. Так один из наших лауреатов Дмитрий Карапузов заявил о себе прекрасным рассказом «Моя дорогая Клаудиа Шлиффер» ещё в 2012 году, но с тех пор молчит. Очень надеюсь, что это молчание связано с усиленной работой, и мы ещё о нём услышим. Есть интересные активно работающие авторы, которых мы открыли для себя совсем недавно, и от которых ждём новых и интересных текстов: Андрей Краснящих, Валентина Ханзина, Евгений Мамонтов.
— В этом году при премии возник сетевой журнал. Как это произошло?
— На соискание премии приходили отличные рассказы, которые, однако, не соответствовали условиям конкурса. И мы решили не дать им пропасть. Так что те, кто пишет не по теме, могут сразу же адресовать свои тексты в «Журнал О.Генри».
— Кого из современных российских авторов вы цените?
-Я говорил, что мне повезло с пишущими друзьями и я всегда с удовольствием Yarmolinets Vadim 2читаю их новые тексты. Но в списке названных имён не прозвучало несколько, особенно дорогих для меня, поскольку моя жизнь и занятия литературой начались и связаны с Одессой. В массовом сознании одесская литература это Бабель, Олеша, Ильф и Петров, в наши дни — Жванецкий. Мало кто знает о, наверное, самом значительном поэте Одессы нашего времени — Юрии Михайлике. Его переезд в Австралию, кажется, ещё больше отдалил его от российского читателя. Ещё меньше знают о живущем сегодня в Одессе блестящем прозаике, авторе трёх романов, — Сергее Шикере. Все три публикованы в журнале «Волга». Первый роман — «Стень», на мой взгляд, одно из наиболее значительных произведений русской литературы 90-х. Последний роман — об Одессе наших дней. Эти три романа — история приспособления человека к меняющейся у него на глазах стране. И это — первоклассная русская литература, где Одесса лишь неброский фон, а поднятые проблемы носят глобальный характер. Судьбы этих двух авторов — судьбы литераторов, живущих в провинции у моря и не претендующих на Нобелевскую премию.
— Считаете ли вы свой переезд в Нью-Йорк тоже перемещением на периферию литературного процесса?
— Однозначно «да». Та литература, которая меня привлекает, не существует вне Yarmolinets Vadim 3национального сознания, а оно угасает на чужой почве. Связывающей с родиной инерции надолго не хватает, и тогда актуальную литературу сменяют либо воспоминания, к которым мы можем отнести, скажем, лучшую прозу Бунина, либо описания некой буферной зоны между прошлым и настоящим, среди которых тоже попадаются прекрасные тексты, например, Гайто Газданова. Но сетовать на то, что ты оказался в каком-то неправильном месте — нет резона. Писатель всегда в своём месте со всеми вытекающими последствиями.
— Вы относите себя к «серьёзным прозаикам» или «пишущим для души»?
— Я совершенно серьёзно могу утверждать, что пишу исключительно для души. Гонорар, который я получил в своё время за первое издание «Свинцового дирижабля», вошедшего в шорт-лист «Большой книги», был равен моему двухдневному заработку на основной работе. При таких гонорарах мне бы не помогла даже производительность Чарльза Диккенса. Так что — только для души.
— А какая у вас основная работа? Как вы совмещаете её с литературной?
— Два десятка лет я работал в газете «Новое русское слово», сначала репортёром, потом редактором отдела городских новостей. После того, как газета, отметив столетие, закрылась, я работаю на русском радио Нью-Йорка, веду ежедневное двухчасовое утреннее шоу. Говорят, что это — идеальные условия, чтобы писать, но я, их не использую. Отношусь я к этому спокойно, мне кажется, что писатель не должен себя насиловать, каждый напишет ровно столько, сколько ему суждено написать.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика