«Жуков. Мастер побед или кровавый палач?»: версия историка Алекса Громова
С именем легендарного Георгия Жукова, «Маршалом Победы» неразрывно связана история Великой Отечественной войны. Его вклад в победу над фашистской Германией трудно переоценить. О его непростой, яркой судьбе сняты фильмы и написано множество книг. Да и сам главнокомандующий оставил собственноручные мемуары «Воспоминания и размышления», выдержававшие 14 изданий. Однако до сих пор исследователи пытаются выдвинуть свою версию жизни Георгия Константиновича: его военных побед и неудач, народного обожания и причин опалы во времена Сталина и стремительной отставки с поста министра обороны в октябре 1957 года
Накануне Дня защитника Отечества известный литературный критик, писатель и радиоведущий Алекс Громов представил свою очередную книгу документально-исторических исследований «Жуков. Мастер побед или кровавый палач?» Корреспондент литературного портала «Пиши-Читай» попросил автора рассказать о новом издании.
— Чем интересна ваша книга? Георгия Жукова уж никак нельзя назвать малоизученной исторической личностью.
— Это хороший портрет без, с одной стороны, обеления, с другой, без черноты. Здесь есть варианты его ошибок, так и, безусловно, его удач. Второе. Это, действительно, портрет на фоне эпохи: как вписался в 1930-е годы, почему не попал под репрессии… И, самое интересное, это уже послевоенное время, 1950-е годы. Потому что его деятельность на посту министра обороны СССР на самом деле очень мала отражена. Здесь приводятся как плюсы, так и минусы, причём то и другое базируется на документах, воспоминаниях и так далее.
— Мастер побед или кровавый плач? Как Вы для себя ответили на этот вопрос? Вы даёте какую-то однозначную оценку или, так сказать, балансируете на весах?
— Давайте скажем так. Мы называем его «мастером побед». Но есть версии по которым он, соответственно, кровавый палач. Но я говорю в книге: вот эта версия не соответствует, а эта соответствует. Это так. Понимаете, назвать его однозначно только «мастером побед» — не совсем правильно, учитывая Ржев и всё другое. Назвать его «кровавым палачом», как пытаются некоторые, тоже неправильно. В большей степени — это «мастер побед», но это не святой человек. Понимаете, здесь есть материалы, которые в принципе для Жукова неудобные. Когда его Лидия Русланова называла «Георгием-Победносцем» и так далее. Это такая лесть. И здесь прослеживается, чем эти все истории заканчивались. То есть рассказывается о том, как арестовали Крюкова, как посадили Русланову, как потом она возвращалась. Всё это, понимаете, и есть, условно говоря, ближний круг Жукова. В какой-то мере здесь затрагивается Лаврентий Павлович Берия. И затрагивается он очень малоосвещённой темой реабилитации именно военных, которые попали в плен и которые там содержались в лагерях. А это, извините, 1953-1955 годы. Это не 1945. Цифра, которая приводится, если я не ошибаюсь, 1 млн 870 тыс. сидело. Но реабилитация советских военных, которые были в плену у немцев, на самом деле, потонула в хрущёвской реабилитации. А всё это проводил Жуков, будучи в начале сначала первым замом министра, а потом министром обороны. Плюс здесь ещё его разговоры с Эйзенхауэром. Как разговоры, соответственно, в Берлине, так и более поздние, когда были переговоры в Женеве, если не ошибаюсь. Тут выдержки из двух бесед — это интересно. Это одна из причин, почему Жукова могли снять, потому что Эйзенхауэр сказал журналистам, что «мой старый друг Жуков станет, соответственно, во главе советского государства».
— Наверное, вы уже работаете над следующей книгой. Можно узнать о ваших творческих планах?
— Лаврентий Павлович Берия…
Беседовал Сергей МИЗЕРКИН
