О пупах земли и добровольном служении

Земля русская да не оскудеет сильными и любящими, мудрыми и отдающими женщинами. А также — никудышными, но талантливыми мужчинами. Впрочем, тоже вроде любящими, но и только.

Было время, очень давно, я буквально «болела» Токаревой. Я скупала как маньячка все вновь выходившие сборники её коротеньких вещей ради одного только свежего рассказика. Мне нравилось у неё буквально всё, и я недоумевала, если моего восхищения кто-то не разделял.

Сегодня многое иначе. Оно и понятно: когда тебе нет и 20, легко сотворить себе кумира. А когда позади половина жизни уж точно, можно себе позволить и не согласиться с чем-то. И не принять. И возмутиться.

Но, впрочем, не с фирменным стилем: текст писательницы неизменно на протяжении многих десятилетий сплетается по раз и навсегда выбранному узору из коротких фраз-предложений, многие из которых легко забрать в самые мудрые цитатники. Эти мысли, компактно уложенные в пенальчики-реплики героев или в резюме-выводы бесконечных мини-историй, — настоящее сокровище. Сколько не лезь на рожон в потугах оспорить авторскую мудрость, бесполезно, ибо это аксиомы. Ну, или себе врать. А это уж зачем?

Пожалуй, с парочки жемчужинок начну и в этот раз. Поймала я их в повести «Тихая музыка за стеной», давшей собственно название и всему сборнику.
«Ада ещё не знала: если человеком восхищаешься, любовь не проходит. Достойную личность можно любить всегда». Продолжение мысли: «Как говорил один хороший писатель: «По-настоящему люди любят друг друга в старости».
Или вот так, только давайте откровенно, без ненужного ханжества: «Ей хотелось чего-то ещё плюс к тому, что было. Привычка убивает страсть. А хочется именно страсти, новизны и неожиданности».
А ещё очень понравилось вот это: «Всё, что он говорил, всегда было значительно и интересно. Общаться с интересным человеком — это не меньше, чем есть качественную еду. Общение — это и есть еда, только духовная».

Однако о чём речь? Как всегда, но не значит, что банально, о жизни и любви. Что раздражает? Нет, спрошу помягче: что надоело? Героиня (в данном случае потомственная дворянка Ариадна) естественно (!) породистая и шикарная, талантливая и успешная. Ах-ах… Получается, например, что «земная» подруга Мирка счастья не заслуживает. Вернее, Токарева так её подаёт, будто не особо оно и интересно Мирке. Ну, конечно! Автор-то знает, что одни родятся для работы, а вот особенные — те да, для любви. Настолько ярко их предназначение, что споткнуться на пути к счастью о такую мелочь как собственный муж или семья объекта страсти, — буквально извращение.

Не обошлось в повести и ещё без одной фирменной детали культовой российской писательницы: щедрости женщины не только душевной, но и материальной. Это называется: прощу что угодно за талант. Мужчина — он творец, а я, от любви, его проспонсирую. И нет здесь никакого противоречия. Будь я сирой и не имей денег, я б всё одно его поддержала: беззаветной стиркой белья и преданностью собачьей. Впрочем, это конечно уже не случай роскошной Ариадны, скорее многих образов несчастных жён гениальных мужчин из токаревских повестей.

«За рекой, за лесом» — прямо вот наглядная иллюстрация этого самого принципа: талантливому кобелю — комфортное существование. Есть писатель Артемьев, его «жопис» (сокращение от «жена писателя») Роза, множество «похихишниц» и даже одна «постоянка» — врач Елена. Жена — ясно, она «жопис», похихишницы — те для здоровья творческого требовались в разные периоды, но вот-таки и любовь случилась — с прекрасной Еленой. Но все мы смертны, и ходок-писатель однажды скоропостижно почил. На похоронах в деревне дочка, жена, похихишницы и постоянка дружно помянули усопшего и душевно пели песни, начав с самой любимой покойником. О чём всё это? О бренности, надо думать. О прощении. О единении на святой основе — все дамы любили этот «подарок». Жаль только, для того, чтоб читатель лицезрел идиллию множества женщин, «виновнику» пришлось умереть. Знаете, вот ничего нового. Какие-то полузабытые отголоски: как будто я всё это уже читала у автора. Только, может, сюжет другой был, да фамилии персонажей.

Ещё один творец, режиссёр Сергей Тишкин из повести «А из нашего окна» снял пока только два неплохих фильма. Он традиционно для токаревских героев удобно женат и, разумеется, имеет ребёнка. Опять-таки, естественно для всех гениальных мужчин у автора, не считает верность жене чем-то необходимым. Понятно, он же удобно женат, и лишаться удобства планов не имеет. Однажды на фестивале в заштатном городишке знакомится с очаровательной Алиной, которая гм… не особо взыскательна при выборе краткосрочных спутников.  Она влюбляется. И через это даже к себе начинает лучше относиться — перестаёт путаться со всеми подряд. Ну а Тишкин… Он тоже её любит, но не так, как она того стоит, понятно.

Через 4 года, оказавшись вновь в городишке, герой узнаёт, что Алина серьёзно больна. Но… всё равно её любит. Как умеет.

А ещё лет через …дцать в Израиле, мечтая, где бы добыть 1,5 млн. рублей на фильм, снова встречается с Алиной. Только теперь здоровой, сильной и богатой. Вышедшей замуж за одного из тех, кто был в юности из «краткосрочных». И кто, оказывается, также способен любить. И не только. Но и жениться. На что Тишкин никогда бы не решился. И вот эта-то новая успешная Алина дарит Тишкину деньги, т.к. по-прежнему любит его.

Мораль: Тишкин — гениальное недоразумение, если, конечно, деликатно выразиться. В центре внимания снова сильная женщина и любимый ею слабый гений, которому вечно жизненно необходимы подпорки в лице ли спонсирующей Алины, либо отправившей его, здорового и 40-летнего, на курорт «жопис». По большому счёту, ничего хорошего этот творческий ребёнок не сделал ни для одной из них. Но… он просто был. И за этот факт его любили.

Здесь мы видим параллель и с «Тихой музыкой за стеной»: сильная женщина всегда украсит жизнь никчемушного мужчины, она банально счета оплатит.

Но также узнаём в Тишкине бабника Артемьева из «За рекой, за лесом»: женщины служат этим пупам земли, которым нет нужды отдавать что-то женщинам, они просто «подарки»…

Ужасно. Мужские образы столь отталкивающи, что начинаешь сочувствовать автору: неужели с иными она никогда не была знакома?.. Вероятно, не была. Либо просто у нас с писательницей диаметрально противоположные системы ценностей. Виктория Самойловна восхищается теми, которые берут деньги у женщин. И название их ей известно. И что за женщины, которые платят мужчинам, ей также хорошо известно. И тем не менее.

Но я долгое время преклонялась перед мудростью писательницы. И сегодня, сознавая, что вряд ли человек, вдвое старше тебя по возрасту, окажется глупее. Это значит, что снова у Токаревой одна беспросветная правда жизни. Разница лишь в том, что ей, очевидно успешной даме, она по сердцу, а мне — невыносима. Мир полон мужчин, которые с удовольствием решили бы свои проблемы за счёт сильной (желательно платёжеспособной) женщины. Но как же вписаться в этот циничный сценарий всем остальным женщинам, которые, так уж исторически сложилось, поддерживают классическую схему: мужчина — сильный, женщина — слабая?.. Кстати, правда, интересный вопрос. Я мало читаю женской литературы, просто любопытно, а как думают другие авторы. Они столь же беспощадны в отражении действительности? Или жалеют нас, своих преданных почитательниц, которым столь отрадно обманываться?..

Однако самый большой интерес вызвала повесть «Дерево на крыше». Тут, снова, ясное дело, гениальный мужчина, читай — пуп земли, в окружении сильных женщин. Но не это важно. История, рассказанная автором, автобиографична. Быть может, портрет автора вам понравится, а возможно, как мне, не слишком. Будут также образы других известных людей…

Меня не оставляло ощущение, что Виктория Токарева написала повесть эту как извинение. Посмертное прости, адресованное прекрасной российской актрисе. Впрочем, мне могло и померещиться. Но верить в это хотелось бы. Потому что всё же очень я уважаю писательницу, считая её кладезем житейской мудрости: «В конце передачи Вера грустно улыбнулась и спросила ведущего: «Я погорелица, да?» Ведущий подумал и ответил: «Все мы погорельцы. Все ждали от жизни большего. Хотели одно, получили другое. Каждому недодали».  

Людмила ЧЕРНИКОВА