«Часодеи»: Таня Гроттер, только лучше

«Часограмма» – это пятый роман Натальи Щербы из серии «Часодеи». Велик соблазн с первых же строк  написать, что «Часодеи» – это русский «Гарри Поттер», но это будет, по меньшей мере, неточно. Неточно, потому как Наталья Щерба придумывает свой мир, изобретает свои механики и вообще всеми силами  пытается уйти от любых канонов и стереотипов. Иногда это у нее получается, иногда нет, однако  сравнений с Гарри в любом случае не избежать.

Просто выбранная писательницей модель не допускает  каких-либо отклонений от магистральной линии – по большому счёту эта черта характерна для любой  детской литературы. Книги, адресованные детям, должны нести вполне конкретный нравственный заряд – в противном случае эти книги автоматически перестают быть детскими. Щерба выбирает оправдавшую себя поттеровскую модель – юный герой попадает в волшебный мир и начинает постигать азы чародейства. Можно выдумывать сколь угодно разнообразный антураж и максимально  необычные механики ворожбы, но от основной линии уже не уйти – положительного до мозга костей героя надо вести через все опасности к победе над главным злодеем. Будет ли это Волан-де-Морт или же  Астрагор – уже не так важно, главное, что Гарри или Василиса, в конце концов, одержит над ним победу. 

Читателю, наверно, хочется уже узнать, какая же из книг лучше – но сравнивать я, пожалуй, не возьмусь. Во-первых, «Гарри Поттер» – текст универсальный, космополитичный. В Чили и в Корее он  читается точно также как в Великобритании (в этом, кстати, и состоит главное достижение госпожи  Роулинг). В общем, каким бы дурацким не показалось это сравнение, книги о Поттере – это айфон, то  есть текст эстетически привлекательный и интуитивно понятный любому землянину. Все же понятно:  махнул палочкой, пробормотал заклинание – и вот разящий луч летит в твоего соперника. А вот  часодейная путаница – тут тебе и некие времмы, и тиккеры, и нуль-зеркала, и много чего ещё –  кажется, непереводима ни на какой другой язык. Эта запутанность, выраженная в обилии колдовских  атрибутов, только русским читателем воспринимается как явление само собой разумеющееся – менталитет  у нас такой, загадочная русская душа сказывается. Западный человек, стремящийся к максимальной простоте и функциональности, не испытает от «Часодеев» ничего кроме раздражения – вся эта  переусложнённая махина будет действовать ему на нервы. Или взять, к примеру, название – очень, между прочим, удачное – ну вот как перевести на английский неологизм «Часодеи»? Можно ли это сделать так, чтобы  сохранилось созвучие со словом «чародеи» и чтобы не пропал характерный лексический акцент, связанный  с корнем «-де-», который придаёт термину простоватое, но вместе с тем уютное звучание? Плюс не стоит забывать, что dei на латыни – множественное число от deus (бог, божество), то есть под определенным углом «Часодеи» могут также быть часовыми богами. 

Все это к тому, что вряд ли стоит ожидать, будто Наталья Щерба повторит судьбу Джоан Роулинг. Что же  касается продаж на внутреннем рынке, то тут, пожалуй, успех писательницы вполне заслужен. «Часодеи» на порядок лучше «Тани Гроттер» (ну а зачем далеко за примерами ходить?) – и дело не только в  отсутствии в текстах Емца хотя бы намёка на оригинальность. Таня Гроттер склонна к мелкому  пакостничеству (подлить в чайник воды из туалетного бачка – выходка, отлично её характеризующая),  что, однако, подаётся неизменно в положительном свете. А Василиса Огнева вот уже на протяжении пяти  томов продолжает оставаться незапятнанным примером для подражания. Тут мы подходим, наверно, к самому  важному элементу истории, ведь как известно сюжет в детской литературе – вещь второстепенная,  главное – нравственные коллизии. Как и у Роулинг, серия книг Щербы – летопись взросления. Кажется,  Наталья и сама это отлично понимает – приятно, что процесс этот выписан с тщательностью, в отличие от магического антуража, в котором писательница явно запуталась. Здесь впору говорить о влиянии  гендера – будь автором мужчина, механика часодейства была бы продумана до мельчайших деталей, но персонажи с течением времени не изменились бы ни на йоту. Но, на мой взгляд, психологические переживания куда важнее технических нюансов, а для детей важнее тем более, ибо откуда им еще узнать  о специфике человеческих взаимоотношений? Например, очень точно (и при этом буквально несколькими штрихами)  дана линия взаимоотношений Василисы и Фэша. Они испытывают друг к другу симпатию, но на протяжении  всей пятой книги настойчиво избегают друг друга. Приятно и то, что герои по большей части персонажи  сложные, способные как на хорошие, так и на дурные поступки. Положительна во всём одна только  Василиса, а вот, например, Фэш не отличается скромностью и неразборчив в средствах достижения цели.  Марк, конечно, отрицательный персонаж, но он отличается умом и принципиальностью, а в конце даже  начинаешь его жалеть. Брат и сестра Василисы – ребята, в общем-то, неплохие, просто они жертвы обстоятельств, что называется, попали в дурную компанию. А уж про Нортона Огнева и говорить нечего – сам Великий дух  Осталы не скажет, что у него на уме. 

Что же касается качества самой литературы, то ничего выдающегося здесь, конечно, нет. Язык простой,  лишенный пространных описаний и лирических отступлений. Нельзя не отметить обилие диалогов – если бы текст был не таким разговорным, роману это пошло бы только на пользу, тем более, что порой прямая  речь звучит у Щербы неестественно (особенно это касается тех случаев, когда в уста персонажей  необходимо вложить острОту). И потом мне кажется, – хотя уже предчувствую волну протестов, – мне  кажется, что для романов, адресованных детям, богатый, сложный язык – компонент далеко не обязательный. А вот воспитательный (равно как и развлекательный) эффект на юных книгочеев  «Часодеи» произведут обязательно.

Евгений ВИХАРЕВ