Леонтий Жидков: От бедности речи её пересыпают матерщиной и её заменителями…
Леонтий Жидков — российский поэт и переводчик. Живёт в Поволжье, пишет прекрасные стихи, которые приятно почитать для души, и переводит на русский язык Шарля Бодлера. Он подаёт пример того, каким должен быть настоящий творческий человек, литератор «по жизни»: скромность, преданность теме и трудолюбие. Сегодня Леонтий Жидков в гостях у нашего литературного портала
— Леонтий Михайлович, пожалуйста, расскажите о своём детстве, о юности. Кого вы тогда читали? Уважали ли литературу в вашей семье?
— Родился я практически в середине ХХ века — в феврале 1951 года. Моя малая родина — Минеральные Воды, Пятигорск. Читать начал рано. Читал тогда, как все советские дети, Корнея Чуковского, Самуила Маршака, Агнию Барто, Сергея Михалкова. Потом — Тютчева, Фета, Лермонтова. С семи лет начал читать подаренный дедушкой Новый Завет, большую редкость в те годы…
К книгам у меня в семье всегда относились трепетно, многие из изданий, приобретённых в своё время родителями, теперь в нашей домашней библиотеке. Одних только поэтических сборников более полусотни.
— Если можно, расскажите про ваших родителей. Это они привили вам любовь к поэзии?
— Папа у меня родом из Воронежской области, мама — из Винницкой. И поэтому сегодняшние трения в отношениях между Россией и Украиной так тревожат моё сердце.
Привили ли они любовь к поэзии? Скорее просто не мешали мне узнавать этот огромный мир — мир Поэзии.
— Когда вы сами начали писать стихи?
— Писать первые стихи начал с полвека назад, то есть лет с тринадцати-четырнадцати… Конечно, это были лишь юношеские пробы пера. Пример:
Любил Ромео юную Джульетту,
Была у Дон Кихота Дульсинея…
А я проснусь ещё перед рассветом
И жду с утра урочной встречи с нею.
Начнётся день мелодией неспетой…
И мелочных забот затянет невод.
И вновь лишь хмурый и бесснежный вечер
Напомнит об урочной встрече с нею.
Хоть я её пока что мало знаю,
Пишу в ночи ей ласковые письма…
И снова полночь… И опять не спится…
Я переполнен нежными стихами…
А в вышине звезда её искрится…
И целый мир, наверно, между нами…
Современной молодёжи, не обременённой знакомством с поэзией, с литературой вообще, стал близок телеграфно-смс-твиттерный стиль общения
— Самые близкие вам поэты — кто они? А из иностранных?
— Самый-самый близкий и по духу, и географически — Лермонтов, из тех, с кем довелось пересекаться по жизни — Булат Окуджава, Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев, Юлия Друнина…
Из иностранных — Шекспир, Байрон, Гёте, Бодлер.
— Вы известны не только как поэт, но и как переводчик. Как вы считаете, насколько хорошо можно познать поэзию в переводе? И как много зависит от хорошего перевода? И что вообще значит «хороший перевод»?
— Реально, мне думается, что я пока малоизвестен и как поэт, и как переводчик. Писал больше «в стол». Но пытаюсь хоть что-то сказать своим читателям. Конечно, лучше всего поэзию познавать в оригинале, но для этого знания языков из школьной программы недостаточно. Необходимо иметь общение с носителями языка, притом с совершенно разными, чтобы чувствовать и понимать и слэнг, и архаизмы…
Насколько можно почувствовать, познать стихи в переводе? Мне думается, что литературный перевод — это всегда авторизованный пересказ. И чтоб поэт, которого не знаешь в оригинале, стал понятен, надо прочитать несколько разных переводов его творчества. «Хороший перевод» — он, наверно, разный: это и когда переводчик практически не виден, и когда талантливый поэт показывает переводимого средствами своего поэтического языка.
— А почему вы занялись переводами?
— Что меня подтолкнуло к пробам литературного перевода? Пожалуй, знакомство и личные встречи в 1990-е годы с Натальей Леонидовной Трауберг.
— Пожалуйста, расскажите о вашей деятельности в этом направлении. Известно, что вы переводите Шарля Бодлера. Почему именно его? Кого ещё вы бы хотели перевести?
— Никакой особой деятельности в переводах, можно сказать, у меня ещё нет. Встречал в интернете, и в «бумажной» периодике несколько (около десятка) разных переводов « Альбатроса» Шарля Бодлера. Попытался и сам. Говорят, получилось неплохо. Французского не знаю, пользовался подстрочником.
Ещё раньше, в начале 2000-х, стал пробовать переводы Псалмов. Тоже основой являлся подстрочник каждого из них, ну и, естественно, вдохновение.
Хочу ещё попробовать сделать переводы из Шекспира, Бёрнса…
Чтобы «прокормиться» литературным трудом надо иметь быстрое перо и крепкие локти
— Что вы сами сейчас пишете? Над чем работаете?
— Пытаюсь делать какие-то прозаические зарисовки — и из пережитого, и подсмотренное сегодня. А стихи… они приходят сами… и притом — неожиданно.
Готовлю к печати второй поэтический сборник «Дыхание небес».
— Классическая поэзия — это вечная ценность или преходящее? Согласны ли вы, что время классики в поэзии безвозвратно прошло, что авангард уверенно вытесняет её? Применимо ли понятие «актуальность» к поэзии?
— Конечно, это именно вечная и непреходящая ценность, неразменная монета. Авангард, модерновость, вычурность особого языка в поэзии — всего лишь отдельные броские мазки на огромном полотне.
— Как литератор — что вы думаете по поводу сохранения чистоты нашего языка, хотя бы в пределах грамотности?
— Много и часто задумывался именно над чистотой языка и в плане грамотности, и в плане ненормативности лексики. Вот такой пример:
Две девочки, им впору в сказку феями,
Откроют рты, и не остановить.
Сплошной поток, где все слова лишь скверные,
И думаешь — а как же дальше жить?!
Современной молодёжи, не обременённой знакомством с поэзией, с литературой вообще, стал близок телеграфно-смс-твиттерный стиль общения. От бедности речи её пересыпают матерщиной и её заменителями… И выходит что-то вроде: « Я, блин, чёт, не понял-на, эт ты «лайкнул» все её фотки-на?»
— Можно ли нынче «прокормиться» литературной деятельностью? Может ли она обеспечить автору достойную жизнь?
— По-моему, сегодня, чтобы «прокормиться» литературным трудом надо иметь быстрое перо и крепкие локти, и всё равно маленькие тиражи в сравнении со стотысячными советскими не позволят нынешним литераторам, а особенно поэтам, жить достойно, если нет другого «хлебного места». Разве, что авторам криминально-детективного чтива…
— И последнее: что вы сейчас читаете?
— Читаю и перечитываю Льва Толстого, Достоевского, в очередной раз пытаюсь перечитать всю Библию.
Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА
