Леонид Млечин: «Прошлое существует в сегодняшнем дне»

Писатель, историк, журналист, обозреватель и телеведущий… Леонид Млечин относится к тем людям, которые не отличаются категоричностью суждений. Всегда спокойный, интеллигентный и улыбающийся. И слава Богу, что историей нашей страны занимается такой уравновешенный, порядочный и трезво смотрящий на многие вещи человек. Ибо мы знаем сколько угодно случаев вольного обращения с фактами и документами. А ведь без правды о прошлом не бывает счастливого будущего. Именно на эти и другие темы мы беседуем сегодня с Леонидом Млечиным

— Леонид, когда вы впервые почувствовали себя писателем?
— Ну, писать я мечтал всегда. Ещё в третьем классе выпускал стенгазету нашей квартиры, заставляя писать в неё заметки всех родных и близких: дедушку, маму и даже тётю, школьную учительницу.
— Небось, соседке «на вид» ставили или дворника критиковали?
— Нет. Дедушку, например, просил рассказать в газете о Ленине. И вообще писал тогда только о высших материях. И до сих пор мне это не надоело. Как говорил ещё Анатолий Рыбаков, эту профессию надо любить и писать необходимо каждый день, что, собственно, я и делаю. А первую свою, документальную, книгу я написал ещё когда учился на факультете журналистики. А когда пришёл работать в «Новое время» (мне тогда было 23 года), то опубликовал в журнале «Знамя» первую детективную повесть. По тем временам я был на вершине счастья.
— Когда к вам приходит вдохновение?
— Может быть, у кого-то всё происходит и по-другому, но в моём деле вдохновение приходит именно во время работы. Бывает, полдня сидишь над рукописью и ни строчки не можешь родить. Вообще, это тяжёлая каждодневная работа. Причём, я, например, практически всё время думаю о темах, которыми в данный момент занимаюсь: засыпаю и просыпаюсь с мыслью о том, что надо бы об этом написать и об этом тоже. Так что в мозгу, как в котле, постоянно что-то бурлит — варится этот вот бульон. Но иногда, наоборот, необходимо встать из-за стола и отвлечься, прогуляться. Во всяком случае, нужно всё время без остатка отдавать всего себя своему занятию. Плодотворным день бывает, когда ты делаешь два движения: утром садишься за компьютер, а вечером встаёшь из-за него. Причём, лучше всего удачные мысли приходят утром, на свежую голову. Вечером, как правило, пишется легко, но получается плохо. У Нагибина как-то прочитал: «Всё, что написано вечером, утром забраковываю».

Плодотворным день бывает, когда ты делаешь два движения: утром садишься за компьютер, а вечером встаёшь из-за него

— Это известная история, когда всё, что накропал в ночной тиши, кажется тебе гениальным — но только до тех пор, пока ты не прочёл всё это поутру. Но, чтобы хорошо писать, необходимо много читать…
— Я очень рано начал читать серьёзную литературу, до которой у взрослых-то руки не всегда доходят. В седьмом классе, например, уже осилил сталинскую работу «Вопросы ленинизма», выписывал и штудировал «Военно-исторический журнал». Кроме того, в 50-е годы была издана большая библиотека переводной немецкой военно-мемуарной литературы. И мама носила мне всё это из библиотеки. А я читал всё: работу Гудериана «Внимание, танки!», «Дневник начальника генерального штаба сухопутных сил» Гальдера, «Историю сухопутных войск» Мюллера-Хильдебрандта и тому подобные произведения, которых просто не было в свободной продаже. Не всё, конечно, я тогда понимал, но в дальнейшем мне пригодилась из этого абсолютно вся информация. Потому что в журналистике приходилось заниматься и военно-стратегическими аспектами. И когда у тебя в юности заложены некоторые понятия, то сейчас разобраться во всём этом, безусловно, легче.
— А вспомните о прекрасном романе Анатолия Ананьева «Танки идут ромбом», переведённом на десятки языков мира…
— Да, но это уже художественное произведение. Мне же больше нравились работы раннего Юрия Бондарева, Григория Бакланова и, конечно же, Василя Быкова, который был у меня на первом месте.
— Сколько, как правило, занимает у вас по времени написание книги «с нуля» и «под ключ»?
— Наверное, таким аршином мерить нельзя. Потому что судьба некоторых книг складывается очень непросто, и работать над ними иногда приходится долгие-долгие годы. Постепенно, по крупицам копится материал, как было, например, с документальным исследованием «Русские друзья Адольфа Гитлера», который писался пятнадцать лет. Это как мозаика, которую приходится собирать годами. Долго могут складываться кусочки про то обстоятельство или про это, затем накапливается критическая масса — и книга готова. А иногда это происходит достаточно быстро. Так готовилась работа о войне в Ираке, потому что всё «горело», а выпустить книжку мне хотелось первым. И вы знаете, несмотря на скорость и короткие сроки рождения, она выдержала уже несколько изданий.

Всё, что написано вечером, утром забраковываю

— Вы — не только писатель, но и телеведущий, публицист, историк… Вам не даёт покоя стремление охватить неохватное?
— Вы правильно поймали суть — мне хочется охватить всё, что только можно. Часто бывают случаи, когда меня спрашивают: слушай, дескать, ты сможешь подготовить то или другое? Я тут же отвечаю: «Да». И только спустя мгновение задумываюсь: а действительно ли я это смогу, вернее, будут ли у меня на это силы и время? Но соглашаюсь я не потому, что это принесёт мне дополнительный заработок или лишнюю славу. У меня просто есть страстное желание действовать — попробовать себя в чём-то новом: и написать, и снять, и рассказать.
— Литературный труд такого свойства требует постоянных разъездов?
— Да вы знаете, я на самом деле очень мало где бывал и несколько лет вообще никуда не ездил, так как занимался прямыми эфирными программами. Я годами сидел в Москве и как Жюль Верн рассказывал о том, чего не видел своими глазами (смеётся). Правда, когда несколько лет назад впервые побывал в Белоруссии, то привёз оттуда впечатления, каких просто не ожидал там найти. Я увидел страну совершенно другой бытовой культуры, с особыми взаимоотношениями между людьми и не похожим ни на что, европейским отношением к жизни. Абсолютно нигде не встретишь пьяных, нет грязи, люди серьёзно относятся к своей работе. А такие впечатления помогают писателю не отрываться от жизни.
— Как писатель вы, наверное, много работаете с источниками информации?
— Вы знаете, масса людей очень невнимательно относится к источникам информации. В «Военно-историческом журнале» я вычитал как-то слова одного генерала армии, который пишет, что Млечин, дескать, предал гласности новые малоизвестные документы. Милый мой, думаю, ты-то обо всех этих документах должен был знать в первую очередь, так как они все уже давно рассекречены. Я у тебя должен был о них прочитать. А получилось, что он, специалист, вычитал об этом в моей книге.

Я годами сидел в Москве и как Жюль Верн рассказывал о том, чего не видел своими глазами

— Что же главное, как вы считаете, в профессии писателя?
— Донести до людей правду. Меня поражает и огорчает то, что никто не хочет смотреть в прошлое под тем предлогом, что зачем, дескать, нам это знать, к чему ворошить старое? Но отгородиться от этого невозможно. Потому что прошлое существует в сегодняшнем дне. Если ты не знаешь истории — значит, что-то сегодня делаешь не так. Так вот моя задача, я считаю, в том и состоит, чтобы донести до людей, до потаённых глубин их душ информацию, которая помогала бы нам жить с чистой совестью и убеждением, что именно сегодня, сейчас и творится история, по которой наши правнуки будут судить своих предков. Ведь каким окажется их будущее — напрямую зависит от нас с вами.

Беседовал Виталий КАРЮКОВ