Сергей Соколкин. RUSКАЯ ЧУРКА И СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ

Сергей Соколкин — заслуженый работник культуры РФ, лауреат Международной литературной премии им. Андрея Платонова, премии им. Николая Лескова, премии «Мила Родино» (Болгария), премии «Лучшая книга года». Автор восьми поэтических сборников и двух книг переводов. Много раз был Лауреатом и участником телефестиваля «Песня года». Песни на его слова поют Лариса Долина и Ирина Аллегрова, Александр Буйнов и Александр Малинин, Филипп Киркоров и Юлия Началова, Лев Лещенко и Ирина Салтыкова… Всего в этом списке более пятидесяти российских исполнителей. Он — председатель оргкомитета и президент Международного литературно-музыкального фестиваля Дружбы народов «Белые журавли России», член Президиума МГО Союза Писателей России.

Но главное — это человек, имеющий чёткую гражданскую позицию, выражающуюся в стремлении сохранить и преумножить культурное пространство под названием «Русский космос»… А сейчас Сергей — ещё и автор нашумевшего, скандального романа «RUSКАЯ ЧУРКА»

— Сергей, сегодня жизнь бросает писателю, любому мыслящему человеку множество вызовов. Что вас сегодня волнует?
— Много чего… Уничтожение культуры, падение нравов, снижение уровня национального самосознания и самосохранения. Потеря ориентиров самим государством Россия. Состояние русского народа. Он спивается. И не просто спивается — дебилизируется. Активно замещается другими народами — кавказцами, азиатами. Если раньше Россия была вообще непьющей страной, во что теперь почти не верится, то сегодня пьянство почти норма. А на непьющих людей, судя по родному, отечественному фольклору, у нас последние лет триста смотрели с недоверием. Если вдуматься — это же абсолютный бред. Мы потеряли все свои позиции…
— Всё пропьём, но флот не опозорим, как говаривали шутники…
— И в моём новом романе люди тоже достаточно много пьют. Меня даже жена спросила, а почему у тебя многие герои книги так часто пьют? Я отвечаю, что описываю обычную жизнь, которую вижу, в которой участвую. Я вот¸ когда писал роман, посмотрел в словарях и нашёл там такое количество пословиц и поговорок на тему пьянства, что остолбенел. И некоторые даже взял как эпиграф к произведению. Например: «Святые угодники на пьяниц угодливы. Что ни день, то праздник» или «Хошь  не хошь, а выпить надо» и так далее. Это же явно не нормально.
— «Погода так и шепчет: займи да выпей»…
— Вот-вот, таких изречений несколько сотен, если не тысяч. Но надо понимать, что алкоголизм — это беда, вред. И ведь никогда раньше в нашей стране такого не было. Да, пили издавна, пили при Иване Грозном (хотя он запретил распитие алкоголя в Москве, и напиваться можно было только за городской чертой, в «наливках»), но настоящее повальное пьянство началось, по большому счёту, с петровских времён. Правда, это уже отдельный разговор.
— Вы в своё время были вхожи в Союз писателей…
— Я до сих пор член президиума Московской городской организации Союза писателей России (СПР).
— В таком случае, как человек, который знает эту организацию изнутри, ответьте: она себя ещё не изжила?
— Любая форма наполняется содержанием. Данное содержание практически мёртво. Я имею в виду руководство Союза, которое, несмотря на почтенные лета, вцепилось во власть когтями и зубами, как погибающий бультерьер. И в центре, и практически повсеместно на местах. Распадаться он начал ещё в начале 90-х, когда от него откололся «Российский Союз писателей», а потом появился «Союз писателей Москвы», в которые ушли писатели, имеющие либеральные взгляды. Также расплодились ещё и самопровозглашённые Союзы, обслуживающие  огромную армию графоманов, печатающих свои вирши на многочисленных сайтах в интернете, которых не пустили в вышеперечисленные Союзы… Но ведь и реальные, настоящие писатели тоже ещё пока есть, они работают, хоть и влачат в полном забвении практически нищенское существование. Премии, гранты, выделяемые губернаторами и различными фондами, распределяются между своими, нужными людьми, литчиновниками, зачастую имеющими мало отношения к большой литературе. Но сейчас, после 23-х лет забвения, государство, наконец, вроде бы, обратило внимание на эту проблему. Учредили новую организацию, новую форму — Российское Литературное общество, которое возглавил праправнук Толстого — Владимир Ильич Толстой,  директор музея-усадьбы «Ясная Поляна». Собираются туда деньги вкладывать, закон принять о творческих союзах, возродить издательства, программу книгоиздания… Это очень нужно и важно. Но мне кажется, что проще было бы навести порядок в том, что имелось. И позакрывать все остальные новоявленные «писательские союзы», которых расплодилось в последние годы более десятка… Потому что там есть кто угодно: графоманы, эксцентричные дамочки, скучающие домохозяйки, ниспровергатели основ. Нет только одного — русских писателей… И ещё, ведь всё-таки «Союз писателей России» — это бренд, как говорится, намоленное место. Умные люди давно говорили, что пора объединяться. Но как всегда бывает, в новую структуру вошли и те люди, что разваливали прежние Союзы писателей… Так что, как говорится, и овцы целы, и водка не допита…
— И останется прежний СПР (который, я так понимаю, закрывать в угоду РЛО не собираются) — что он даёт России?
— Сегодня он не даёт России ничего. Раньше, да, давал больших писателей, работал на пропаганду, хотя и был частью чиновничьего аппарата. Большой писатель, можно сказать, был приравнен по значимости к министру, влиял на ситуацию в стране… Благодаря Распутину остановили поворот северных рек, предотвратили гуманитарную катастрофу. От Проханова, «соловья Генштаба», узнавали о локальных войнах СССР, где он появлялся практически первым, и смотрели на них его глазами. А сегодня «Союз писателей» отделён от государства. И это неправильно. У Союза, как института, нет мотивации к существованию. У государства нет идеологии, нет своих «соловьёв»… Нынешний Проханов, конечно же, не соловей нынешнего государства, он, скорее, скульптор-фантаст, пытающийся выпестовать, слепить новую идеологию из подсобных материалов. Сейчас есть только вечные воробьи, хватающие крошки с любого стола и тут же перелетающих на новый, более обильный и роскошный стол… Кроме этого, на мой взгляд, необходимо, вернуть институт цензуры (в определённой степени), редсоветы и прочие здравые вещи. Прекратить разгул пошлости, чернухи и порнухи. Многое уже делается, но через одно место (вот тут бы и могли пригодиться эксперты из творческих союзов). Вот, например, приняли Закон о запрете мата… Надо культуру повышать и причины недовольства убирать, тогда и мата меньше будет. А то материться нельзя, а смотреть «Дом-2» можно. Свободен доступ к обыкновенной порнографии в интернете. Идёт необъявленная война с Америкой, а телеэфир нашпигован их фильмами, рекламой товаров и образа жизни. Доллар в свободном хождении. Агенты влияния имеют свободный доступ к эфиру, к власти и т.д. Среди депутатского корпуса есть люди, по данным СМИ, связанные с криминалитетом, популярные артисты, запутавшиеся в таких связях, сексапильные артисточки, смачно матерившиеся прямо в кинокадре, при этом нюхая кокаин и прочее. А теперь уже они запрещают мат, учат меня жить. Я не знаю Валуева, но, глядя на него, очень сомневаюсь, что он в критических ситуациях изъясняется, как выпускница Смольного института… Шандыбин ещё был такой… Да и Жириновский, мягко говоря, лёгок на язык. Ещё бы Собчачку в депутаты избрать, чтоб запретила женщинам распитие спиртных напитков и общение с врагами Государства Российского… Какой-то деятель  хочет запретить кеды, шпильки, курение — женщинам до сорока лет… А почему бы, например, не запретить курить всем татарам, а дагестанцам не давать чаю, чукчам молока, а русским мужчинам до тридцати не запретить бы мыться после одиннадцати… Они что, с ума посходили или всевластными богами себя почувствовали?! Но надо ещё ведь и с головой дружить… Понимать, что нужно запрещать, а что нет. Какие-то вещи люди могут сами для себя решить, не совсем ведь имбецилы… Но вернёмся к литературе… Волна графомании привела, в частности, к тому, что люди перестали читать книги… Все их стали писать…
— Главное ведь, не чтобы тебя читали, а чтобы что-нибудь за это «давали», деньги, премии, дачи… Я прав?
— Смотря по отношению к кому, к графоманам и разной накипи, наверное, да… Кстати, недавно в «Литературной газете» был напечатан список писателей, получивших в последнее время дачи в Переделкино. Смотрю, — это те же люди, что возглавляют различные писательские структуры, образованные после развала бывшего Союза писателей СССР. В своё время, когда всё распалось, они получили карты в руки, быстро сориентировались и сейчас с удовольствием пользуются различными привилегиями. А писатели (настоящие писатели) в это дело не совались и не суются, так как занимаются созданием, я бы даже сказал созиданием русской литературы. О дачах они даже и не помышляют. Чаще всего дачами владеют различные чиновники от литературы…
— Но есть ведь, наверное, среди состоявшихся «дачников» и мастера своего литературного дела?
— Насколько я знаю, из крупных писателей с именами (то есть известных почти всем) литфондовские дачи есть только у Юрия Полякова, Владимира Личутина, Юрия Мамлеева, Евгения Евтушенко и ещё нескольких талантливых писателей. Были у Вознесенского с Ахмадулиной, но они недавно умерли. У критика Евгения Сидорова, бывшего министра культуры. А ещё курьёзы встречаются… В частности, такой деятель есть — Пеленягрэ, который ко множеству эстрадных песен написал слова (правда, частенько чужие). Проще говоря, просто воровал. В литературе это элегантно называют плагиатом. Я в одной его небольшой книжонке за полчаса нашёл около 40 ворованных строчек из Пушкина, Лермонтова, Есенина, Пастернака, Цветаевой, Высоцкого, Юрия Кузнецова, Николая Тряпкина… Поражает то, что почти никто об этом не говорит. Видимо, чиновники от литературы и «Российского авторского общества» (РАО), призванные следить за этим, настолько неграмотны, что они этого не видят. А ведь он регистрировал «свои произведения»… Да, по закону можно взять строчку-другую, но при этом нужно дать сноску на настоящего автора, указать его имя. Когда же этого Пеленягру об этом спрашивают, он отвечает: я, дескать, не ворую, — я заимствую. Я считаю, что хрен редьки не слаще, и это, по меньшей мере, неприлично. Так вот, даже этот комический (но от этого не менее криминальный), на мой взгляд, персонаж получил дачу в Переделкино, разделив её с поэтом Валентином Устиновым, потому что был лоялен к руководству Литфонда, участвовал в многочисленных имущественных судах на стороне этого самого руководства и т.д.
— А что, государство не вмешивается и ничего серьёзного по поводу таких вот «писателей» не предпринимает?
— Нет, конечно… Государство считает это внутренним делом Литфонда, МСПС и Союза писателей России, это ведь общественные организации… Я ничего не утверждаю, но думаю, что у председателей этих организаций есть, видимо, какие-то высокие покровители в небесных кремлёвских сферах или силовых структурах.  Писатели и журналисты десятки раз сообщали обо всём этом в газетах, показывали телепередачи о тамошнем без преувеличения беспредельном воровстве… Ведь имели место незаконные продажи участков, домов творчества, поликлиник, издательств… И деньги потом просто пропадали… Хотя сейчас приостановили деятельность Литфонда, но что это значит, какие силы вмешались, многие, и я в том числе, не очень понимают… При этом отбирают здание Союза писателей России… Правда, ресторан, находящийся там же, по слухам, не трогают…
— Давайте поговорим о вашей новой книге… Кстати, я видел в интернете, что она была лидером продаж…
— Да, в крупнейшем московском магазине — Доме Книги на Новом Арбате…
— Называется она — «Rusкая чурка». Я смотрю, её представляют известные, знаменитые писатели…Расскажите…
— Да, добрые слова написали крупнейшие современные русские писатели — Эдуард Лимонов, Александр Проханов, Юрий Поляков и один из самых талантливых молодых писателей, главный редактор сайта «Свободная пресса», Сергей Шаргунов. За что я им всем очень благодарен… У книги есть подзаголовок  — «Эротическо-сатирический роман-поэма о любви, гламуре и не только». Произведение содержит в себе черты сатиры, фарса, комедии, мелодрамы, трагедии, фантасмагории.
— А о чём ваша книга?
— Действие романа происходит в наше время с ретроспективой в лихие 90-е, на которые пришлось детство красавицы-певицы, полукровки Алины. Она попала после жуткой трагедии из ненавидимого ей Дагестана в Москву, где и знакомится с журналистом и защитником Фимковского леса Алексеем Паримбетовым. Понятно, что Фимковский — это, условно говоря, Химкинский лес. А прообразом Алексея Паримбетова является легендарный ныне журналист Михаил Бекетов. В произведении я постарался достаточно ярко выписать сцены, характерные для Москвы последних лет, показать представителей больного современного общества, шоу-бизнеса, силовых структур, олигархов, бандитов. Хотя категорически настаиваю, роман, конечно же, не о шоу-бизнесе. Это лишь видимый антураж. Картинка. Блёстка. Замануха. Внешне это, как написал литературный критик Вячеслав Ерохин, вполне себе западный боевик с внутренним русским содержанием, с русской почвой, испорченной пестицидами. Но умные люди видят ещё и второй, и третий план, докапываются до глубинного смысла… Роман Достоевского «Преступление и наказание» ведь не об убийстве старухи-процентщицы. Хотя через весь мой роман красной нитью проходит чуть ли не мессианская идея отмщения за всех обиженных, оболганных и обворованных в нашей когда-то великой стране.
Главная героиня романа — Алина подверглась в Дагестане в лихих 90-х групповому изнасилованию (это реальный случай). В Москве её тоже преследуют суровые испытания. В один из таких моментов около Курского вокзала её спасает пожалевший её миниолигарх, потом попадается другой, третий, четвёртый. Они, как она выражается, «помогают ей жить», подбрасывая средства к существованию. То есть её можно назвать вполне определённым известным русским словом. Такая, по выражению, критика Кирилла Анкудинова, российская Манон Леско. Хотя это происходит не потому, что ей это нравится, — просто так складывается её судьба. Затем судьба сводит её с продюсером, не похожим на всех других людей его цеха, — нормальным, честным, русским человеком — Глыниным. Он-то и знакомит её с Героем (не побоюсь высокого штиля) Нашего Времени Алексеем Паримбетовым, прототип которого, Михаил Бекетов, положил свою жизнь за нас с вами. Потому что отстаивал не своё добро, не свой дом, а общественное достояние, реликтовый лес. Ведь вдумайтесь, Химкинский лес — лёгкие города, он несколько сотен лет засаживался уникальными реликтовыми деревьями и растениями. И вдруг по нему власти  решили провести дублёр Ленинградки. Но не 50 метров шириной, не 100 и не 200. Ширина полосы должна была быть то ли пять, то ли шесть километров… Это что за трасса такая, позвольте спросить? Он и спрашивал, и организовывал митинги, параллельно спас могилу лётчиков, останки которых уже вывезли на помойку. Его раз предупредили, второй: прибили кошку к забору, собаку бросили в колодец, потом подкинули гранату на участок…
— Откуда такие подробности?
— Всё это происходило практически у меня на глазах. Я ведь с ним близко дружил, и многое он мне сам рассказывал, что-то потом из газет узнал, из интернета. Прямо при мне его «пасли» (я тогда был у него в гостях). Потом взорвали его автомобиль, он не отступил. Человек осознанно это делал. Я считаю, что он совершил подвиг. Подвиг ради нас с вами, ради тех, среди кого жил в Химках. И в конце концов его жестоко избили… Хотели убить. Вот обо всём этом и о многом другом я и посчитал своей обязанностью написать в своей книге. Но это некий сюжет. А так как роман художественный, то вокруг сюжета навёрнуто много чего. Мысли, философские размышления, лирика… И можно сказать, что роман — о любви. Там много красивых сцен. Есть эротические, есть романтические… Алина становится гражданской женой Алексея, с ней происходит много разных приключений на фоне вездесущего шоу-бизнеса. Благодаря этому в книге появляется целый ряд смешных, трогательных и, как написал Эдуард Лимонов, «отвратительных и приятных свинцовых мерзостей нашей с вами современной русской жизни». Я был причастен к этому самому шоу-бизнесу и не понаслышке знаю о его мерзкой изнанке, о чём и пишу: о корпоративах, пьянках, проститутках и прочем… В том числе, кстати, и о вокальных конкурсах, в которых участвовала группа «Фейсконтроль» (в книге она называется «Фейс»), которую я создал. Мы на этих конкурсах доходили, допустим, до полуфинала, и нам недвусмысленно намекали, что дальнейшее участие чего-то стоит… В результате, мы отказывались от дальнейшего прохождения, хотя нас хвалили лучшие вокалисты России, в том числе, например, Лариса Долина и Иосиф Кобзон. На одном конкурсе, точнее после первого дня выступлений,  мэтр эмоционально, даже с какой-то бессильной злостью, выдал  мне в приватной беседе, что прекрасный, мол, у тебя коллектив, но вы никуда не пройдёте и не надейтесь, потому как включаются, образно говоря, гендерные дела…  
— Что Вы имеете в виду?
— Известно ведь, кто в последние пару десятилетий рулит музыкой на некоторых каналах телевидения…
— И кто?
— Самая голубая половина человечества. Плюс ещё интересы звукозаписывающих компаний, имеющих контракты с некоторыми исполнителями… Дальше бы я распространяться не хотел… Это материал для жёлтой прессы, а меня от неё, да и от всего нынешнего шоу-биза, как института, тошнит. У нас итак вся страна сейчас — шоу-бизнес. Недавно вон, по дурости, дал интервью «Экспресс-газете». Корреспондентка общалась со мной больше четырёх часов, говорили о моей работе над романом, о моём видении мира, ситуации в России, на Украине и т.д. В результате в интервью осталось менее одного процента сказанного. Естественно, всё самое нижепоясное, плохо пахнущее и непотребное. Причём, мне были приписаны слова и выражения, которые я не говорил или говорил  совсем в другом контексте и не с таким окрасом. Такие выражения, как — «по словам того-то», «я думаю», «мне говорили», «мне кажется», естественно были убраны, вычищены. И моя речь превратилась в такой обвинительный приговор, зачитанный сантехником-гастарбайтером с тремя классами образования… Речь кривая, косая, вульгарная… Я так при желании даже не скажу. Так что получилось, наговорили от моего лица всякой пакости — для любителей копаться в чужом грязном бельё. Либо просто нелепостей. Они там даже написали, что я был соседом Ельцина. Я этого деятеля, мягко говоря, не люблю, но врать-то зачем. Я всего лишь говорил, что в конце восьмидесятых я, как и все свердловчане, с восторгом воспринял его назначение в Москву. Даже написал стихотворение. Связывал с ним некие надежды на возрождение России и русской культуры после задолбавшего всех отвратительного слюнтяя Горби, но уже через год-полтора в нём полностью разочаровался. А они из того, что и он и мы с мамой жили в центре Свердловска, сделали вывод, что я был его соседом… Так и написали. И там ещё несколько легенд. Ахинею про Церетели выдумали, которую я уж точно не говорил, что он за ночь рисует по десять голых женщин. А вот про то, что Зураб Константинович помог мне поэтическую книгу издать в трудные времена, выбросили из текста… Потому что они заточены на плохое, на мерзкое. Их добрые вещи не интересуют. Им надо всех обгадить… Кто как матерится и сколько пьёт. И, естественно, завизировать материал мне не дали. Корреспондентка стала от меня скрываться, не брала трубку и т.д. А когда взяла, с вызовом спросила, а вы, что, мол, не понимали, с кем связывались?! Мне даже предлагали в суд на них подать, но от всего этого так воняет… Да и опять, это стиль их жизни, любой скандал в их пользу. А делать им рекламу я не хочу… Это ведь как-то и ко мне прилепляется незаметно, то ли ты украл, то ли у тебя украли… Так что извините, больше я на эти скользкие, жёлтые темы общаться не хочу. Да и неинтересно мне это. Я писатель, а не подглядыватель в замочную и прочие скважины… Поэтому как писатель вам и скажу, лучше роман «RUSКАЯ ЧУРКА» прочитайте, там на многие вопросы нынешней жизни найдёте исчерпывающие ответы. Даже по вопросам шоу-бизнеса… И «Кто виноват?» и «Что делать?». Даже требовательные до изысканности девушки, уверен, с пользой проведут время. Многие сошлись на том, что это и интеллектуальный роман и в то же время коммерческий…
— Ну, недаром был лидером продаж. И, уверен, опять будет…
— Если допечатку тиража сделают… А это всё уже зависит от читателя…

  Беседовал Виталий КАРЮКОВ