Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

Эдуард Тополь: «Я могу себя сравнивать только со своей планкой, которую для себя когда-то установил»

Эдуард Тополь пишет, что называется, «на злобу дня». Сказывается богатый журналистский опыт — 60 лет в профессии (!) — и диплом сценариста ВГИКа. А, может, обстоятельства личной жизни: открыто признаётся, что после службы в армии его не приняли ни в один институт из-за пресловутого «пятого пункта». Состоялся на родине, успешен за рубежом как русский писатель. Эмигрировал в США, говорит, что уехал из СССР с «идеей фикс». Но мы не будем трогать политику, а поговорим о литературе. «Когда ко мне подходят журналисты и просят рассказать о новой книге, я им отказываю», — отрезал автор известного романа «Завтра в России» (предсказал августовский путч 1991 и ГКЧП)

Но для нашего литературного портала популярный кинодраматург, писатель и режиссёр, чьи многочисленные книги переведены на многие иностранные языки, сделал исключение и даже подарил корреспонденту «Пиши-Читай» изданный месяц толстый том своего нового «Лобного места. Роман с будущим».

— Эдуард Владимирович, «Лобное место» — это продолжение бестселлеров «Красная площадь» и «Журналист для Брежнева». Почему?
— На вопрос «почему» трудно ответить. Если возникает идея, то она сама себе выбирает форму. Как говорил Гегель: «Содержание оформлено, а форма содержательна». Это будет детектив, это будет любовная драма, это будет триллер, это будет расследование. Я не уполномочен. Я не решаю за них. Если пришла идея… Сегодня не дадут экранизировать «Полдень» Горбаневской, сегодня люди не выходят на Лобное место. Но когда-нибудь мы обязательно сделаем кино. «Полдень» Горбаневской — это просится на экран, если вы знаете о чём я говорю. А дальше всё уже поехало само, дальше всё происходит по закону развития реальной фабулы. Главное «нАчать», как говорил Михаил Сергеевич. Роман начался у меня, и я вам честно могу сказать, что первые три главы я написал совершенно про другое. Вот начало: приведение появляется на Мосфильме, но это совсем из другой эпохи. И потом я упёрся, что это мне не интересно. Это не современно, в этом нет ничего. И тогда появилась Наталья Горбаневская. И дальше всё само себя написало. Вот я ответил на ваш вопрос «почему». Потому что накапливается вокруг тебя объём информации: социальной, политической, которая требует, во всяком случае у меня, чтобы я это сказал. Для этого надо найти такую форму, чтобы прочли. Вот я думаю: здесь я высказался на ту тему, которая была вокруг нас год тому назад. А сейчас другая тема волнует меня, в первую очередь, потому что я не могу писать, если меня это не волнует. И поэтому я написал продолжение. Второй том будет издан через два месяца.
— Объясните, пожалуйста, читателям, почему роман называется «Лобное место»?
— Лобное место здесь рядышком (мы беседовали с Эдуардом Тополем в книжном магазине «Библио-Глобус», что на Лубянке — Авт.), в 16-ом веке было установлено. Люди приходили на Лобное место и говорили правду правителям. За это им могли головы отрезать, но они всё равно приходили. Но вот последнее такое событие состоялось 25 августа 1967 года: 8 человек пришли на Лобное место и сказали то, что они думают. Что из этого вышло- вы прочтёте здесь.
— А вы считаете, что реально повторение такой же ситуации?
— Я ничего не считаю. Я написал о том, что было.
— Разве можно прийти и сказать в наше время?
— Ну, сейчас можно выйти: голову не отрежут, но последствия будут.
— А слышит ли власть мнение людей?
— Слышит, да, реагирует по-разному. Но слышит. Если бы не слышали, то было бы всё несколько иначе.
— Ваш роман связан с путешествием во времени: почему именно об этом вы решили написать? Это ваша фантазия о том, что будет когда-то?
— Ну да, это моя фантазия. Иногда реальность опережает фантазию, знаете. Вот если бы я 30 лет назад написал, что я на экране могу увидеть весь мир? Я сейчас пишу новую книжку и мне надо в Беркли описать ситуацию. Ну, я был в Беркли 30 лет назад. Но я зашёл в Интернет и вдруг обнаружил, что могу просто увидеть любую улицу, проехать по ней камерой. Вот ночью сегодня. Это даже для меня было фантастикой. Я даже не знал, что это возможно. А я в «Гугле» набрал «Университет Беркли»: вдруг у меня картинка на экране, всё вращается, и я могу поехать по этой улице, по другой. Это же фантастика! Если бы 30 лет назад вы сели здесь со мной, и я вам это предсказал, то вы бы сказали: «Ну, Эдуард Владимирович, — это бред». Тоже самое с путешествием во времени. Я написал это четыре месяца назад. Да, эта книжка вышла месяц назад. Я 10 января был в Принстоне на лекции в университете. Профессор психологии рассказывал, как они над этим работают. Понимаете, да? В Принстоне есть Лаборатория физики плазмы. Это роскошное здание с огромным конференц-залом, куда приезжают учёные со всего мира и читают лекции: лауреаты Нобелевских премий и так далее. Вот так я попал на такую лекцию. Я сижу и лекция называется что-то там про работу мозга. И тут он рисует на доске то, что я тут написал. Ну, не совсем то, но они уже работают над этим. Он рассказывал о том, как они уже начинают путешествовать по генной памяти. Поэтому выглядит фантастикой, а фантастика — вот она, в кармане.
— Вас считают «самым крутым мастером современной прозы». Вы согласны с этим определением?
— Далеко не все. Это лестно. Я себя не сравниваю ни с кем, потому что, во-первых, как я могу сравнивать? Я могу себя сравнивать только со своей планкой, которую я для себя когда-то установил, и я пытаюсь ей соответствовать. А сравнивать себя — мне трудно. Есть замечательные мастера: Сорокин — мастер, первый класс. Зачем меня сравнивать с ними. Может, он лучше. Он в своём, а я в своём, может быть, чуть-чуть иначе.
— Ваш путь к успеху был сложен. Скажите, что вы можете посоветовать начинающим писателям? Как не отчаиваться, научиться преодолевать?
— Если они хотят быть писателями. Сейчас писателями быть не очень выгодно, потому что гонорары такие, что на них прожить нельзя. Я не понимаю, как молодой писатель в России может состояться. На что-то он должен жить. Он должен иметь вторую профессию, зарабатывать и писать. Он не может, как Фёдор Михайлович у папы просить деньги. Ну, кто и может снять квартиру и полтора года писать «Бедные люди». И думать, что ему за «Бедных людей» в 21-ом веке дадут какой-нибудь гонорар. И вообще издадут. Если бы он написал «Богатые люди» — это точно бы издали. Поэтому мне трудно толкать кого-то в эту профессию. Единственное, что я могу сказать по своему опыту. У меня есть приятель, он профессор МГИМО. В МГИМО есть факультет журналистики. Он там преподаёт. У них там есть две группы. И меня пригласили прочесть там лекцию по журналистике. Я считал, что я профессиональный журналист — это точно. Я 60 лет в профессии, член Союза журналистов уже 50 лет!
— Не разочаровались в журналистике, извините, что перебиваю?
— Это отдельная тема. Я приехал туда и там сидят две группы, 60 человек, в основном девушки. Все со своими машинами. Ну, МГИМО — вы же понимаете. И я им говорю, что вы тут юбки просиживаете: четыре года или пять. Зачем? Если вы хотите быть журналистами — идите в многотиражку, чтобы писать каждый день. Вот я, к примеру, как стал журналистом: прямо из армии пришёл в маленькую городскую стенгазету, в городе Сумгаите. И нас было четыре пишущих человека. И каждый должен был через день написать полосу: целую страницу. Потому что, если я не напишу свою полосу, будет дырка в газете, потому что некому больше писать. И я за полгода стал журналистом: чтобы ты писал и был востребован, чтобы тебя читали. Но ведь надо так написать, чтобы газету читали и реагировали — тогда ты стал журналистом. После этого меня забрали в газету «Бакинский рабочий», оттуда — в «Комсомольскую правду». Я для любой газеты мог написать сразу, с колёс на первую полосу. За полгода обучения журналистике на практике. Но больше меня не приглашают в МГИМО, потому что я сразу сказал, что они должны уйти из этого института. И даже мой приятель не зовёт больше читать лекции. Но вот я ответил на ваш вопрос?
— Вы говорили о современных писателях, о Сорокине, в частности. Что вы любите читать на досуге?
— Я не даю рекомендации, понимаете. Мне ставили и ставят какие-то отметки другие писатели, которые, может быть, выросли на моих книжках. Я этим не занимаюсь. Просто принципиально. Я просто могу сказать, что я люблю, когда мне хочется передохнуть, открыть с любого места «Мастера и Маргариту» и нырнуть туда, покайфовать…
— Вот такой вопрос. У нас сейчас запрещён мат в художественной литературе, в кино. Как вы считаете, это правильное решение или всё же можно употреблять нецензурную лексику в книгах, литературе, на телевидении?
— А вот всё дело в том, что на книге пишут: «С 18-ти лет». И тогда можно. Оттого, что они запретили в книгах употреблять, это не значит, что на улице вы этого не слышите. И это не значит, что вы не употребляете. Вот я в общении ни с кем не употребляю. Но я просто не могу, особенно с женщинами. Но я иду по улице, и идёт молодая пара, вот так в обнимку, хорошо одетые ребята, молодые. И они друг с другом, воркуя любовно, через каждое слово… Я столбенею. Но это так. И теперь вы хотите, чтобы я написал вам книгу, в которой вы поверите, что это реально — без мата? Но если я передам то, что сегодня на улице слышу? Я должен описать разговор, который идёт на улице, и ни разу не употреблю, вы отложите и скажите: «Ну, этого не бывает». Я должен хоть одним словом привязать вас к реальности.
— То есть вы стилизуете?
— В авторских ремарках моих 35 книг вы не найдёте ни одного матерного слова. Но если я пишу диалог какого-нибудь чиновника, не важно партийного во время советской или нынешней власти… Не бывает, чтобы чиновники без мата разговаривали.
— Но на телевидении, по крайней мере, пока ещё не говорят.
— Вы были в кабинетах высоких?
— Бог миловал!
— Зайдите, познайте жизнь. А как без этого!
— И всё-таки, профессия писателя — она умрёт в будущем? Как вы считаете — с высоты прожитых лет, в силу огромного писательского опыта?
-Да нет, она не умрёт. Потому что рано или поздно какой-то порядок с роялти установится в России. Я же не говорю про весь мир! На Западе этого нет. Там писатели, если они популярны и у них издаются книги, на гонорары могут жить и очень хорошо, прекрасно, я вас уверяю: с вилами своими, со своими особняками и так далее. В России, к сожалению, авторство на всех уровнях, включая книготорговлю… Потому что скачивают в Интернете. Я думаю, что и книжка «Лобное место» давно в Интернете гуляет и её можно даром скачать — зачем деньги платить? А в таком случае зачем автору платить? Издатель, если не может заработать, то не может и заплатить. И тогда автору не на что будет жить. И он не будет писать, а пойдёт дворником работать или ещё кем-то.
— А вам важно признание общественности, литературные премии?
— Премии, конечно, приятно было бы получить. Но я никогда в жизни никаких премий не получал. Хотя нет, я одну премию получил такую в Америке за одну статью. Ну, такую чисто журналистскую премию. Она называлась премией, но не выражалась в деньгах. Вот на стенке в табличке висит у меня.
— И лучшая книга ещё не написана, естественно?
— Ну, это не мне судить. Я не знаю. Хотелось бы, чтобы было так. Я сегодня ночью писал уже следующую книжку…

Беседовал Сергей МИЗЕРКИН

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика