Герман Гецевич: Самое главное — это когда тебя уважают не сентиментальные барышни с букетами, а твои товарищи по поэтическому «цеху»

Германа Гецевича называют одним из лучших русских поэтов современности. И это совершенно справедливое мнение, с которым согласится каждый, кто почитает хотя бы несколько его стихотворений. Его стихи искренни и неоспоримы, недаром же их переводят на многие языки мира. Сегодня Герман Гецевич в гостях у нашего литературного портала

— Герман, когда вы начали писать? Помните свой первый стих?
— Первое стихотворение я написал в пятнадцать лет. Оно называлось «Подорожник».  Это были вполне законченные акмеистические стихи. В них уже просматривался код жизни и судьбы, эстетическая позиция, творческие принципы…
— Если можно, расскажите немного о себе, о своём детстве. Где вы выросли? Любили ли литературу, в частности поэзию, в вашей семье?
— Я родился в Москве, в семье служащих, в Сокольниках, где и прошло детство и вся моя жизнь. В нашем доме всегда были книги, которые не только читали, но и перечитывали. Поэзию в нашей семье любили все: и мама, и бабушка, и отчим… А объект любви был один — Есенин. Позже я узнал, что поэтов в России было много. И все талантливые. Теперь для меня нет ни одного русского поэта, которого бы я не знал.
Самым близким мне поэтом был и остаётся Сергей Есенин. Первые стихи, которые я запомнил, были его. Потом и всех остальных прочитал, но Есенин ещё мне дорог потому, что его любила моя мама.

Учителя ведь не те, кто учат нас, а те, у которых учимся мы

— Был ли у вас творческий наставник? Учились ли вы в Литинституте или окончили что-то ещё?
— Наставников не было. Я — автодидакт. Всё сам познал и освоил. Учителя ведь не те, кто учат нас, а те, у которых учимся мы. Книги — мои учителя. Жизнь — мой наставник. У неё я учусь до сих пор… Мои первые стихи прочитали и одобрили Марк Соболь и Григорий Корин. Потом уже появились в моей жизни и другие любимые поэты: Андрей Вознесенский, Генрих Сапгир, Игорь Холин, Евгений Рейн, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Новелла Матвеева, Константин Ваншенкин, Семён Липкин, Инна Лиснянская, Юрий Ряшенцев… Мне повезло — к моим стихам все хорошо относились. Каждый из этих поэтов в той или иной мере принял участие в моей литературной судьбе. Я был всегда критичен и беспощаден к своим стихам. Чувство неудовлетворённости художника самим собой — естественное чувство.
— Ваш поэтический дебют — когда он состоялся?
— В советские времена меня не печатали. До сих пор не могу понять, почему. Политики в моих стихах не было, скорей — романтика. Может быть, фамилия им моя не нравилась? Или нос не в ту сторону загнут? Трудно сказать… Да и не хотел я пресмыкаться перед всей этой издательской шушерой. Не умел я писать на советском языке: о комсомольских стройках, БАМе и целине. Впервые мои стихи опубликовал Саша Глезер в альманахе «Стрелец» в 1992 году. Это и стало моим поэтическим дебютом. Мои стихи печатаются не только в нашей стране, но и других государствах: В Израиле, в Германии, в США. Их переводят на европейские языки.
— Сколько раз вы издавались «в бумаге»? Расскажите про свои детские книги, пожалуйста!
— Издавался много, но написал гораздо больше… Почти всё не опубликовано. Мне однажды сказал мой друг Генрих Сапгир: «А ты для детей не пробовал писать? Детишки ведь тоже кормят».  И я попробовал, показал ему. Он воскликнул: «Отлично! У тебя пойдёт». Так появились азбуки, стихи, сказки и песни для детей. Спасибо Генриху, он очень любил меня и мои стихи. И даже помнил наизусть некоторые из них.

К своему творчеству желательно относится с пристрастием и почтением

— Сложно ли нынче издаться? Что или кто для этого нужен? Имеет ли какой-то смысл слово «пробиться» для литератора в наши дни? А в дни вашей юности было ли оно актуальным, и хотели ли вы пробиться, стать знаменитым, как в своё время стали Рождественский и Евтушенко? Вообще, тщеславие — оно помогает в карьере поэта?
— Когда-то Корней Чуковский сказал: «В литературу трудно войти, ещё трудней удержаться и почти невозможно остаться в ней». Я никогда никуда не «пробивался». Всё как-то само собой складывалась по ходу жизни. В молодости, конечно, хотелось печататься, но не хотелось платить за этот успех тем, чем платили поэты в советские времена. Не хотелось делать такие взносы. Сейчас нет идеологических барьеров, но есть коммерческие препятствия. За деньги сейчас можно издать кого угодно. Хорошо, если деньги потрачены на талантливого человека, а не впустую. Тщеславие — не для меня. Для меня важней всего репутация… Заработать её трудно, замарать — легко. Самое главное — это когда тебя уважают не сентиментальные барышни с букетами, а твои товарищи по поэтическому «цеху». А это надо заслужить. На это уходят годы… И цена этому — жизнь. К своему творчеству желательно относится с пристрастием и почтением. Без чувства собственной значимости ничего серьёзного и значительного создать невозможно. Я очень пристрастен к себе. Ни одного неосознанного высказывания.
— Как вы считаете, интернет — это больше хорошо, чем плохо? Или наоборот? Авторское право и интернет — как вы относитесь к этому вопросу?
— Интернет — это электронный самиздат. Так или иначе — это публикация. Желательно только, чтобы соблюдались авторские права. Для того чтобы взять и скопировать чужую интеллектуальную собственность, нужно спросить разрешение. Публикация должна быть с обязательной ссылкой на автора. Интернет — это хорошо, когда он становится не орудием манипуляции, а вспомогательным средством для работы, когда он экономит наше время, а не крадёт его.

В России литература никогда не переживала упадка

— Если можно, а какие прозаики вам интересны? Есть ли кто-то, кто повлиял на ваш внутренний, не доступный никому язык?
— В отношении прозы я очень всеяден. Из зарубежных ценю почти всех от Кнута Гамсуна до Чарльза Буковски. Из русских — Гоголя, Платонова, Набокова, Булгакова. Из современных — Сорокина, Балла, Мамлеева. Очень люблю прозу поэтов. Она у них витиеватая, метафорическая…
— Какой из циклов своих произведений вы считаете самым сильным или самым близким? Расскажите про него?
— «Нумерологические сонеты». Из них собирался сделать книгу Саша Юликов, прекрасный художник. Это будет раритетная книга художника с изумительной графикой.
— Считаете ли вы, что поэту все его стихи «снисходят» откуда-то «сверху»? Или они просто рождаются спонтанно, иногда под влиянием обстоятельств? Вообще, настоящий стих должен ли быть выстрадан?
— Как говорил Пикассо: «Когда приходит вдохновение — я уже работаю»… Это системная работа, требующая особой сосредоточенности. Пока не сформируется образ или отчётливая поэтическая идея — я не берусь за перо. Но работаю я всегда, даже если не пишу.
— Можно ли прожить на доход от литературной деятельности? Приносит ли она вам какую-то ощутимую материальную пользу? Согласны ли вы, что творческий человек творит лучше, если он голоден? И, если не секрет, то чем вы зарабатываете на жизнь?
— Смотря какая литературная деятельность. Если либретто и зонги для мюзиклов писать, то можно. А если стихи для удовольствия — нет. Я человек, живущий духовной жизнью. О материальной пользе творчества никогда не думаю. Как уж получится… А зарабатываю на жизнь интеллектуальным трудом. Я — на творческой работе.   

Талантливых писателей много, талантливых Личностей — единицы

— Как вы считаете, что сегодня переживает русская литература — упадок или подъём? Чего, по-вашему, ей очень не хватает? Рекомендовали бы вы кого-то из современных авторов к обязательному прочтению или в школьную программу?
— В России литература никогда не переживала упадка. Всегда писали, пишут и будут писать. Россия — кладезь литературных талантов. Талантливых писателей много, талантливых Личностей — единицы. Галич, Губанов, Ковенацкий, Ян Сатуновский были яркими Личностями и прекрасными самобытными Поэтами. Вот их и нужно включить в школьную программу.
— Герман, а если бы случилось чудо, и вы вернулись в свои, например…, тринадцать лет, чего бы вы тогда пожелали?
— Я бы пожелал взять за руку маму и пойти с ней в кино…
— Как вы отдыхаете, расслабляетесь? Где проводите лето? Если бы вам выпал шанс прямо сейчас полететь в любой уголок планеты, то куда бы отправились, не задумываясь?

Писать стихи необходимо, если есть талант. Если не дано — научить этому нельзя

— Когда сплю — я расслабляюсь, а когда бодрствую — читаю, пишу, работаю… Мне, урбанисту, необходимы впечатления. Я люблю город, а не пригород. Нью-Йорк меня устроил бы вполне…
— А что бы вы хотели пожелать своим молодым, начинающим товарищам по перу, которым «повезло» родиться в эту прагматичную эпоху? Надо ли продолжать писать стихи? И как жить, если не можешь не писать?
— Поменьше тусоваться, побольше читать. Писать стихи необходимо, если есть талант. Если не дано — научить этому нельзя.  Можешь не писать — не пиши. Тогда не будут мучить вопросы «где напечатать?» и «почему не печатают?» Нет текста — нет проблем.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА