Многоликий Владимир Путин и его образ в художественной литературе

Крымский кризис привлёк к России внимание всех СМИ — и даже литературная редакция «The Guardian» не осталась в стороне и предложила своим читателям взглянуть на Путина глазами известных авторов

Одни писатели видят в нём Избранного, другие предлагают в нём видеть призрак Сталина. Он и серый волк, и дельфин, и ящерица. Он — жених, которого Дед Мороз нашёл для матушки России. Он — громоподобный Зевс, который при желании может превращаться в воркующего журавля. Он — кремлёвский Клинтон, которого русская версия Моники Левински пытается соблазнить.
После почти 15 лет управления Россией, либо в качестве президента, либо в качестве премьер-министра, Владимир Путин не раз становился персонажем разных книг. Все эти тексты отличаются поразительным воображением и степенью художественной свободы — как со стороны тех авторов, которые возносят лидеру похвалу, так и со стороны тех, кто его критикует; как со стороны русских авторов, так и со стороны зарубежных. В то время как его прежние связи с могущественным КГБ вдохновляют авторов шпионских боевиков, его тщательно культивируемый имидж человека действий с голой грудью и на коне, любителя природы и спасателя птиц даёт пищу для творчества тем, кто работает в жанре сказок, басен или магического реализма.
В британской и американской литературе, Путин в частности появляется в «Бранденбурге» Генри Портера (как человек КГБ в 1980-е годы Восточной Германии), кроме того с него списывал образ президента Сергея Платонова Чарльз Камминг в своём романе «Троица Шесть». Другие авторы предпочитают не выводить его на первый план. В романе Джона ле Карре «Наш тип предателей», рассказывающем о бегстве российского олигарха Димы, Путин явно отвечает за климат, в котором главный герой сумел очень хорошо развернуться. Последние романы Мартина Круза Смита изображают «дикий восток» — лишенную всяких представлений о законности Москву, где доминируют олигархи и мафиози. Автор рисует Путина столь мощным, что даже не называет его по имени, отсылая к нему только как к «мастеру дзюдо» (а в романе «Три станции» неявно предлагает видеть его в призраке Сталина, появляющемся в туннелях столичной подземки).
В свою очередь российские обработки коренным образом другие, зачастую сюрреалистичны. В «Точке G» Дмитрия Быкова Путин оказывается новогодним подарком Дедушки Мороза Матушке-России, который после свадьбы — то есть, после победы на президентских выборах — находит её точку G, так что она не скучает по украденной им свободе. Максим Кононенко специализируется на коротких историях о Путине, в которых тот (его предлагается называть Избранным) советуется не только с призраком Сталина, но и с крошечным марсианином в своей голове.
«Священную книгу оборотня» Виктора Пелевина о романе между девушкой по вызову (лиса) и шпионом (волк) стоит воспринимать как аллегорию о России и Путине — ну или Пелевине и Путине. Только один западный аналог может соревноваться с текстом Пелевина в абсурдности — это «Леда и журавлиный папа» Бобби Энн Мейсон и Мэг Покрасс, где Путин прилетает в Америку на дельтаплане в окружении журавлей и образе культуриста спускается соблазнить Леду.
Интересно, что задолго до прихода Путина в Кремль Владимир Войнович написал роман «Москва 2024» (1986), где — цитирую — «в усохшей постсоветской России правит бывший шпион КГБ, служивший прежде в Германии». Был в художественной литературе напророчен также и нынешний украинский кризис — в романе Михаила Юрьева «Третья империя» (2006) описывается правление Владимира II Реставратора, который откликнулся на на революцию в Западной Украине, поддержав бунт против нового правительства в русскоговорящей части страны и пригласив юг и восток присоединиться к России, что провоцирует противостояние с НАТО.
Те, кто знаком с пророческим даром покойного Тома Клэнси не будут удивлены, узнав, что он тоже предвосхитил кризис. В «Верховном приказе», опубликованном в декабре прошлого года уже после смерти автора, Россия вновь приобретает статус злодея номер один, когда президентом становится бывший сотрудник КГБ Валерий Володин, намеренный восстановить контроль над государствами, ранее бывшими частью советской империи. Для начала Володин провоцирует кризис в Эстонии, а затем ещё один, но куда более масштабный в Украине.

Евгений ВИХАРЕВ