Бриджит Джонс и другие героини ‘Chick lit’
Британская ‘The Guardian’ в очередной раз признаётся в своей любви к бульварной литературе. Но для того, чтобы перевести эту статью на русский язык придётся сделать небольшое примечание.
Дело в том, что в английском языке существует замечательный термин — ‘chick lit’. Если переводить дословно — «литература для цыпочек». Если соблазн переводить это выражение более-менее приемлемым в русском языке определением «женский роман», но это будет не совсем верно. Женский роман — это какие-то безвкусные страсти в мягких аляповатых переплётах, а ‘chick lit’ — это, например, «Бриджит Джонс». Тоже, разумеется, не высокоинтеллектуальная проза, но всё-таки проза, всё-таки литература — пускай и для цыпочек. Другими словами ‘chick lit’ — это литература о женских переживаниях, зачастую это рефлексии на тему собственной неустроенности и непривлекательности.
Что же касается статьи в ‘The Guardian’, то в начале автор как раз-таки довольно подробно рассказывает о своём отношении к этому термину. Это вступление мы опустим, потому как там многое основано на литературной игре (словосочетание ‘chick lit’ вообще даёт обильную почву для каламбуров), а основную часть переведём.
«Я непримирима в своей любви к этому жанру. Некоторые предпочитают детективы, другие фантастику, кто-то — мемуары. А моя страсть — ‘chick lit’. И я не чувствую себя виноватой за то, что наслаждаюсь книгами, которые сосредотачивают своё внимание на женских профессиях, на семьях и на любви к жизни. И рассказы о среднестатистической жизни среднестатистической женщины захватывают меня куда больше, чем многозначительные истории, начинающиеся с обнаружения трупа на заброшенной автостоянке.
Для меня такая литература всегда представлялась уникальным жанром, способным не в пример всем прочим объединять поколения. Я прочла первую книгу о Бриджит Джонс одновременно с моей мамой и моей сестрой. Отчасти я люблю Бриджит Джонс за то, что Хелен Филдинг выводит на авансцену и высмеивает столь нередкое среди молодых девушек чувство — страх. Страх растолстеть, страх выставить себя дурой, страх, что если ты останешься-таки длинноволосой худышкой, тебя сочтут дурой. И видя все эти нелепые страхи в комедийном свете, я как-то расслаблялась, выдыхала и переставала бояться.
И вот мне хочется спросить — а на всех ли эта литература оказала такое же воздействие? Помогло ли это нам достичь равенства полов? Очень возможно, нет. Но это, конечно, ничуть не мешает нам по-прежнему получать удовольствие от всё новых и новых Бриджит».
Евгений ВИХАРЕВ
