На разные голоса

Более трёх лет прошло с выхода предыдущего романа Дины Рубиной, и вот, наконец, долгожданный подарок читателям — трилогия «Русская канарейка»: «Желтухин», «Голос» и «Блудный сын»

Нельзя не заметить, что от романа к роману талант Дины Рубиной раскрывается всё шире, масштабнее. Её прозу всегда отличает великолепный, богатейший русский язык; ценят читатели и пристальное внимание к мелочам, деталям. Истинный художник слова, она умеет подробнейшим образом — до ощутимого запаха, до слышащегося звука — описать закаты и рассветы, дикие пейзажи и городские улицы. По скольким из них мы идём вслед за героями в этом романе? Одесса и Алма-Ата, Вена и Париж, Иерусалим и Лондон, Таиланд и прекрасный Портофино… Рубина способна с головой окунуть читателей в иную, далёкую жизнь. И столь же глубоко — на целый век! — с ностальгической теплотой автор погружает нас в историю двух семейств, связь между которыми ныне уже почти иллюзорна: легенда о  кенаре Желтухине-первом да редкая старинная монета в виде серёжки у странной глухой девушки на пляже маленького тайского островка Джум. Именно там происходит встреча родившегося в Одессе Леона и Айи из Алма-Аты. Рассказ о том, как их занесло в такую даль, занимает почти два тома, до краёв наполненных событиями и людьми.

 В первых двух книгах история разворачивается не в хронологическом порядке. Автор то останавливается на современности, то откатывает повествование далеко назад или петитом даёт намёк на будущее. Уделяет внимание алма-атинскому Зверолову Каблукову и Илье, отцу Айи, а затем переключается на Этингеров в Одессе. Жизнь обоих семейств полна легенд, тайн, трагедий и недомолвок. Илья, всю жизнь проживший со строгой, властной бабушкой и страдавший по исчезнувшей матери, не имел понятия, кто его отец. Прабабка Леона, Стеша,  родила единственную дочь то ли от Большого Этингера, то ли от его сына. А сам Леон, будучи уже взрослым, испытал настоящий шок, узнав, наконец, от непутёвой матери о национальности своего отца. Читатель не может не обратить внимания на то, что кроме Большого Этингера никто из главных героев не создал собственной семьи. Эська, Барышня, яркая в молодости — отцвела пустоцветом; Стеша, исполнив долг продления рода Этингеров, и не думала о вступлении в брак; мать Леона, шальная Владка, кажется вообще не способной к семейной жизни. И в Алма-Ате тоже — одинокий Зверолов Каблуков, его одинокая сестра, Игорь, овдовевший в день, когда родилась дочь…

И всё-таки и один и другой род выстояли, не развалились, в них сохранились семейные легенды, реликвии, внутренняя, кровная связь. Выстояли, несмотря на революцию, войны, развал Советского Союза. На фоне меняющихся исторических и географических декораций герои рождаются, живут и умирают, пока по воле Судьбы и автора не происходит знакомство Леона с Айей. И, вероятно, Таиланд выбран местом их встречи не случайно.  Ведь не зря же проскальзывает упоминание о спаянности «сиамской глубиной»… У героев обнаруживается и внешнее сходство (хотя, казалось бы, откуда?) и внутреннее родство — мистическое и необъяснимое. Успешный артист, обладатель чарующего контратенора — и глухая девушка, бродяга и фотограф по призванию. Среди окружения «последнего по времени Этингера» она единственная не в состоянии оценить уровень его таланта, его Голос. Мир звуков Айе недоступен, она читает по губам. А Леон живёт Музыкой.  Айя — «вольная птица», способная сорваться с места в любой момент, не привыкшая к упорядоченной жизни, не испытывающая тяги к комфорту, живущая по принципу «будет день, будет и пища», пусть скудная. Леон,  в своей первой ипостаси  — эстет, ценитель и любитель жизненных удобств и антиквариата,  артист, чьи гастроли расписаны на год вперёд, а во второй — имеющий огромный опыт хорошо натренированный и глубоко законспирированный агент израильских спецслужб. Но оба они — «беспризорники», с юности борющиеся с миром в одиночку, внутренне закрытые, оберегающие свои тайны. Оба «беглецы». Айя — случайный свидетель и волею судьбы дальняя родственница «торговцев смертью», за которыми хозяева Леона из спецслужб давно охотятся. Леон мечтает сосредоточиться на певческой карьере, забыть об экстремистах — видит Бог, он посвятил борьбе с ними немало драгоценных лет. Но как же Айя, его «глухая тетеря», его худышка с грудками-выскочками, его Дева Мария Аннунциата с «фаюмскими» глазами и ласточкиными бровями, его ангел, его наваждение и дьявольское искушение, его пронзительная любовь, его боль? Вечная боль, потому что не в его власти подарить ей главное своё богатство — Голос. Кто защитит её, избавит от постоянного страха преследования? И, так уж причудливо сложились пазлы этой истории, получается, что враг у них общий, и попутно Леон исполнит ещё один долг — он приложит все силы, чтобы на вооружении у экстремистов не появилась «грязная бомба». Он знает, что эта операция станет последней в его жизни: его искуплением, отступным, а после — свобода, любовь и Музыка.

В конце второго тома автор признаётся:
 «Странный это роман, где Он и Она встречают друг друга чуть ли не в конце; где сюжет норовит ускользнуть и растечься на пять рукавов; где интрига спотыкается о нелепости и разного рода случайности; где перед каждой встречей громоздится высокая гора жизни, которую автор толкает, подобно Сизифу, то и дело оступаясь, удерживая вес, вновь напирая плечом и волоча эту нелепую повозку вверх, вверх, к эпилогу…»

Конечно, «Русская канарейка» — прежде всего роман о любви, но не только. Произведения Дины Рубиной — это не беллетристика в том узком смысле термина, когда им обозначают любовный роман, детектив, мистику или приключения, то есть чтение для развлечения. Хотя сюжет бывает закручен не хуже детектива, а разгадку истории читатель найдёт только в конце; и события на грани мистики присутствуют; и любовь — порой мучительную, больную — персонажи испытывают. И всё-таки главная особенность романов Рубиной в другом.

В прозе Рубиной ощущаешь неподдельный интерес к человеку, личности — любой, будь то главный герой или побочный, но исполняющий свою незаменимую роль персонаж, вроде колоритной портнихи Полины Эрнестовны, создательницы Барышниного вечного «венского гардероба», остатки которого Леон благоговейно хранит и даже использует при случае; или алма-атинского кенарозаводчика Морковного; или обитателей густо заселённой одесской коммуналки, квартиры, когда-то целиком принадлежавшей Этингерам; или Кнопки Лю — крошечного эфиопа, антиквара, бывшего пирата, бывшего марксиста, бывшего русского филолога.   

А её главные герои — всегда люди одержимые и одарённые свыше недюжинным талантом. Они настолько поглощены страстью к любимому делу, что создаётся впечатление: той же страстью охвачен и писатель. Столь хорошо его знает, столь подробно и любовно описывает нюансы и профессиональные тайны. От романа к роману мы наблюдаем особенную, «Рубинскую фишку» — «освоение» очередной профессии. Нам кажется, что автору довелось быть и скульптором, и художником, и кукольником, что она сама изобретала фантастические трюки с мотоциклом под куполом цирка, проворачивала грандиозные аферы с живописными подделками, или даже состояла в банде ташкентских воров. Некоторые писатели сосредотачиваются на душевных переживаниях своих героев, другие дарят им головокружительные приключения, оставляя за кадром работу. У Рубиной, наряду с вышеперечисленным, герои обязательно поглощены профессией или хобби, и это придаёт повествованию ещё большую правдоподобность — ведь не из одних «вздохов на скамейке» состоит человеческая жизнь! И читатель невольно заражается искренним интересом писателя  к чужому делу, труду, к творчеству героев.

В романе «Русская канарейка» несколько героев посвятили свою жизнь музыке. Не делая скидки, Дина Рубина, сама имеющая консерваторское образование, забрасывает читателей специальными терминами, тем самым поднимая до своего уровня, вводя в профессию. При этом буквально «звучащие» со страниц книги фортепиано Барышни, голос и кларнет Большого Этингера, поразительный контратенор Леона Этингера то и дело перекрываются канареечными трелями. Ах, эти «стаканчики гранёные», коронный номер кенаря Желтухина и всех его потомков! Заводчик канареек — очередная профессия, «освоенная» автором в этом романе. Но есть ещё одна — сотрудника израильских спецслужб. И вот эта, последняя,  придаёт произведению серьёзность совсем иного плана — не художественную, не профессиональную, а уже политическую. Или, переходя на язык музыкальных терминов — не камерное, а симфоническое, патетическое звучание. Читая третий том, мы понимаем, что именно ради этого писатель вела нас за своими героями.

Наверное, простых времён не бывает. Но именно на наше время выпал скачок технического прогресса, когда оружие не только убивает сотни и тысячи людей, но и представляет опасность для всей земной цивилизации.

Кого из нас не беспокоят акты экстремизма, то и дело будоражащие мир? Кого не волнует угроза апокалиптической, последней войны? А ведь есть на свете люди, поставившие целью жизни борьбу с террористами и торговцами оружием. Что это за люди, как они работают, чем им приходится жертвовать, во имя — по большому счёту — спасения человечества?

Об этом вы узнаёте, прочитав многослойный и полифонический  роман «Русская канарейка», наполненный звуками, чувствами, любовью, разочарованиями, болью, отчаянием и триумфом.

Татьяна ОСИПЦОВА