Делай, что должен, и будь что будет

А что? Достойный девиз, ведь финал земной суетности неизбежен и для всех одинаков

«…под верхним слоем сознания всегда жило ощущение кровной связи с предками, чьё существование было незаметным, тяжким и стоическим, чья повседневная этика состояла в том, чтобы обращать к недоброму миру непроницаемое, твёрдое, сумрачное лицо». Вот таков он, Уильям Стоунер, в этих строчках и характер его, и судьба, под занавес бросившая вопрос этому стоику: мол, удалась ли жизнь?..

Да какая разница! Куда забавней, что огромные полчища прочитавших книгу вслед за Анной Гавальда гордо и восхищённо воскликнули: «Стоунер – это я!» Ах, да бросьте, право. Я, например, точно не герой Уильямса, более того: никого из известных мне лично либо опосредованно не смогла бы назвать подобными Стоунеру. Другое дело, что, может быть, в каждом из нас, звёзд с небес не схвативших, есть какая-то деталь, маленькая чёрточка от этого удивительного образа. Замечу в скобках, что мужчины обнаружили бы пересечений с типажом поболе, нежели женщины,  что бы там не утверждала французская писательница.

«Друзей у него не было, и впервые в жизни он осознал, что одинок (…) он чувствовал, что находится вне времени (…) Перед ним шествовали Тристан и Изольда; в пылающем мраке кружились Паоло и Франческа; из мглы появлялись Елена и красавец Парис (…) И он соприкасался с ними так, как не мог соприкасаться с однокашниками, сидевшими с ним в аудиториях большого университета в Колумбии, штат Миссури, дышавшими, не обращая ни на что внимания, воздухом Среднего Запада». Вот так однажды, что называется, и попал парень. Навеки попал, обретя и цель, и смысл, и собственно содержание всей последующей жизни своей. Родилась одна, но пламенная  страсть Уильяма Стоунера – литература. Увлечение, которое возникнув однажды, не покинуло героя до самой его кончины. Продолжением первого стало второе любимое занятие – преподавание той самой литературы. Это поприще, на котором Стоунеру пришлось обнаружить многие качества, как будто несвойственные его мирному и мягкому характеру: высочайший профессионализм, принципиальность и основательность, среднее из коих выбивается в отдельный разряд, т.к. предполагает в мало эмоциональном человеке изрядную страстность.

Итак, парень, которому на роду было написано ходить за сохой, волею случая получает шанс сначала немного изменить свою жизнь, поступив в университет на сельскохозяйственный факультет (как по-нашему), а уж потом, обретя откровение на одном из занятий, посвящённых Шекспиру, меняет её в корне. И последующие сорок с лишним лет следует призванию, в чём единственном, так уж вышло, находит истинную и непреходящую радость. И после этого, скажите, вообще уместно всерьёз рассуждать об удавшейся или неудавшейся его жизни. Да уж простите, но как мне видится: всем бы так.

Естественно и любимая работа не могла обходиться без, скажем так, невзгод. Университетский микромир и мышиная возня, прошу простить меня за прямоту. Соотечественники те лучше поймут, которые к каким-либо микромирам по роду службы и сами принадлежат. Понятно, мы же не в сказке. Смотри цитату, с которой я начала сегодня оценку: мир заведомо недобр, и наш ему ответ – стоическое терпение и непроницаемое лицо. И попробуйте докажите, что существует ещё какая-нибудь более высокая философия, кроме той, что диктует выполнять, что от тебя требуется и уповать на высший смысл, проникать в который, кстати, совершенно нет никакой особой нужды. Иными словами, делай, что должен, и будь что будет.

Кстати, пытаясь установить первоисточник ставшего крылатым выражения, наткнулась на его обсуждение. Два противоборствующих лагеря – те, что живут, подобно Уильяму Стоунеру, руководствуясь понятиями чести, долга и ответственности и те, которые никому ничего не должны и представляют собой жалкое зрелище, а в собственных глазах выглядят не иначе чем райскими птицами – схлестнулись не на шутку. Можно было бы удивиться результатам спора, но то было бы возможно до прочтения романа Джона Уильямса. После оного – всё весьма логично: победили разум и совесть, наголову разбив эгоцентризм и пошлость. В этом свете становятся понятными восторженные отзывы на книгу подавляющего большинства читателей и даже храбрые заявления, что де Стоунер – это мы, которых, к счастью, большинство.

В общем, замечательно, что история о скромном, но, ни в коем случае, не о маленьком, человеке, не стремящемся во что бы то ни стало заявить о себе, напротив, желающем занимать как можно меньше места даже в собственном доме, отнюдь не эмоционально сухом, а лишь таковым выглядящем, обрела новое и весьма успешное прочтение спустя полвека после её создания. Возможно, это означает, что земной шар крутят честные труженики, чурающиеся признания и наград, а вовсе не выскочки с амбициями наполеонов? Помните, у Пастернака: «Быть знаменитым некрасиво. Не это поднимает ввысь (…) цель творчества – самоотдача, а не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех»?..

Возвращаясь к началу, удалась ли жизнь? Ну, конечно! И все, узревшие в главном герое романа Уильямса себя, выдохните облегчённо. Вы отнюдь не неудачники. Меня вообще поражает, когда кто-то принимается вдруг стенать: «Как же не везёт Васе (Тане, Биллу или Джессике)!» Обычно после этого добавляется жалостливое «бедняжка». Разве возможно употребить сочетание бедняжка-Стоунер? Неужели так его задумывал автор? Конечно же, нет. Он абсолютно самодостаточен, чувство эмпатии вызывает безусловно, но ни разу не жалости.

Неудачно женился? Бывает. Это никак не относится к невезению. Ошибиться с выбором спутника жизни – не редкость. Не сумел воспитать ребёнка? Тоже ерунда. Дети приходят в мир не чистыми листочками, и одного только нашего желания сделать из них счастливых людей очень часто бывает мало. Особенно, если случается постоянно обнаруживать палки, щедро вставляемые в колёса дорогой супругой. В частности, милейшая спутница Стоунера Эдит – тот ещё образчик виртуозного мастерства «портить кровь». Но, вы знаете, не на того напала: все её козни нашему другу Уильяму – что слону дробина. А вот участь, постигшая дочку Грейс действительно печальна. С другой стороны, против беды, что её подстерегла, трудно бывает подстелить соломки. Возможно, именно этот случай – не уберёг дочь – серьёзное пятно на образе непроницаемого и глубоко порядочного героя Уильямса. Просто, надо помнить, что ответственность он в жизни знал лишь одну —  свою академическую деятельность. А семья и ребёнок? Что тут сказать, кроме того, что он был бы счастлив, если б у дочки как-нибудь само всё получилось удачно.

Аналогичную картину наблюдаем в примере его поздней романтической связи с молодой коллегой Кэтрин. Друзья мои, это была любовь! Сердце радовалось за долгожданное и подлинное счастье, посланное седому уже стоику Уильяму. И, оправдывая отказ от этого чувства, можно прикрыться кучей красивых слов, большинство из которых будут о долге и таком высоком стремлении героя защитить себя и любимую от… жизни. Правда же в том, что наш дорогой Стоунер, в котором впечатляющие по объёму толпы читателей узнали себя, банально струсил. Да, он живёт по принципу: делай, что должен. И действительно слишком поздно пить Шампанское, он должен отказаться от любимой, не жизнь же менять. Но мудрость спорит, ей больше нравится иной девиз: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. И, как я это увидела, Стоунеру проще и естественней было не сделать, ибо истинная страсть у него в жизни лишь одна. Та, о которой я уже неоднократно здесь упоминала – работа, университет, профессия. Вот там-то, когда случился конфликт точек зрения, читатель получит возможность узнать покладистого героя с совершенно другой стороны. А причина одна: и впрямь задет за живое наш друг Уильям.

Так что, увы, я – точно не Стоунер. Хотя девиз, наиболее точно характеризующий его существование, нахожу весьма и весьма достойным. Он не был суетен и тщеславен, а предназначение своё понимал чётко и верно. Нет наград и регалий? Не увековечил себя в печатном слове? Никто не вспомнит? Какая шелуха! Звания не заберёшь с собой на тот свет. А не забудет всё-таки один человек точно – тот, от которого отказался. Что ж, даже самые лучшие жизненные принципы не безупречны. Примечательно, что на смертном одре всю тщету поисков ответа на вопрос об удачности жизни он осознал. И здесь невозможно не обнаружить солидарность с персонажем: мы проживаем жизнь, как умеем, в соответствии с характером, который, как известно, судьбу и определяет. И большинство из нас принимает предлагаемые обстоятельства, предпочитая не совершать лишних телодвижений, а смерть, вот шутка-то, посещает абсолютно всех: и тех, что видели небо в алмазах, и тех, что — десятилетиями один и тот же пейзаж за окном кабинета.

Великолепный и чертовски актуальный роман Уильямса отличает и ещё один момент. Сухой стиль. Чёткая штриховка и тотальное отсутствие рефлексии. Мне даже думается, что никогда прежде я не встречалась с подобным в художественной литературе. А если и было что-то похожее, то воспринималось как неуклюжесть авторская в лучшем случае, в худшем же – признак макулатуры, не заслуживающей внимания. Почему? Да потому что традиционно считается, что литература воспитывает через чувства, эмоцию. А Джон Уильямс как будто бы набросал схему, начисто лишив своих персонажей переживаний и даже опустив раскрытие причин тех или иных поступков героев. Но это совершенно не мешает восприятию романа именно как романа. История пронзительна, но подана невероятно отстранённо. Эффект при этом всё равно достигается сначала на уровне сердца, а уж позже – разума. К тому же автор и позиционирует своего героя как холодноватую и глубоко рассудочную личность. Возможно, потому-то читателю и отказано в возможности традиционно насладиться прямой и яркой эмоцией. Да, приём необычный, но функцию – пробиться и в душу, и в сознание — выполняет на ура.

Вот, пожалуй, уже и достаточно. Роман Джона Уильямса рекомендую читать обеим категориям людей. Тем, в системе координат которых присутствует мерило успешности и удачности жизни, читать для того, чтоб осознать своё заблуждение, ведь жизненный финал одинаков как для лузеров, так и для небожителей. А тем, кто просто живёт и исповедует религию здравого смысла и ответственности за собственное существование и жизни близких – просто как приятный бонус.

Людмила ЧЕРНИКОВА