Поэзия может «качать» не хуже рок-музыки

Арсений Молчанов, известный под псевдонимом Арс-Пегас, уверен, что поэт должен бить словом наотмашь. «Пиши-Читай» автор хлёстких строк рассказал о том, что волнует современную публику и почему она принимает на ура стихи с крепким словцом.

— Арсений, Вы считаете себя модным поэтом? Вам вообще нравится это обращение или оно несёт какой-то негативный окрас?
— Сейчас модный поэт, особенно выступая в барах и клубах, очень много матерится. И к месту, и не к месту. В последние два года я не пишу новых стихов с матом и не использую ненормативную лексику в выступлениях. Да, у меня были произведения с крепким словцом, я не открещиваюсь, но они остались на бумаге. Ещё есть «Русский мат» из поэтической программы «Чушь собачья». Финальные строчки звучат так: «русский мат, безусловно, оружие, потому-то его здесь и не будет».
— А о чём ещё пишет современный поэт?
— Разумеется, он пишет и читает о любви. Но это идёт в барах менее успешно, чем стихи с крепким словцом.
— В Ваших стихотворениях особое роль играет московское метро. Руководство метрополитена как-то обратило на это внимание, отблагодарило?
— О нет, пресс-служба метрополитена на меня не выходила! Кстати, один критик посчитал, что в моём творчестве задействовано 9 линий метро. Львиную долю своей юности я провёл именно там: ездил в школу, на работу.
— Мне кажется, чтобы удержать аудиторию, можно идти какие-то хитрости. А Вам приходилось писать не то, что хочется сказать, а то, что хочет услышать публика?
— Да, у меня есть стишки, а есть стихотворения. Надо отдавать себе отчёт, что это не одно и тоже. Существуют, например, программные стишки-коротыши, но они не пустые.
— Ещё Вы проводите традиционные Литературные Понедельники. По-моему, прошёл уже сотый?
— Уже 105-й! «ЛитПоны» проходят еженедельно, в год у нас лишь два перерыва на каникулы. На одном вечере выступают, как правило, несколько музыкальных коллективов и несколько поэтов, образуя синтез-союз. Но главным принципом работы остаётся новизна. Зритель, который идёт на каждый следующий «ЛитПон», прекрасно знает, что услышит как минимум несколько новых имён. За 4 года существования проекта, в нём приняли участие сотни поэтов и музыкантов со всей России и из стран ближайшего зарубежья. А наш сотый «ЛитПон» открывал Александр Дельфинов, представляющий немецкий андеграунд.
— Поэзия сегодня пользуется высоким спросом?
— Не буду врать, что интерес очень высок. История делает круг: вспомните 10-е и 20-е годы прошлого века. Все эти ахи, вздохи, «золотой век» поэзии… Да, он действительно был «золотым» с крупными авторами, но тогда 99% населения не умело читать. Поэзией интересовалось немногие, — она всегда была, в некотором роде, элитарным искусством. Потом появились Евтушенко, Вознесенский, которые собирали стадионы. Но давайте сделаем скидку на то, что тогда не было интернета и привычного телевидения, поэтому поэзия смогла выйти в тренд. Хотя и сегодня она может «качать» не хуже рок-музыки.
— Сейчас печатная сфера сильно уступает интернету и другим средствам коммуникации. Особенно страдает книгоиздание…
— Если говорить о поэзии, то я до сих пор жуткий консерватор — могу воспринимать её лишь в бумажном формате. Я хочу всё время прыгать со странички на страничку. Это же чудо — взаимодействие твоих рук и листиков бумаги! Но, наверное, уже следующее поколение проживёт без книжек – будет читать всё в электронном виде. И это не страшно. Когда появились магнитофонные записи, все негодовали: как же так? Но люди перестали слушать пластинки, винил стал уделом гурманов и эстетов. Так же будет и с книгами, потому что производить их станет просто неликвидно. Думаю, этот процесс в России продлится около 10 – 25 лет. В Европе и в Америке он уже практически состоялся.
— Скажите, а что изменилось в диалоге с вашим слушателем за несколько лет?
— Прекрасно, что Вы назвали это диалогом! Я считаю, что современная поэзия- это точно не монолог. И мне хотелось бы верить, что мой зритель растёт вместе со мной, меняется, любит, страдает и думает своей головой.

Беседовала Дарья ФИЛИППОВА

Я много лет читаю в одном модном клубе,
Здесь много зрителей и выпивки много,
Быть может здесь даже взаимно любят,
Быть может, здесь даже верят в Бога,
Здесь курят шикарные папиросы,
Смеются здесь женщины в ярких платьях,
После выступления всё те же вопросы, а поэту заплатят?
Нет, ничего не заплатят поэту,
Только вырвут душу и сожрут на сковородке,
А я, отсутствие этой души буду топить в низкопробной водке.
«Как он прекрасен», «Как же он груб»,
Люди скажут примерно поровну,
А как же называется этот клуб?
Этот клуб называется «любовь в одну сторону».