Мистический Жорж Перек открывает тайны цифр и букв
Переводчик произведений одного самых загадочных прозаиков французской литературы прошлого века Жоржа Перека Валерий Кислов считает, что в книгах знаменитого автора заложен тайный смысл букв и цифр, о которых читатель вряд ли догадывается. И это ещё малоизученное филологами и исследователями творчества Перека обстоятельство, несомненно, повышает читательский интерес к автору «W, или Воспоминание детства»
По мнению Кислова, французский романист Жорж Перек, как известно, не знавший иврита, маловероятно имел понятие о Каббале — средневековом мистическом учении в иудаизме о поиске основы всех вещей в цифрах и буквах еврейского алфавита. «И кто-нибудь изучал сочетаемость букв и цифр в его произведениях? — отметил переводчик, выступая на «круглом столе», на котором лингвист Сирил Асланов (Иерусалим) и литературовед Клод Бюржелен (Лион) обсуждали книгу Перека «W, или Воспоминание детства». — Перек не знал иврита, и разумеется, что такое Сефирот и прочие вещи, может быть, и были на слуху, но вряд ли он это знал».
«Иногда, вглядываясь в то, как он это выстраивает, — продолжает Валерий Кислов, — такое ощущение, что он каббалистов точно читал. Например, цифры 4, 3,11 либо связаны с формальной датой смерти матери, либо с датой своего рождения. И мы по тексту, читая, всё время наталкиваемся на эти цифры. В романе «Исчезание», где не было буквы «е» во французском варианте, мы постоянно наталкиваемся на метафоры исчезания. В библиотеке, например, было 26 томов, а один украли. 26 букв во французском алфавите, а одной нет. Где-то кто-то заказал 6 рюмок чего-то, а принесли только пять: 6 гласных во французском языке, а одной нет. Вот на таких микроструктурах выстраивается всё».
«Почему я на этом задерживаюсь? Очень часто говорят: вот Перек формалист, экспериментатор, экспериментирует с языком, всё это забавно, весело, но ничего это не даёт, — философствует переводчик Кислов. — Он экспериментирует не потому, что так было забавно, а, мне кажется, что по-другому поступить не мог. Неизрекаемость, она не изрекаема впрямую, значит, нужно было найти какой-то метод, какой-то подход. Пусть не сказать, но, по крайней мере, попытаться высказать, чтобы очертить хотя бы границы. Именно так он пришёл к участию в УЛИПО (объединение писателей и математиков — Авт.) и к написанию липограммы на 360 страниц, и к книге «W, или Воспоминание детства».
Сергей МИЗЕРКИН
