Эдвард Радзинский: «Ты пишешь — они не читают»
Автор исторических бестселлеров, драматург и телеведущий Эдвард Радзинский уверен, что постсоветские правители не интересуются ни книгами, ни писателями, но возвращение цензуры не одобряет.
Такое мнение он высказал на встрече с читателями.
«Предыдущая власть, у неё была цензура, — отмечает литератор. — Писатель знал, что на самом верху им интересуются. Даже потом возникла какая-то тоска, потому что пришли люди, которые ничем не интересовались, и книгами тоже». Эдвард Радзинский привёл в пример забавную историю, приключившуюся с его другом -писателем, фамилию которого не стал называть. Итак, его приятель собрался уехать за рубеж. А у него был кот, на вывоз которого тоже требовалось разрешение. Пришлось идти на приём в компетентные органы. К слову, писатель этот в советское время издавался только в самиздате. «Выпустим кота», — обещает человек в погонах, к которому пришёл проситель, и дальше начинает задавать вопросы по книгам «писателя с котом». «Понимаете, он в 56 лет впервые встретил читателя и был ему безумно благодарен! Потому что читатель был тоже благодарный», — с улыбкой вспоминает телеведущий. Представитель КГБ говорил, что ему безумно понравилось то, о чём написал автор и дал совет уехать из СССР, поскольку его труды на родине всё равно не напечатают. «Этот писатель пришёл, полный благодарности, позвонил мне и говорит: «Какие люди!» А этот товарищ, который мучил его всю жизнь, был прикреплён к нему, а герой моей истории не понимал этого», — отметил Эдвард Радзинский.
А вот что произошло уже с самим Радзинским. «Моя несчастная рукопись была проверена, прочитана и подчёркнута. Некоторое вычеркнуто, — придаётся воспоминаниям автор «Бесед с Сократом». — Мне сказали то, что красным карандашом — трогать нельзя! «Почему?- спрашиваю я. «Это правка Суслова!» — отвечают. Суслов — это был второй человек в государстве! Представляете, второй человек в государстве всю ночь читал мою пьесу и вычёркивал. Причём вкус у него был отменный. Он вычёркивал, в основном, цитаты из Платона. Потому что Платон был цензурирован ещё в 20-е годы». «Но это не значит, что я хочу, чтобы они снова читали, лучше пусть они не читают, не надо. Нынешнее состояние лучше. Ты пишешь — они не читают. Это славно!» — заключил Эдвард Радзинский.
Сергей МИЗЕРКИН
