Евгений Водолазкин: «Человечество нравственно деградирует»
Фактически в проповедь превратил презентацию своего нового бестселлера «Авиатор» обладатель премии «Большая книга» Евгений Водолазкин. Зачарованные слушатели долго слушали лекцию автора об отличиях средневековой истории от современной и согласились принять простую истину: несмотря на явный научно-технический прогресс, человечество нравственно деградирует.
И причина этого, на взгляд писателя, лежит на поверхности: в отличие от средневекового человека ныне живущий не ставит во главу угла Бога и Церковь. Правда, не все читатели согласились с позицией прозаика о нравственной деградации человеческой цивилизации.
Так о чём же долгожданный роман 2016 года? Наверное, о спасении души, об авиаторе — человеке, способном оторваться от земли, вспомнить и записать свою историю в истории страны: Петербург, начало 20-го века, детство, гимназия, первая любовь, революционный 1917-ый, любовь к авиации, ссылка…
«И я пытаюсь показать, что история личная и личное осознание человека чрезвычайно важны, — рассуждает финалист «Русского Букера». — Роман как раз о взаимоотношении этих двух историй: личной и всеобщей, персонального самопознания и сознания общественного». «Я абсолютно убеждён, что причиной исторических событий в целом, не особенностей ситуации, лежит в каждом конкретном человеческом сердце, — продолжает филолог. — Где существует зло и добро? Оно существует в каждой человеческой душе. Это зло резонирует со злом в душе другого человека… Есть случаи, когда зло начинает расти со страшной силой. И когда резонирует зло, тогда происходят войны, революции, прочий терроризм…»
А дальше, пожалуй, тоже лучше просто процитировать заумные мысли прозаика. И уважаемый читатель поймёт: лететь ли вместе с «Авиатором» или не садиться в самолёт признанного писателя, которого после перевода на английский нашумевшего «Лавра» прозвали «русским Маркесом».
— Посмотрите, какие ужасы происходили в ХХ веке. Кто участвовал в этом, кто доносил, убивал, преследовал? Они были не худшие из всех, всё так делали. Время было такое. Но «все» — это не оправдание. Это временные факторы. Что делать в этой ситуации? Какое спасение от той, допустим, тирании, как это было в 30-е годы? Пожалуй, единственная возможность — это сохранение персонального сознания.
— Знаете, мой учитель Дмитрий Сергеевич Лихачёв рассказывал мне, что когда в 30-е годы в Академии наук были собрания, на которых принимали решения о расстрелах, он старался не ходить. Он узнавал заранее об этих событиях. Шёл, брал справку у врача о временной нетрудоспособности, так сказать, и не приходил. Потому что голосовать против было невозможно, как вы понимаете. А голосовать «за» было просто ужасно. Понятно, что эти голоса ничего не решали, но в метафизическом смысле, в ответе человека перед Богом, перед своей совестью, тут уже никуда не уйти…
Сергей МИЗЕРКИН
