Бывший помощник президента РФ Владислав Сурков опубликовал в журнале «Русский пионер» стихотворение «Чужая весна»
Бывший министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев выпустит сборник стихотворений, написанных во время тюремного заключения. Книга «Тетрадь в клетку» появится в продаже в первых числах апреля
В словарь Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН добавлены слова «коптер», «почтомат» и «фотовидеофиксация»
В Израиле в новой версии сказки Антуана де Сент-Экзюпери Маленький принц ради гендерного равенства стал принцессой. Книга получила название «Маленькая принцесса»
В Литве захотели переименовать Литературный музей Пушкина в Музей-усадьбу Маркучяй

Елена Усачёва: "Нам пока удаётся благополучно избегать той ямы, в которую загнала сама себя европейская литература"

Елена Усачёва — любимица девчонок и мальчишек, автор почти сорока книг для подростков. Она обладает мастерством создавать такие сюжеты, что от повествования просто невозможно оторваться. И, по признанию некоторых мам и пап, они и сами иногда не прочь позаимствовать у чада остросюжетную приключенческую книгу этой замечательной писательницы

— Елена, расскажите про свою новую книгу и когда мы можем с ней познакомиться?
— История с новой книгой произошла забавная, совсем как у Пушкина с Гоголем. Замечательный подростковый писатель Эдуард Веркин давно советовал мне написать… скажем так, книгу. О поиске. О вахте памяти. О поисковых отрядах. Моей семье от бабушки достался дом в деревне, в Калужской области, где шли бои зимой 41-42 годов во время битвы за Москву. У нас до сих пор сохранились окопы, воронки, находят осколки снарядов, гильзы, каждую весну, как вороны, на вспаханные поля выходят чёрные копатели. Находят мины, военную амуницию, не только ВОВ, но и Гражданской и даже Наполеоновского нашествия. Копая огород, легко найти Николаевскую монету или осколок дореволюционной посуды. Писать есть о чём. У нас в Кременках есть замечательный музей Обороны Москвы, в деревне Екатериновка работает поисковый отряд. История под ногами. Я стала писать. Походный опыт большой, работа в подростковых отрядах есть. Материал сам просился на страницы. Думаю, в следующем году всё будет готово.
— Если можно, что вы читали в детстве и юности? На каких книгах «росли»? Много ли было книг в доме?
— В детстве я читала мало. Помню совершенно не соединимые книги – «Волшебник Изумрудного города» Волкова и «Как закалялась сталь» Островского. Обе мне нравились. И уже потом, в четырнадцать, я стала читать Дюма, Сабатини, Крапивина. И с тех пор очень люблю читать. Слежу за современными литературными премиями, читаю шорт Большой книги, Букера, Дебюта. С удовольствием читаю детские книги. Ехала в поезде, достала книгу, все в купе удивлялись, что я читаю детскую книгу. У нас в семье книги были, но не было никакого культа. Хочешь – читай, не хочешь – никто не заставляет.
— Как началась ваша литературная биография?
— На спор. Я работала в детской газете «Пионерская правда», туда приходило много писателей. С одним из них я поспорила, что напишу книгу лучше, чем у него. И написала. Лучше или хуже – не знаю. Но с тех пор я стала писать, придумывать истории. Особенно мне нравится придумывать страшилки. Это очень интересный жанр.
— Что необходимо, чтобы стать настоящим детским писателем? Трудно ли писать для детей?
— На одном из семинаров детской литературы прекрасный писатель Сергей Махотин напомнил нам слова Корнея Чуковского, что для детей надо всегда писать в состоянии радости. Надо держать внутри себя эту радость, тогда вы сможете написать детскую книгу. Что бы ни происходило в жизни, садясь за стол, должен в душе зажигать огонёк. Сложно сравнивать, я не писала для другой возрастной категории. Мне легко писать только для детей и подростков.
— Как вы считаете, сегодня дети те же, что и раньше? Птенцы, не знающие до совершеннолетия, образно говоря, откуда дети берутся. Надо ли их оберегать от правды жизни, от несчастливого конца? Надо ли с ними нянчиться через книгу? Или же относиться как-то более по-взрослому?
— Эпоха ещё не сменилась. Сегодняшние дети всё ещё растут на той почве, что была создана в революцию и войны. В них есть наивность, есть романтические устремления, они мечтают о событиях и свершениях, они готовы жертвовать собой ради высшей идеи (главное, чтобы эта идея была). В этом отношении «Тимур и его команда», если из книги убрать пионерскую символику, всё ещё актуальна. Сегодняшние дети более информированы, поэтому откуда берутся дети, знают. Они и раньше знали. Это никогда не было тайной. Проблема не в детях, а в родителях. Если раньше дети росли и учились жить на примере взрослых, то сейчас родители решили, что детей надо непременно воспитывать. Поступать по жизни, как они, взрослые, считают нужным (обманывать, воровать, предавать, уводить жён и мужей), а воспитывать детей только на идеалах чистоты и правды. Этот конфликт приводит к каше в голове у детей (видят-то они другое), а в правительстве – к бестолковому закону «О защите от информации». Ребёнок может читать любую книгу – и с сюсюканьем, и с «правдой жизни». В любом случае он возьмёт из книги только то, что ему нужно. Это взрослые всё чего-то боятся. Ребёнок в своём идеальном мировосприятии этих боязней лишён.
— Кто из современных детских писателей вам наиболее симпатичен? Чего и насколько, по-вашему, сегодня не хватает детской литературе?
— Мне нравится наша современная детская литература. Она интересна, она разнообразна, она динамична. Много имён, много книг, много тем. И это – замечательно. Мы сейчас переживаем заметный рост именно детской литературы. Она старательно избавляется от «пережитков прошлого» — всё-таки люди, выросшие на советских стандартах, продолжают по этим стандартам писать. Отсюда и появляются у нас бесконечные книги, которые очень нравятся нашим критикам – книги «как раньше», книги их детства. Но есть и авторы со своим стилем, со своими темами, яркими, неожиданными, современными. Это Эдуард Веркин – самый сильный на сегодняшний день подростковый автор. Станислав Востоков – очень интересный автор. Мария Ботева – потрясающий автор со своим неповторимым стилем. Анна Игнатова, Ася Петрова, Елена Владимирская, Анна Воронова.
— Что в наши дни означает фраза «состоялся как писатель»? Легко ли нынче «пробиться», стать знаменитостью, стать «раскупаемой»? И какие сегодня существуют «рычаги» для продвижения творческой карьеры?
— Для многих – вышедшая книга является мерилом состоятельности. Я до сих пор не знаю, когда человек из «пишущего» становится «писателем». Я себя писателем не считаю. Нынче легко сделать всё – «пробиться», напечатать книгу, раскрутить тираж. Невозможно только сделать заявку в вечность. Написать что-то, что гарантированно останется в веках. Как «Чёрная курица» Погорельского или «Детство Темы» Гарина-Михайловского. Никакая рекламная кампания, никакое количество книг не гарантирует, что тебя не забудут через год. Радий Погодин, Виктор Голявкин, Вениамин Каверин, Иван Ефремов – их знали, знают сейчас и будут знать через сто лет, без рекламы и денежных вливаний. Это люди эпохи. Сейчас такое мелкое время, что высоких людей среди них и нет. Я не говорю о тех писателях, что стали известны ещё в эпоху гигантов, в прошлом веке. Александр Курляндский, Григорий Остер, Эдуард Успенский, Андрей Усачёв. Да, это люди своей эпохи. Все «рычаги» есть у издательств – реклама, скандалы, участие в конкурсах. Но по большому счёту ничего нового не изобретено. Фильм или мультфильм по книге делает автора топовым. Как случилось с Сергеем Лукьяненко или Тамарой Крюковой. Ничего другого не придумано.
— Что, именно в вашем понимании, значит «хороший писатель»?
— Это писатель, чьи книги с первой же строчки создают целый мир. Ты с головой окунаешься в то, о чём читаешь. Такое всегда происходит с книгами Веркина. Не знаю, как ему удаётся это, вроде бы слова и слова, мы все ими пользуемся. Но то ли он правильные слова подбирает, то ли в правильном порядке ставит, но это здорово. Но в большинстве случаев, когда читаешь книгу, она остаётся просто страницами с буковками, не превращается в историю. Таких книг, к сожалению, много.
— Каким вы видите будущее русской литературы? Как по-вашему, сегодня она переживает период подъёма, или наоборот?
— Некоторые критики считают, что российская литература, не вписавшаяся в общелитературный процесс, недолитература. Мол, Европа давно шагнула вперёд, а мы всё топчемся во всём своём… А я убеждена, что русская литература идёт своим путём, это отдельное течение в общем литературном потоке. И это здорово, что мы отличается от европейской или американской литературы. Мы не отстаём от неё, мы имеем своё оригинальное развитие. Про взрослую литературу не скажу, я не очень хорошо знаю зарубежную современную литературу, а наша детская литература сейчас на подъёме. Нам пока удаётся благополучно избегать той ямы, в которую загнала сама себя европейская литература. Они в основном пишут депрессивные книги об увечных-калечных, о смерти, о изгоях, о больных. Эти проблемные книги, возможно, показывают мир в его разнообразии, но не рождают желания мечтать, жить, творить.
— Какую из своих книг вы считаете самой удачной? Как родилась её идея? Когда начали её писать, думали ли вы, что её ждёт успех?
— Удачная книга и успех это разные вещи. Я очень люблю свою смешную страшилку «Любовная записка с того света». Это жанровая очень изящная вещь. Но её напечатали всего один раз, и больше я её никуда не могу пристроить. Я считаю для себя удачной серию «Школьные истории» — подростковые повести о девятиклассниках. Они уже выдержали несколько переизданий с разным оформлением – и это явный успех. «Сказка для Агаты» — мною сейчас очень любимая вещь, потому что она о важном – о том, что мы все живём своими мирами, и они не пересекаются с миром родных. А самым успешным у меня был коммерческий проект, который в своё время мне предложило издательство «Эксмо» — «Пленники сумерек», серия книг о вампирах. Это был интересный опыт. Масштабная история, жёсткие временные рамки, большие тиражи. Да, в своё время она была очень популярна. Названия у книг были «Влечение», «Откровение», «Искушение» и так далее.
— Что вы думаете про литературную классическую прозу? Насколько она нужна детям, и с какого возраста их надо с ней знакомить?
— Что можно думать про классику? Она есть. Она – наша база. То, от чего мы будем отталкиваться всю свою жизнь. Она входит в наше создание во младенчестве стихами Пушкина, Лермонтова, Чуковского, сказками Погорельского, Толстого и Аксакова. Классика необходима. Если человек хочет что-то понимать в этой жизни, а главное – хочет уметь писать, то ему необходимо читать классику. От Пушкина до Бунина и Куприна, от Толстого до Шолохова и Булгакова.
— Как вы относитесь к ненормативной лексике в литературе? Есть ли определённые условия, когда можно допустить её употребление?
— Каждый автор для себя решает, что допустимо в его тексте, а что нет. Всё-таки это его текст. Автора не должно ограничивать ничего извне. Только внутреннее самоощущение. Я знаю прекрасного драматурга Максима Курочкина, в большинстве его пьес звучит ненормативная лексика, и она там уместна. В фильме «Левиафан» мат был лишним, его туда искусственно вставили, для понтов, и было видно, как актёрам неуютно его произносить. В детской книге, если герои ругаются или дерутся (а подростки часто делают и то, и другое), то они не могут друг к другу литературно обращаться. И для правды картинки должна быть правда речи. И уже искусство писателя – сделать это изящно.
— Как литератор, что вы думаете по поводу сохранения чистоты русского языка, даже элементарной грамотности? Молодёжь читает в основном сайты. В российских школах всё чаще попадаются с трудом грамотные учителя. С этим можно что-то сделать?
— Язык – живой организм, он существует по своим законам. И глупо вздыхать – ах, как хорошо было раньше. Хорошо сейчас! Понятие «чистота русского языка» — вещь, придуманная учёными. Нет ничего чистого в этом мире. Всё течёт, всё изменяется. И то, что мы сейчас имеем – это русский язык. Человек становится грамотным, когда ему это нужно. Если не нужно – вы его не заставите на сайте знакомств выражаться языком Пушкина и Толстого. Зачем? Понадобится ему написать письмо, он его напишет. Потребуется ему – он прочитает классику. Мне кажется, мы всё сваливаем в одну кучу и по верхам оцениваем общую картину. Да, в Москве и Санкт-Петербурге молодёжь такая, в деревне Востоково – другая, на Сахалине – третья. Неграмотность – это персональная лень отдельно взятого человека. Не хочется учителю ничего, он ничего не имеет. Ни в голове, ни в жизни. Мне вот интересно жить, читать, ездить, смотреть. Пока ребёнку интересен сайт, он там сидит. Вырастет из сайта – прочитает и узнает что-то другое. Надо не мешать и не заставлять.
— Если бы вернулись в свои тринадцать лет, что бы себе пожелали?
— Не страдать фигнёй и не убиваться, что со мной никто не дружит.
— Можно ли нынче «прокормиться» литературой? Обеспечивает ли она вам достойную жизнь?
— Есть топовые авторы, которым удаётся жить литературой. Из молодых детских писателей я таких не знаю. У всех есть жёны-мужья, которые согласны подкармливать творца, или дополнительный заработок в журналистике или другой вольной профессии.
— Легко ли нынче издаваться? Да и надо ли, если есть такая замечательная вещь, как интернет?
— Издать книгу сейчас легко. Главное, чтобы она была хорошо написана. Ещё вариант – книга должна быть серийной, подходить под серию, которая уже есть у издательства. А вот где печатать – это уже решает сам автор. Возможно, в интернете её больше людей прочитают, но сегодня всё же автора делает бумажная книга, которую можно подержать в руках, подарить, подписать.
— Авторское право и интернет – как вы относитесь к этому вопросу?
— Мои книги не настолько дорого стоят, чтобы я волновалась о потерянных деньгах. Что же касается авторского права, за свою более чем десятилетнюю творческую жизнь я ни разу не встречалась с тем, чтобы кто-то у кого-то что-то воровал – кусками, идеями, целыми текстами. Это глупо. И не то, что не профессионально, но бессмысленно. Если ты не умеешь писать, то никакое воровство тебя не спасёт.
— Если бы вы могли выбирать любую точку земного шара, куда бы отправились в путешествие?
— В Англию и Новую Зеландию. Кто не мечтает отправиться на другой конец света, где всё не так, как у нас. А Великобритания – это отличная страна, где мне нравится бывать.
— Над чем вы сейчас работаете?
— Над книгой о поиске. Но лето, конечно, не самое лучшее время для работы. Летом много фестивалей и путешествий. Я уже успела съездить на Санкт-Петербургский книжный салон, представить новый проект Клуба Кураторов литературных фестивалей – Ассоциации кураторов детских литературных фестивалей, провести свой праздник детской литературы «Стожары» в деревне Лизуново Владимирской области, посетить Московский кинофестиваль, съездить в «Орлёнок» на фестиваль визуальных искусств. В Петрозаводске вот-вот начнётся литературный фестиваль «Петроглиф», в котором я тоже участвую. Потом я поеду в Эстонию. В августе зовут в Ханты-Мансийск. В сентябре поэтический Волошинский фестиваль в Коктебеле. Такие поездки и встряски помогают отрываться от текста, возвращаясь, смотреть на него новыми глазами, помогают находить и придумывать сюжеты.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Видео на «Пиши-Читай»

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

В Петербурге с третьей попытки установили памятник Сергею Довлатову

До этого презентованный общественности монумент пришлось демонтировать для доделки.

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

Популярные писатели вернули моду на устное чтение (ВИДЕО)

В «Гоголь-центре» завершился 21-й сезон «БеспринцЫпных чтений». Этот проект — один из самых странных на…

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Певец Алекс Дэй благодаря Гарри Поттеру сам стал немножечко магом

Рэпер из Британии прославился тем, что в одной песне использовал практически все заклинания из саги…

Яндекс.Метрика