«Сфумато»: жизнь и творчество художника Юрия Купера
«Я не писал о других плохо; а тех, о ком писал нехорошо, нет в зале», — с юмором заметил всемирно известный живописец-сценограф Юрий Купер, презентуя плод своего десятилетнего труда, — дебютный роман «Сфумато»: биографический рассказ о том, как человек теряет Родину, ищет себя и становится Художником, книгу «о любви, творчестве, о памяти и о том, что времени нет…» Обрывочные воспоминания главного героя собираются в многоцветную палитру жизни, где наравне с реальными персонажами есть и вымышленные лица
По словам Юрия Купера, взяться за перо заставила бессонница: «С возрастом ты начинаешь спать хуже и вставать раньше. Поэтому в 5-6 утра, где бы ни был — в Москве, Париже, Нью-Йорке, — в это время я никому не могу позвонить: все спят. И для того, чтобы как-то убить время, я начал писать. А если говорить правду… Один из персонажей романа привез мне из Парижа две книги венгерского писателя Имре Кертеса, лауреата Нобелевской премии по литературе. Он несколько лет назад написал книгу, как он в детстве, будучи ребенком, попал в Освенцим. И в книге он описывает этот период его жизни. И когда журналисты его спросили, почему он решил написать об этом, он ответил, что, по-видимому, ему не хочется об этом говорить».
Художник подчеркнул, что его Сфумато» (итал. Sfumato, исчезнувший как дым, в живописи — смягчение очертаний и фигур) — некий разговор о самом себе. Сюжет таков: герой разговаривает со своим умершим другом Митей. Он рассказывает про обстоятельства своей смерти, которые «довольно пикантны», не забывая о главном предназначении в жизни. «А ты там рисуешь? — спрашивает герой ушедшего в мир иной друга. — Ничего важнее этого на свете нет…»
«Он мой любимый герой не только при жизни, но и после смерти, поэтому я довольно часто беседую с ним. Потому что то, что там написано, это в какой-то степени и не мои фантазии — это правда. Мне этого недостаёт» — философствует мастер. — Есть некий жанр, роман или автобиография- исповедь, которую словами, устно, рассказывать друзьям, пока ты еще не умер, как-то нелепо, а вот писать такое полуисповедание гораздо легче».
Как заметила редактор книги Татьяна Захарова, «Сфумато» редактировалась долгие восемь месяцев, и три раза роман «переделывался от начала до конца». «Было трудно работать, потому что Юрий Леонидович принёс мне две огромные сумки: там лежали отрывки мыслей. И из всего этого надо было собрать книжку. Но, как мне кажется, получилось просто здорово! Замечательная книжка — очень интересная. Жалко только, что мало вошло. Хотелось бы, чтобы была ещё вторая, третья книжка. Думаю, что на пять книг материала набралось бы».
Одного из самых известных художников современности пришли поздравить его друзья, среди которых — мэтры отечественной культуры Олег Табаков (с дочкой Машей) и Никита Михалков. «Останьтесь, пожалуйста, на автограф-сессию с Юрием Леонидовичем», — попросила ведущая встречи. Но у явно припозднившихся классиков российской творческой интеллигенции были свои дела: хорошо выступив, они направились к выходу, попутно расписываясь на книгах и фотографируясь с читателями.
Обаятельный Олег Павлович пошутил, что «у него путаница в голове произошла, и что «Юрка» позвал на вернисаж своих картин, но почему-то в книжный магазин», но всё равно «книжонку со скидкой приобрёл», а Никита Сергеевич, прихватив пару книг с полок, решил разыграть администрацию магазина. «Но мне же можно не платить? — проверил бдительность опешивших охранников именитый кинорежиссер. — «Нет, нельзя», — ответили растерявшиеся мужчины. И, к радости собравшихся, Михалков в своей фирменной шляпе из «Жестокого романса» направился к кассе. 
Олег Табаков: «Когда глядишь на картины Юры, то кажется, что он может делать вот так хорошо, как это он делает с холстом. Потом жизнь довольно длинная была прожита, и когда ты понимаешь, что художник, так сказать, разговаривает своим голосом, это интересно для меня, во всяком случае». 
Никита Михалков (о постановке на итальянской сцене спектакля «Неоконченная пьеса для механического пианино» с Марчелло Мастроянни в главной роли): «Юрий Леонидович запузырил декорации, которые они были вынуждены сделать. И театр три года не работал. Потому что денег у него не было никаких. Я такой декорации лично не видел — это была такая потрясающая красота. Помните, там есть картина у пруда, когда Войницев застает в объятиях Платона Софью и сцена, которая вот так вдруг поднималась, и на её тыльной части были кусты мокрые, потому что внизу была вода, и в это время один из персонажей вынимал чужую рыбку на удочку — это было что-то абсолютно сумасшедшее. В конце спектакля декорации дома раздвигались полностью… В голубятне декорации дома мы приучили голубей, которые в начале спектакля в лучах света через зал пролетали. Это было сумасшедшее зрелище…»
Сергей МИЗЕРКИН
На фото: Юрий Купер, Олег Табаков и Никита Михалков. Фото автора.
